Сущность Альфы (СИ)

Кстати, об Учихе: кажется, он вчера говорил, чтобы Акасуна позвонил ему, когда поговорит со своим Истинным. Сасори вздохнул и инстинктивно замедлил шаг, пытаясь подобрать слова для того, чтобы… чтобы, что? Переубедить себя в том, что его омега не шлюха? Попытаться объяснить мальчику, что он больше не матка? Попробовать установить контакт и наладить отношения? Таки установить связь Пары? Как-то глупо все это звучало в виду того, что он вчера натворил. И больше всего альфу пугал отнюдь не тот факт, что у его омеги течка, слабый запах которой он чуял и сейчас, а то, что он поднял на мальчика руку, ударил, по сути, ни в чем не повинного ребёнка, самолично прикрепил к нему статус шлюхи и запер в комнате бессознательного омегу, которому, наверняка, нанес и ментальный ущерб. Вроде бы вчера Дей говорил, что с Хаку все в порядке, но так ли это? Физически, возможно, да, но вот его психическое и энергетическое состояние вызывало у красноволосого крайнюю степень опасения. Вполне возможно, омега никогда не простит его и так и не позволит установить связь Пары, хотя именно на такую участь Сасори и заслужил, ведь, несмотря ни на что, он – альфа, он опора и поддержка, хотя вчера своими действиями доказал совершенно обратное.

Ещё даже не переступив порог кухни, Акасуна застыл, сперва учуяв, а после и увидев свое наваждение, к встрече с которым он определенно был пока не готов. Хаку стоял возле стола, одетый в то же юкато, в котором он забрал его из логова Красной Луны, и медленно нарезал тонкие ломтики бекона, но, то ли почувствовав, то ли заметив альфу, обернулся, тут же отложив нож и склонившись в вежливом поклоне.

- Доброе утро, Сасори-сама, - омега выпрямился и, замолчав, посмотрел на красноволосого, который, понимая, что нужно что-то сказать, не мог вымолвить ни слова. Он чуял слабый запах течки, чувствовал слабость биополя мальчика, видел синяк на его скуле и по-прежнему не мог сказать ничего, терзаемый отчаянным желанием сейчас же сбежать.

- Доброе, - наконец, смог выдавить из себя Акасуна и, дабы устоять на вмиг ослабевших ногах, прошел вперед и присел на стул, тем не менее, не отрывая пристального взгляда от омеги

- Простите, что без спросу хозяйничаю на вашей кухне, - слегка покраснев и опустив голову, начал Хаку, - но я подумал, что вы, возможно, голодны и решил приготовить вам завтрак из имеющихся в холодильнике продуктов

- Ничего страшного, - слегка ошарашено ответил Сасори. – Я, и правда, голоден

- Тогда я продолжу? – мальчик на миг взглянул на альфу, чем тот и воспользовался, кивнув. Хаку вернулся к нарезанию мяса и взбиванию яиц, а красноволосый все так же неотрывно продолжал смотреть на него, недоумевая. Сказать, что Акасуна был шокирован – это ничего не сказать. На самом деле альфа пребывал в каком-то бессвязном состоянии, силясь понять то, что не понял до этого. Оказывается, Хаку знает правила этикета, более того, прекрасно справляется с инстинктами своей сущности. Тогда, что это было вчера? Почему омега так вел себя? Может, это какое-то помутнение рассудка на почве стресса? Или же… Сасори слегка нахмурился, вдруг осознав, что мальчик мог просто разыграть перед ним мастерский спектакль, вот только как ему это удалось, будучи течным и, как матка, недалеким в плане умственного развития, каковы были его мотивы и цели – все это красноволосому было пока не известно.

- Хаку, как ты себя чувствуешь? – осторожно поинтересовался Акасуна, полностью свернув свое биополе, которое, впрочем, было ещё весьма слабым

- Хорошо, - бросив беглый взгляд на мужчину и едва заметно ему улыбнувшись, омега вернулся к приготовлению завтрака

- А что… - Сасори запнулся, понимая, что обсуждать подобное с омегой ему, как альфе, не предстало, но, пожалуй, кроме него никто и не имел больше права затрагивать подобные темы. – Что с течкой?

- Все… - омега сперва вздрогнул, и не только телом, но и его биополе опасливо покачнулось, но после, очевидно взяв себя в руки, Хаку спокойно ответил, - все в порядке. Дейдара-сан мне многое объяснил и дал специальные таблетки, - мальчик невольно улыбнулся. – Очень добрый омега, - на секунду задумавшись, брюнет все-таки добавил, - теплый

- Да… - как-то невнятно согласился Акасуна, так и не поняв, что же означает определение «теплый». Вполне возможно, что мальчик, никогда не знавший, что такое забота и ласка, потянулся именно к Дейдаре, который действительно был очень позитивным, добродушным и в то же время сильным духом, который был человеком, способным залечить любые душевные раны. Пожалуй, именно сейчас, всматриваясь в сосредоточенное лицо своего омеги и чувствуя спокойствие его биополя, Сасори понял, что Дейдара Истинный Итачи именно потому, что они невероятно плотно дополняют друг друга, будто когда-то раньше были одним целым, хотя, если верить легендам, у каждого альфы в этом мире есть Пара, ведь боги создают единую сущность, а после разделяют её на две части. Но, как говорилось ранее, Сасори мало верил во все эти предания о богах и перерождениях сущности, считая, что жизнь человека в его руках, чем ему и следовало заняться именно сейчас, дабы самолично не разрушить связь Истинных.

- Хаку, послушай, - аккуратно, подбирая каждое слово и едва-едва прикасаясь к мальчику ментально, начал Акасуна, - то, что произошло вчера…

- Очень больно? – не резко, но настойчиво перебил красноволосого омега, не отрываясь от своего занятия

- Что? – Сасори даже слегка отшатнулся, сперва подумав, что мальчик говорит о своем состоянии, но именно вопросительная интонация фразы ввела его в недоумение, которое, казалось, рядом с его омегой стало нормой

- У вас синяки под глазами, Сасори-сама, - Хаку, сделав пару шагов, приблизился к альфе и мягко, едва касаясь кожи, провел пальчиками по лицу красноволосого, - и нос слегка распух

- Это мелочь, - не в силах отвести взгляд от столь притягательного лица омеги, слегка хрипловато из-за усилившегося запаха течки, ответил Акасуна, и не соврал. У альф, благодаря сильным энергетическим потокам, регенерация тканей происходит очень быстро, и чем сильнее альфа, тем быстрее его энергетика восстанавливает организм, а вот омеги. Омеги очень хрупкие создания, их биополя намного слабее, чем у альф, а значит, и регенерация происходит в основном за счет самого организма, а не энергетики, о чем и свидетельствовал синяк на скуле мальчишки.

- Прости, Хаку, - Сасори аккуратно прикоснулся к лицу мальчика, все так же продолжая всматриваться в его бездонные в своей черноте глаза. – Обещаю, это был первый и последний раз, когда я причинил тебе боль

Акасуна ожидал, что омега ему что-то ответит, надеялся, что хотя бы по состоянию биополя мальчика он сможет понять, что же тот испытывает к нему на самом деле, готов ли он понять и принять их связь Истинных, но вместо этого Хаку медленно наклонился вперед и легко, просто и непринужденно прикоснулся к губам альфы своими. Сасори замер: он не знал, как расценивать этот жест, не понимал, что сейчас руководит омегой – инстинкты или же чувства – он ощущал желание мальчика, чуял его великолепный запах, чувствовал жаркое касание губ, которые замерли на его в нерешительности, и видел надежду в глазах своего омежки, который так их и не прикрыл, будто считывая эмоции, которые одна за другой сменялись на лице красноволосого. И альфа поддался, осторожно и медленно начиная поцелуй, от которого омежка сперва вздрогнул, но после, прикрыв глаза, расслабился, так и не убрав ладонь с лица мужчины, пальчиками поглаживая его щеку.

Неприкрытая неопытность мальчика в поцелуях возбуждала, будоражила кровь, как хмельное вино, взывала к сущности, которая уже расправила крылья инстинктов, подначивая биополе окутать омежку бережным коконом, с помощью которого альфа впитывал в себя эмоции своего Истинного, ощущая, как с новой силой завибрировали нити уз Пары. Хаку хотел его, хотел, как омега хочет альфу, хотел всей своей сущностью и всем телом, хотел больше, настырнее, слаще, но Сасори прекрасно учился на своих ошибках, продолжая целовать мальчика медленно и томно, чувствуя на своих губах неумелое скольжение юркого язычка, от влажности которого все тело красноволосого пробирала дрожь.