Не имея звезды (СИ)

Но вот тронулся поезд, застучали колеса, мерно отбивая свой прощальный ритм, утробно загудел свисток и платформа стала отдаляться, оставляя позади семьи юных магов. Многие из них — студентов лучшей волшебной школы, еще не знали, что их ждет в этом году, но некоторые были осведомлены. И, что печально, в числе осведомленных находился не только Геб.

Герберт взбрыкнулся и больно приложился головой о потолок, когда его разбудил резкий визг открывающейся двери. На пороге показались те, кого видеть не желал никто. Здесь были и два дуболома — Кребб и Гойл, которые за лето еще больше выросли и раздались в плечах, и Драко Малфой, тот в свою очередь стал еще более субтильным, бледным и глистоватым.

— Кого я вижу, — то ли проблеяла, то ли провыла эта блондинистая ошибка природы. — Все в сборе. Тут и зубастая заучка, и рыжий нищеброд, и слюнявый очкарик, и позор Слизерина.

Дуболомы, словно по сигналу, загоготали. Уизли побагровел, Грейнджер поджала губы, Поттер стал раскачиваться, входя в свой боевой кураж, а Ланс... Тот рылся по карманам, так как, кажется, взяв сигареты, забыл про зажигалку, оставив ту в сундуке.

— Народ, у вас прикурить не будет? — поинтересовался Геб.

На него никто не обратил внимания. Сам же Проныра принципиально не прикуривал от палочки, он считал, что так пропадает весь аромат сигареты от мало популярной компании — «Pirate’s Dream».

— Убирайся Малфой, — прорычал Поттер, сверкая своими зелеными зенками.

По слухам, эти самые зенки были весьма популярны у девушек Хога. Хотя, что еще могло привлекать дам в этом задохлике, ну, помимо каких-то там титулов, невообразимой магической мощи и целого состояния конечно.

— Конечно-конечно, — закивал Драко. — Я смотрю вы тут обсуждаете планы на будущее? Ты-то Уизел точно не упустишь шанс принять участие? Ведь за такой приз ты, небось, и умереть рад.

На мгновение повисла тишина. Геб даже не сомневался, что Малфой-старший все рассказал своему отпрыску, вот только толку от этого чуть. У слабозадого не хватит искусности, шарма и тонкости, чтобы обойти аж шесть преград на пути к «регистрационной чашке». Чего не скажешь о Лансе, ведь тот, играя в серьезные игры, всегда имел козырь в рукаве. Ну, не считая тех эпизодов когда юноша бессовестно блефовал.

— О чем ты Малфой? — спросил ошарашенный Рональд.

Слабозадый презрительно и надменно изогнул правую бровь.

— А вы не знаете? Мордред, я должен был догадаться. Небось твоего папочку не посвящают в такие тайны, ведь кто он там? Пятый помощник седьмого уборщика?

— Убью, — сквозь зубы процедил Уизли, но того удержал Лохматый.

Ланс все еще шарился в поисках зажигалки. Ну право же — не мог же он её оставить в сундуке. Это ведь все равно что без руки остаться.

— Пойди вон Малфой, — выдала Дэнжер.

— Заткнись поганая грязн...

Не успел Драко договорить, как ему в лицо стала пристально вглядываться палочка Поттера. Самоубийц здесь не было, и никто в здравом уме не хотел скрещивать по пустякам палочки с бешенным Героем Магчиеской Британии. А ну как он опять силушку не рассчитает? Ведь у него как оно бывает — мощи много, а умения и той же искусности строгий дефицит.

— Поттер, — сплюнул Малфой. — Как там твой крестный поживает? Говорят за его голову объявлена потрясающая награда. Я бы на твоем месте опасался оставаться рядом с Уизелом...

— А как твой папочка, Драко? Понравилось ему когда Авроры гнали его и его приятелей с Финала?

Теперь уже настал черед Малфоя поджимать губы. Он сверкнул глазами и широко усмехнулся.

— Не понимаю о чем ты Потти. Удачной поездки, грифы.

С этими словами Малфой захлопнул дверь. Он, небось, хотел задвинуть ту с силой, но где возьмешь силу в таких тонких ручонках. В общем, неудивительно, что купейная створка даже не доехала до края стены. Так что закрывать пришлось Поттеру. Тот уселся на диванчик и сцепил руки в замок.

— О чем говорил Малфой? — спросил тот.

— Наверно о событие, о котором постоянно толковали мистер Уизли и Перси, — высказала предположение Грейнджер.

— Но почему отец мне не рассказал? — так набычился Рон, словно только что у него яйца оторвали.

— Потому что это было бы неправильно, — тут же ответила ходячая энциклопедия.

Некоторое время все молчали, смотря на то как за окном мелькают поля и деревни.

— Нашел! — гаркнул Ланс.

Он спрыгнул с полки, крутанул в пальцах свою «Zippo» с эмблемой попсового виски и кучей рунных узоров, а потом, насвистывая, направился к двери.

— Герберт, ты знаешь, что в этом году будет происходить в Хогвартсе?

Ланс, по-пиратски улыбнувшись, повернулся и сказал с легким прищуром:

— Расскажу в уплату долга.

— Хор...

Но не успел Поттер договорить, как его одернула Гермиона:

— Помни что сказал Дамблдор.

Волосы-Ананас осекся и воткнул. Он даже отвернулся от Ланса, продолжая пялиться в окно.

— О, так значит директор хочет использовать мои принципы? — усмехнулся юноша, закидывая сигарету в рот. — Бесспорно, это будет занимательный год.

Проныра вышел в коридор. Он плотно закрыл за собой дверь, потом отошел, открыл окно и наконец с наслаждением затянулся. Вскоре изо рта вырвалось несколько колечек, мигом рассеявшееся за бортом. Конечно же Ланс знал, что в этом году, после почти четырех лет подготовки, Хогвартс примет у себя Турних Лучших.

По идее этот самый турнир должен был проходить раз в двадцать один год, но из-за череды несчастных случаев, его проведение прервали на целых двести лет. Почему же его принимает Хогвартс? А название и сроки проведения вам ни о чем не говорят? Конечно же потому, что двести лет назад победу одержал именно Хог, после чего и стал заслуженно именоваться Лучшим.

Ведь суть Турнира в том, что в нем участвуют шесть учебных заведений, занимающие первые строчки в листе. И именно они сражаются за звание Лучшей Школы Чародейства и Волшебства. Принимает же то заведение, которое одержало победу в последний раз. Ну и сроки тоже вполне понятны — двадцать один год, это ровно три выпуска. Вернее — сражаться будет именно третий выпуск.

Впрочем, здесь было одно «но». Герберт Артур Ланс ни за что не упустит возможности прободаться за приз в десять тысяч золотых. Ведь, в пересчете на фунты, это два миллиона и пятьдесят тысяч Черт подери, это целое состояние. Мордред забери этот Кубок Огня и славу Победителя! Да за два миллиона, Ланс приступом возьмет Белый Дом и Букингемский дворец. Причем — одновременно.

Поезд все стучал колесами, убаюкивая своих пассажиром, а Ланс все дымил, в мыслях деля шкуру пока еще не убитого медведя. Десять тысяч могли бы решить все его проблемы, в том числе и проблему того, что Герберту, после ухода Флитвика, уже не особо нравился Хогвартс, но это лирика. А реальность у нас вот в чем — Геб-Проныра собирался провернуть аферу столетия.

Семь сигарет спустя

Поезд остановился на станции Хогсмида, в последний раз выплюнув густое облачко дыма. А резкий гудок показался Гебу чуть насмешливым, словно паровоз прощался с юнцами, оставляя их на попечение преподавателей.

Ланс, докурив сигарету, запустил бычок в далекий полет и, заложив руки в карманы мантии, поплелся на выход. Он пропустил мимо стайку первокурсников, вдруг понимая, что вообще-то и сам не далеко от них ушел. Но тут мимо прошлепал парень с седьмого курса. И этот парень был ниже на полголовы, и ощутимо уже в плечах. Да, хоть Герберт и был на четвертом курсе и ему было без пары дней пятнадцать, но выглядел он почти на двадцать. Вот такая вот загогулина. Но это все, опять же, несущественно.

Юноша прошел вперед, кивнув Хагриду, который пугал перваков, сгоняя их в одну кучу. Лесничий улыбнулся юноше, а потом помахал Трио, которые шли у Проныры за спиной. Те о чем-то шушукались, но с лесничем поздоровался. Впрочем, это мало волновало юношу. Впереди у него был очередной аттракцион, под названием — карета подана.

Впереди замаячили те самые животные, которые были единственными, кто ненавидел Ланса и кого ненавидел сам Ланс. Черные лошади с мощными, клыкастыми челюстями, с тончайшей кожей, обтянувшей мощные, натруженные мышцы. С когтями вместо копыт и кожистыми крыльями, сложенными по бокам. Фестралы — лошади, на которых люди представляли демонов. И не даром, этих тварей мог видеть лишь тот, кто присутствовал при том, как смерть косой разрезала чью-то нить судьбы, забирая душу дальше.