Элемент Водоворота (СИ)

Куротсучи, предусмотрительно отвоевав место справа от рассказчика, буквально смотрела ему в рот, забыв о еде. В ее расширенных от восхищения глазах без труда можно было увидеть нарисованные живым воображением картины увлекательных приключений, которые, без сомнения, поджидали ее в чаще тропического леса. Во время каждой вынужденной паузы в рассказе, когда Мотои-сан делал глоток воды или отправлял в рот кусочек рыбы или риса, она нетерпеливо ерзала, ожидая продолжения, и вопросительно смотрела в глаза сидевшему рядом отцу, мягко пытавшемуся утихомирить её исследовательский интерес.

Какаши и Даруи сели по обе стороны от Харуки. Облачник ненавязчиво подкладывал на её тарелку какие-то закуски, по-видимому, решив, что девушка страдает излишней худобой, и время от времени вставлял адресованные только ей краткие и ёмкие пояснения в рассказ об острове. Она безропотно принимала его знаки внимания, благодарно кивая в ответ и обреченно наблюдая, как на ее тарелке растет горка разнообразной еды.

Копирующий ниндзя искренне не понимал, как себя вести. Сегодня с утра, натянув на лицо вместе с маской выражение абсолютной невозмутимости и спокойствия и устроившись под деревом с книгой в руках, Какаши не забывал с необходимой периодичностью перелистывать страницы, однако не воспринимал ни строчки из прочитанного. Все его органы чувств были направленны на скрестивших мечи Харуку и Даруи, впитывая всё до мельчайших подробностей: взгляды, жесты, улыбки, слова. Их спарринг не был похож на тренировочную схватку, которую они устроили с Какаши на полигоне в Конохе в самом начале знакомства. Между ними не было настоящего противостояния. Нанося отдельные удары, они предупреждали друг друга, Харука четко выполняла озвученные инструкции, делала шаг в сторону, уклонялась или выставляла блок. И облачник вёл себя аналогично. Если требовалось, они повторяли выпады и удары, отрабатывали блоки, они словно советовались друг с другом, обменивались опытом.

С досадой поджав губы, Какаши убеждался, что Харука ведёт себя нехарактерно. По крайней мере, не лишённый наблюдательности Копирующий ниндзя раньше за ней подобного поведения не замечал. Она не язвила, не ехидничала, не упрямилась и не настаивала на своем. Когда она смотрела на Даруи, льдистые серые глаза не прищуривались, во взгляде не было вызова, только лёгкое недоумение и надрывавшее храброе сердце Хатаке смущение, спрятанное в неожиданно длинных и пушистых светлых ресницах. Угловатые плечи казались менее острыми, движения – менее резкими, в жестах не было напряжения, а в словах – издёвки. Какаши даже казалось, что, увидь он её сейчас впервые, он ни за что не подумал бы, что она мужчина.

Копирующему не был присущ дух соперничества. До недавних пор он вообще стремился избегать каких-либо соревнований, а заставить силой его мог только источавший флюиды юности Майто Гай, взяв измором. Но и их состязания Какаши никогда не воспринимал всерьёз и участвовал только для того, чтобы не расстраивать товарища и не нарваться на очередной реванш. Но с появлением в его жизни Харуки он сначала ввязался в бесконечную череду сомнительных пари с ней самой, а теперь совершенно четко ощущал потребность участвовать в негласном состязании с облачником.

Временами, глядя на флегматичного Даруи, Какаши даже думал, что теперешнее противостояние с ним – не более чем порождение его собственного воспалённого воображения и кишащего комплексами самосознания. Однако, как правило, в то же мгновение облачник делал что-то такое, что заставляло Хатаке уверовать в правоту своих подозрений: взгляд, на доли секунды дольше позволенного задержавшийся на изгибе тонкой шеи, чуть более крепкое рукопожатие после спарринга, подчёркнуто аккуратные и будто бы случайные прикосновения к её локтю или запястью. Поначалу он думал, что это заметно лишь ему, и даже грешил на свою излишнюю подозрительность, но после того, как Макото несколько раз оторвалась от своих медицинских справочников и с любопытством взглянула на мило беседовавших Харуку и Даруи, Копирующий окончательно потерял покой.

Неприятное и неизведанное доселе чувство заставляло Какаши злиться и хмуриться. Он уже поставил себе диагноз, но не хотел в этом признаваться. Однако это не меняло сути – его мучила жгучая ревность. Копирующий никогда не был в подобной ситуации, никак не мог придумать, как себя вести и что делать, и от этого чувствовал себя еще хуже. Самым ужасным было то, что он не до конца осознавал, какая развязка сложившейся ситуации была бы для него наиболее приемлемой. Хотел ли он, чтобы она оставалась такой же покладистой, но только по отношению к нему, или же его мучило желание вернуть всё на круги своя, вернуть своенравную и язвительную, но такую восхитительно-нежную Харуку, которую он целовал в темноте гостиничного номера всего несколько дней назад?

Погрузившись в свои невеселые мысли и волнующие воспоминания, Хатаке не только пропустил мимо ушей весь рассказ об острове, но и не уловил, как за импровизированным столом завязалась светская беседа, и очнулся, только когда понял, что на него слегка удивлённо и вопросительно смотрят прозрачные серые глаза Юки Харуки.

- Какаши-сан? Шикамару, вероятно, прав, Вы действительно умеете спать с открытыми глазами, – прищурилась мечница. – Наша неутомимая затейница Куротсучи уговорила Мотои-сана на маленькую разведывательную экспедицию. Поучаствуете?

- Пожалуй, – неторопливо произнес Копирующий, стряхивая остатки наваждения и силясь оторвать взгляд от её тонких губ.

- Вам пора завязывать с лечебным голоданием, Какаши-сан, – с усмешкой произнесла Харука, скептически изогнув светлую бровь. – Вы становитесь вялым и нерешительным.

Она легко поднялась на ноги и, подталкивая в спину Макото, поспешила присоединиться к экскурсионной группе.

- Понятненько, – протянул Хатаке, поднимаясь с земли. – Вялым и нерешительным.

Наруто сидел между Би и Гаарой и был непривычно сосредоточен. По дороге в лагерь Гаара рассказал, что ему, кажется, удалось пройти испытание. С одной стороны, это обрадовало блондина, ведь он искренне переживал за друга, с другой – несколько расстроило. Он старательно хмурился и временами бросал неуверенные взгляды на сидевшего слева товарища. Так и подмывало попросить совета, но, во-первых, не хотелось показать свою слабость, во-вторых, Осьминог-сенсей однозначно дал понять ещё утром, что Водопад Правды каждому показывает что-то своё, и опыт других может только помешать в прохождении испытания. Терзаемый сомнениями, Наруто тяжело вздохнул и, засунув в рот рисовый шарик, принялся вдумчиво жевать.

- Что ты видел? – тихо спросил Гаара, как только Би речитативом поблагодарил за обед и сообщил Наруто, что будет ждать его у Водопада Правды через полчаса.

- Как будто мой клон, только странный какой-то, – охотно пояснил блондин, радуясь, что друг первым завёл разговор. – Злой и полный ненависти.

- Он напомнил мне самого себя, каким я был три года назад. До экзамена на чуунина, – продолжил Кадзекагэ, смотря прямо перед собой.

- Мой, скорее, из детства, – ответил Удзумаки. – Он со мной говорил, а я будто вспоминал, что чувствовал тогда.

- Он лжёт тебе, Наруто. – Гаара посмотрел в глаза собеседнику.

- Это я знаю, – быстро согласился парень. – Просто никак не могу придумать, как его победить! – он с досадой ударил кулаком правой руки по ладони левой. – Он знает все мои приёмы, даттебайо, он такой же сильный, как и я.

- Физически да, – медленно кивнул Кадзекагэ, – но ведь сила не только в мускулах. – Бирюзовые глаза продолжали внимательно смотреть в небесно-голубые, словно пытаясь взглядом передать мысли своего обладателя.

- Я не слишком силён в стратегии, – улыбнулся блондин, закинув руку за голову.

- Верно, – согласился Гаара, – твоя сила в другом.

- Как у тебя получилось так быстро победить, Гаара? – не выдержал Удзумаки, видя, что его друг собирается уходить. – Ты что, знал заранее, как преодолеть эту злобу и ненависть?