Тюремный режим (СИ)

Микки дорвался до его излюбленной территории — шея Галлегера была его приватным владением, и он знал, насколько от этого тащится рыжий. Даже в пьяном перевозбуждении осознавая, что нельзя оставлять видимые засосы или следы зубов, чего неимоверно просто до ломоты хотелось. Он позволил Йену развернуть себя и помог стянуть остатки одежды. Назад дороги не было, даже если бы их сейчас застала толпа охраны или самая кровавая шайка Джея, они бы этого даже не заметили.

При­ме­ча­ние:

Бу­ду очень бла­го­дар­на за кри­ти­ку/от­зы­вы)

========== Часть 13 ==========

— Блин, я соскучился! — Микки, сведя брови, встретился взглядом с Йеном, который, поняв, что сболтнул лишнего, быстро начал пытаться придумать, чем бы исправить ситуацию и вернуть появившуюся расслабленность брюнета обратно.

— Надо выходить! — Командным тоном неожиданно трезво произнес Милкович.

— Не хочу. — Удовлетворенно потягиваясь, протянул Йен, отмечая, что Микки проследил за его движениями.

— Это уже твои личные сложности, чего ты хочешь, чего нет. — Одеваясь, пробурчал Микки.

— Может, ты еще немного задержишься? — Потянув руку к шее парня, произнес рыжий.

— Я и так тут слишком задержался. — Стряхивая руку, ответил парень, отступая на шаг назад, аккуратно открывая дверь и осматриваясь. — Выходи через минуту после меня.

И Милкович, не оборачиваясь, выскользнул в коридор, оставив рыжего наедине со своими мыслями.

Проснулся, чтобы ненавидеть. Это про меня сегодня!

Всю ночь пытаться выбраться на гору — это, конечно, сильно, какого меня туда вообще понесло? Да еще и по болотистой местности босиком, и когда тебе на голову льются тонны воды! Хоть и во сне, но по ощущениям реальнее некуда. Ужасные ощущения, ноги не слушались и скользили, маленькие острые камешки больно впивались в голые ступни, и промерзшее тело, совершенно не слушаясь, каждый раз валилось в холодную жижу.

Очередная ночь, очередной кошмар. По крайней мере, мистическая составляющая начала пропадать из снов, они приобрели более жуткий и реалистичный оттенок. После таких снов хочется просто ужраться в хламину, надеясь, что алкоголь победит в битве с кошмарами, и на следующее утро просто будет обычное похмелье. А не это разбитое состояние без предыдущего расслабления в пьяном тумане.

В этот день были назначены визиты, где заключенные могли встретится с дорогими людьми. Йена не очень радовала эта перспектива. С одной стороны очень хотелось встретиться с родственниками, которых из-за сорвавшегося прошлого визита, он так давно не видел, с другой — он был более, чем уверен, что в числе посетителей будет Калеб. А как смотреть ему в глаза и отвечать взаимностью на все его слова, теперь было не ясно.

Подойдя к окну ожидания и замечая только Калеба и Липа, он удивился, не обнаружив остальных. Первым взял трубку Лип, видимо, на правах старшего брата.

— Привет бывалым! Как ты тут? Выглядишь прям «посвежевшим»! — Прибавляя побольше иронии в последнее слово, улыбнулся брат.

— Сам далеко не Мисс Мира, так что не начинай. Где остальные? — Выдавил из себя улыбку рыжий.

— Ой, там с Карлом очередные приколы, но, вроде, все в порядке. Девчонки разбираются.

— В смысле? — Снова нахмурился Йен.

— Долго рассказывать, но уже все хорошо, не переживай. Лучше расскажи, почему тебя не выпустили на прошлой неделе?

— Подрался. — Опуская глаза, пробурчал рыжий.

— Ну ты даешь, приключений мало? Или кто-то покусился на твою честь и совесть? — Засмеялся Лип, стараясь все, как всегда, перевести в шутку.

— Ну, как ты знаешь, честь моя давно где-то валяется в канаве за «Феюшкой», а совесть мы продали, когда решили родиться Галлагерами. — Кривя губы в полуулыбке, хмыкнул Йен.

— И кто нас только на это надоумил? — Снова улыбаясь, сказал Лип.

— Кто-то, кто был конкретно не прав. Как дела в универе?

— Весело! Мне не забыли еще все косяки, поэтому имеют во всех доступных позвоночным позах. Но я справляюсь. — Парень на долго задержал сочувственный взгляд на брате, изучая его оранжевую робу и погасшие глаза.

— Не нужно меня жалеть. Ты же знаешь, как я это ненавижу! — Психанул рыжий.

— Йен, ты со всем справишься! Ты же в курсе? Когда ты выйдешь — начнешь новую жизнь. Осталось не так уж много.

— Да, я в курсе. Начну новую жизнь.

Дожить бы до момента выхода. А то, судя по последним тенденциям, я скорее здесь окочурюсь с чьей-то помощью или даже без нее. Надолго ли хватит Микки и его благотворительности с таблетками, и когда меня в следующий раз зажмут где-то в темном коридоре? Опять же, этот придурок Ронни может вспомнить о своих угрозах. По ходу старый добрый принцип «Плыви по течению» все еще актуален, и следующие почти два года осталось только не утонуть. Что будет после выхода отсюда, я даже не представляю. Что светит бывшему заключенному с биполярным расстройством?

— Привет! — До этого вжимающий голову в плечи, Йен решил хоть выровняться для приличия, изобразив искреннюю улыбку. Все-таки Калеб во многом его поддерживал и все еще старается продолжать в том же духе. Хоть и совесть была давно проебана где-то в очередной Галлагеровской махинации, чуть ли не в ясельном возрасте, все равно иногда она выныривала в самый не подходящий момент и как-то пыталась качать права.

— Привет! — Радостно улыбнулся парень и, вдруг становясь серьезней, спросил. — Ты начал реже звонить, что-то случилось?

— Нет, все хорошо. Насколько это может быть хорошо, учитывая, где я. — Саркастично хмыкнул Йен, изучая взглядом лицо человека напротив.

И зачем ему все это надо? Неужели он действительно настолько беспамятно влюблен? Или тоже изображает радость? Хотя зачем ему изображать, мог бы просто не приходить. Интересно, он мне изменяет? И если да, то с кем? Хотя я же забываю, о ком говорю. Калеб выше этого, если уж на то пошло. Да, выше и чище, в отличие от своего парня.

И тут Йен заметил, что Лип судорожно пытается что-то показать на ключице, но тот не смог понять что, нахмурив лоб, уставился на брата. Стоя за спиной Калеба, Лип мимикой продолжал пытаться произнести какое-то слово. На что Калеб, заметив какое-то движение в отражении стекла перегородки, повернул голову как раз в тот момент, когда Лип судорожно схватился за шею. Реакция у пожарного была отменная, и он, резко повернув голову в сторону рыжего, уставился на вполне характерный синяк на ключице своего парня, до этого не заметный из-за положения тела парня. Йен, проследив за взглядом, постарался прикрыть рукой, догадываясь по выражению лица Калеба, что именно он мог там увидеть.

— Йен, это засос? Серьезно? — В глазах парня что-то погасло и загорелось вновь с оттенком гнева. Немного помолчав, он, наблюдая смятение и попытки придумать какое-то оправдание в глазах любимого человека, ощутил кислый привкус предательства. Когда Йен заговорил, пытаясь как-то оправдаться, пожарный просто отодвинул от себя трубку и с осуждающим разочарованием уставился на рыжего. После чего встал и, с силой швырнув трубку на стол, вышел из зоны видимости заключенного.

Лип, наблюдая всю эту картину, только присвистнул и, проводив широкую спину пожарного, скрывшуюся за дверью выхода, перевел взгляд на резко посеревшего брата.

— Он ушел? — С надеждой на отрицательный ответ спросил рыжий.

— Да. Ну ты и влип! Да и Калеб тоже, монашку мне нашел! — Йен промолчал, обдумывая что-то. — Кто тебе украшение такое оставил? Кто-то из неравнодушных сокамерников?

— Микки. — Грустно произнес Йен, снова поднимая взгляд на брата.