По ту сторону тьмы (СИ)

- Мне известно, что наш Директор пытается подобраться ко мне всякими возможными способами, и один из них – «дружественные», если так можно сказать, отношения с профессорами. МакГонагалл уже допустила ошибку, теперь на очереди вы. Разве вам не намекали на это за очередной чашечкой приторного чая? Мне казалось, что вы не тот человек, который получает удовольствие от таких вечеров. – Оуэн сложил пальцы домиком и опустил взгляд, как бы обдумывая, решаясь на что-то.

- И откуда такая осведомленность? – попытался съязвить зельевар, он, конечно, не любил эти глупые чаепития со странными сладостями, но в какой-то мере он уважал Дамблдора.

- Это не осведомленность, а обыкновенная логика и наблюдательность,- холодно ответил мальчик и поднял на профессора глаза. – Согласившись помочь мне, вы, так сказать, укрепите свое положение и уменьшите внимание Директора к своей персоне. Но это не все, многое в этом мире имеет цену, несомненно, как и ваше покровительство. И потому я предлагаю вам взамен оригиналы свитков чернокнижника Лиона Квинатского, одиннадцатого века. Он, как вам должно быть известно, был выдающимся алхимиком, и на тех крохах его знания, что дошли до наших дней, покоится основа зельеварения.

- Должен сказать, что если эти свитки подлинны, то ваше предложение звучит очень заманчиво, – чуть холодно произнёс Северус, в душе которого пробудились научный энтузиазм и любопытство, одно знание того, что эти бесценные рукописи могут стать его и что знания, записанные в них, могут изменить все принципы науки, просто сводило зельевара с ума. Следовало признать, что мальчишка нашел верный подход к нелюдимому профессору.

- И каково ваше решение? – Оуэн повертел в руках чашку чая, не понятно откуда взявшуюся.

- Должен сказать, что ваши выводы были достаточно убедительны. Я согласен. Но должен напомнить, что Слизерин – отнюдь не площадка для игр пустоголовых детей, он имеет свои устои и традиции…

- Профессор, – позволив голосу прозвучать мягко, почти ласково, перебил Снейпа Оуэн. – Я думаю, что вы убедились, что я не «пустоголовый» и уж тем более не «ребенок» в привычном понимании этого слова, – к концу фразы от прежней мягкости голоса не осталось и следа, в нем слышались опасные нотки, очень тонкие, но от этого не менее пугающие.

- Убедился, и потому особо прошу не поступать неосмотрительно, – снова это чувство, опьяняющая опасность, такая позабытая и такая волнительная. – Вы решили, когда будете переводиться?

- Да, сразу после Хэллоуина, у меня осталось еще пара незаконченных дел, – ответил мальчик, позволяя чашке в своей руке раствориться. – Рукописи я отдам сразу после перевода, а пока, чтобы вы не думали, будто это лишь слова, я передаю вам, профессор, первый лист свитков. Он очень любопытен, и если вы не будете против, я хотел бы обсудить с Вами некоторые его положения.- Оуэн достал из кармана небольшую шкатулку и, увеличив её, поставил на стол Снейпа, глаза которого лихорадочно заблестели.

- Если вы так говорите, то буду рад услышать ваше мнение, – ответил зельевар, не сводя глаз со шкатулки.

- Я рад. Спокойной ночи, профессор, – произнёс мальчик, поднимаясь со стула, в след ему раздалось неразборчивое «угу» и глухой звук откидываемой крышки.

Этой же ночью в окно спальни Мессира постучал смольно-черный ворон. Гарри прислал ответ.

- Азазелло, пусти, – устало произнёс Воланд. – Кто?

- Гарри, Мессир, – с почтением отозвался мужчина.

- Дай, – он вытянул руку, в которую тут же было вложено письмо.

Пробежав глазами по ровным и аккуратным строчкам, Воланд усмехнулся, что бывало очень редко, однако Гарри каждый раз удавалась развеселить темного господина.

- Однако, – протянул он, – этот хитрец с огнем играет, рукописи чернокнижника Лиона, недурно. Но этот Снейп не дурак, думаю, сам все поймет, а если что, так поможем.

- Не дурак, Мессир, однако он всего лишь человек, доверить ему такие знания! Если я правильно помню, сам Лион, Вашему темнейшеству, клятвенно душу продал за эти знания, – произнёс Азазелло.

- Да, – тяжело отозвался Воланд, – он продал мне душу, но знания в том виде, в каком они записаны, я не открывал ему, лишь слегка приподнял завесу тайн. Остальное он уже придумал сам, очень способный был юноша, – и, немного помолчав, добавил, – и очень порочный. Это и сгубило его. Северус же не такой, он горделив, но не тщеславен, он завоевал доверие двоих, но не служит никому, он опасен и в тоже время безобиден. Думаю, Гарри пытается сблизиться с ним, такой союзник будет незаменим в будущем.

- Вы правы, Мессир. Так что, отправить копию рукописи?

- Да, и сделай так чтоб от оригинала не отличить. В том мире двух все равно быть не может, а Гарри, если нужно будет, копию сам сделает.

- Будет исполнено, Мессир, – поклонившись, отозвался Азазелло и было уже направился к двери, когда его окликнул Воланд.

- Позови Фагота ко мне.

- Да, милорд.

Дверь тихо скрипнула, шаги стихли, комната погрузилась в полумрак. Огонь, словно стыдливая барышня, прятался за сухие поленья, освещая лишь закопчённые стенки камина. Воланд смотрел на пергамент в своей руке и думал – что же затеял этот мальчишка? Ведь мальчик при всей его мягкости, которую он так отчаянно скрывал в своем сердце, был очень уперт и своенравен. И те намеки, что читались между строк, могли обернуться очень крупными неприятностями, как для магов, так и для него самого. Ведь что ни говори, а Гарри, пусть и выросший душой, но все же ребенок. И как бы это было не свойственно Князю тьмы, он переживал за это глупое дитя, что, едва расправив крылья, устремило свой взор в пылающую бездну солнца.

Дверь снова тихо скрипнула, впуская полуночного гостя.

- Вы желали видеть, Мессир? – отозвался Фагот.

- Ты один? – произнёс Воланд, бросив тяжелый взгляд на дверь позади своего слуги.

- Да, мой повелитель. Бегемот очень хотел пойти, но я не позволил.

- И правильно сделал. Он слишком шумный. Вот, прочти, – мужчина протянул Клетчатому письмо, – Гарри прислал.

Фагот развернул письмо и углубился в чтение. Не прошло и трёх минут, как он, аккуратно сложив послание, положил его на столик, что стоял возле кресла Воланда.

- Что думаешь?

- Думаю, что рукописи – слишком дорогая плата за покровительство простого человека, пусть он и маг, – немного обиженно произнёс мужчина, – я считал, что Гарри знает истинную ценность этих свитков.

- Он знает, поверь. И то, что он обещал их Северусу, это обоснованная жертва. Меня больше волнует его «подарок» школе на Хэллоуин.

- «Я хочу показать спящим луну, а бодрствующим обратную сторону сна» – процитировал письмо Фагот. – Он хочет пробудить мертвых?

- Именно, хоть он и пишет: « что лишь немногим это будет дано», но и одного будет более, чем достаточно. Не пристало ему играть со смертью, мал ещё. Мелкие пакости и забавы я прощу, но все предел имеет. Потому отправляйся к Гарри и передай, что я недоволен его «подарком для школы», и если я узнаю, что он ослушался меня, то наказание будет сурово.

- Хорошо, Мессир. Прикажете отправляться немедленно.

- Да, не медли.

- Будет ли ещё что нибудь?

- Нет. По крайней мере, не сейчас.

- Как прикажете, – тихий голос, словно эхо, доносился из темноты, что тотчас рассеялась, а с ней и Фагот.

====== Глава 8 ======

Древний замок встретил своего гостя мирной тишиной, тускло чадящими факелами и одинокой фигурой на вершине Астрономической башни, которая, не таясь Луны, вышла из чернильной тени.

- Ночь сегодня на диво Лунная, не так ли? – произнёс тихий голос.

- Ах да, Луна прекрасна. Неужели ты решил составить мне компанию в моём одиночестве, Фагот, – улыбнувшись, ответил мальчик, повернув голову на звук голоса.

- Если бы я мог, но ты же знаешь, мы не покидаем Мессира просто ради удовольствия, – мужчина вышел из тени и встал рядом с Гарри.

- Знаю. Что же привело тебя ко мне? Он что-то хотел…

- Мессир очень недоволен тобой, Гарри, – холодно начал мужчина, и в эту минуту в нем было сложно узнать того веселого и немного сатиричного демона, с которым Гарри привык проводить время в поместье Мессира.