Не имея звезды (СИ)

И она ушла в дом, а юноша, постояв, достал свою тетрадку и записал риф, добавив его окончание — в последнем аккорде звучал мимолетный поцелуй, будоражащий сознание еще долгое время после. А сверху дописал название «Прогулка с миражем».

Ланс развернулся, зная, что больше никогда не встретит эту леди, и чуть качающейся походкой отправился к лесу, где его ждала тропинка. Куда она вела? Ланс не знал, но он точно чувствовал, что она шла оттуда, откуда он не очень-то хотел уходить. И нет, это вовсе не было связано с очаровательной леди, подарившей ему первый, среди сотен других, поцелуй. Ланс не хотел уходить из сказки такой незаметной, такой волшебной и тайной, что зачастую её называют «реальность». И он все так же, как и почти четыре года назад, не хотел попадать в мир, где сказка такая яркая, такая отчетливая, такая пошлая в своей ощутимости, что название ей придумать довольно сложно. Ланс не видел шарма в превращающихся кастрюлях и мышах, в летающих метлах и убивающих проклятьях, в обортнях и Черных магах, в Министерстве магии и Светлых магах. В них совсем не было тонкости, не было волшебности неподдельного, неощутимого. Но было ли оно в создании мультфильма, который, Проныра был уверен, и спустя десятилетие будет у всех на слуху. Было ли оно в томном страдании над нотной тетрадью, или печатной машинкой? Или в прогулке с человеком, которого никогда больше не встретишь и не увидишь, человека, у которого ты так и не спросил имя? Пожалуй, в этом было волшебства и сказки больше, чем во всей магии Хогвартса.

Нет, в этот раз картина затронула совсем не те струны души. Лансу не надо было заглядывать в пруд, чтобы увидеть там лицо отца и вспомнить о том, кто он сам такой. Проныре не надо было вспоминть кто он такой, потому что он это четко знал. Он — Герберт Артур Ланс из Скэри-сквера, будущий Король Рока и только это имеет значение. Выдуманное имя и несуществующая корона — только это.

Герберт шел вперед, надеясь когда-нибудь вернуться обратно, но не в деревушку на краю страны, а в то обратно, где все еще не замечаешь сказки.

15 августа 1994г Англия «Нора»

Вот уже месяц, как закончились летние каникулы Геба. И вовсе не потому, что кому-то вдруг взбрело в голову начать учебный год раньше, или потому что в доме теперь жила Дэнжер, а просто так решил сам Ланс. Если он хотел победить в Турнире Лучших, то должен показать 120%, выложиться больше чем на полную катушку, а оставить далеко внизу уровень своей головы. Так что Геб рвал жилы как мог, порой еле доползая до кровати, или и вовсе отрубаясь на полу, на автомате стягивая на себя одеяло. Юноша истязал себя самыми тяжелыми тренировками, поглощал знания о различной магии в гигантских объемах и даже не думал о пощаде.

Утром юноша вставал еще до рассвета. Быстро перекусив пока все спят, парень выходил на улицу. Там он некоторое время разминался, ожидая пока разогреются мышцы и связки, а потом начинал истязания, которые по ошибке были названы тренировками. Первым делом Ланс сварганил себе утяжелители, которые порой и перед сном забывал снять. Это были пять мешков с песком. Небольшие, по два кило — на руки и ноги, и здоровенная торба в двадцать кило на спину. С такими утяжелителями, Ланс проводил все время. Первым делом он бежал к шоссе, где истаптывал свои кроссовки, пробегая до Оттери и обратно. Казалось бы невозможное расстояние, но мы уже знаем, что Ланс плевать хотел на пределы и возможности, когда речь заходила о том, чтобы выложиться на полную. К полудню Ланс был уже у «Норы».

Он, облитый потом, а порой и кровью, отправлялся к пруду. Но вовсе не для того чтобы праздно в нем плавать или загорать. Ланс заходил в специально углубленную нишу по центру, где его как раз накрывало с головой. Погрузившись под воду, Геб продолжил свои тренировки. Будучи под водой, он словно представлял себя на ринге, и начинал отрабатывать удары руками и ногами. Все это звучит весьма забавно и просто, но сопротивление было таким, что иногда Проныра из последних сил выбирался на берег, где падал без сознания.

Очнувшись же, юноша обедал, отдыхал около часа (в течении которого штудировал справочники по магии), после чего шел к турнику. Там он подтягивался с утяжелителями, подал на землю и отжимался, потом приседал, а потом вновь подтягивался. И так до позднего вечера, пока руки не станут настолько забитыми и тяжелыми, что будешь мечтать о том чтобы их отрезали. А плечи будут ныть так страшно, что все о чем ты будешь думать — как бы отсечь себе все, что выше ног.

Но и на этом его тренировка не заканчивалась. К позднему вечеру, юноша брал палочку, книги и шел в лес. Там он тренировал свои чары, и продолжал изучать все, до чего мог дотянуться и осознать его разум. У его противников будет три года форы, а значит Ланс должен был выжать из себя все соки, чтобы приблизиться к той же планке. Так что неудивительно, что при шести часовом сне, к середине августа Проныра стал нервным, чуточку тормознутым, но при этом он был словно наточенным клинком. При каждом движении виднелись натренированные, тугие узловатые мышцы, жилы, словно канатами, реками струились по телу и создавалось впечатление, что можно услышать натянутый хруст этих самых жил и мышц. В разуме же Ланса уместилась информация о таком количестве проклятий, чар, заклятий, заклинаний и формул, что он уже не представлял возможности, чтобы его кто-то застал врасплох.

Ланс сидел в гостиной, отходя от месяца, в течении которого он прошел через все круги ада. Каждая клеточка его тела требовала отдыха, и Проныра наконец-то дал своей бренной тушке столь вожделенное ничего не деланье. Он сидел, развалившись в уютном кресле, и тупо пялился в стену. Ни мыслей, ни дел, ни-че-го. Это была все равно что медитация, но скорее просто «заовощевание».

Тут из камина вырвался зеленый язык пламени, а следом за ним в гостиной появились новые действующие лица. Мистер, выглядящий изможденно, так как в Министерстве был оврал в связи с грядущим событием. Близнецы, явно довольные какой-то авантюрой или даже экспериментом, и тот, кто немыслимо раздражал Ланса. Главный дурила, горячий парень, не в положительном смысле этого выражения, безвкусный, пошлый в своей обыденности, нытик, сопляк, неуверенный в себе слюнтяй — Герой Магической Британии Гарри-чтоб-ему-очки-запихали-в...— Поттер.

Волосы-Ананас был одет в какие-то брюки, явно истертые, застиранные, на пару размеров больше, а из-за стянувшего их ремня, выглядевшие так — словно очкарик обделался по пути. Взлохмаченный, с грязными ногтями, в свитере, пузырящимся, будто он закипает. В общем — даже сироты «св. Фредерика» могли одеться лучше, что дико бесило Ланса. У Поттера под землей целое состояние, а он не ценит.... Противно. Но еще противней от того, что все полагают это за плюс — правильно, надо насрать на заботу родителей и ныть над тем как тебе херово живется. Ланс не ненавидел нытье, а уж парней-нытиков, не терпел начисто. Так и хотелось подойти и вмазать. От души, с оттяжкой. Так чтобы в кровавое месиво с одного тычка.

— Встречайте гостя, — с порога (вернее с камина) крикнул Мистер.

Тут же послышался топот ног и вот в гостиной уже появились остальные. Рон, Джин, Дэнжер, Билл, Миссис, в общем, в такой обстановке релаксации не дождешься.

— Гарри! — воскликнула Миссис и побежала обниматься. У Поттера в этот миг на лице отразилась покорная обреченность.

Ланс решил, что скоро начнется полный ахтунг, так что пришло время почетно капитулировать... на задний двор. У самого выхода он повернулся, посмотрел на все это действо, а потом уныло покачал головой. И как так карта легла, что слизеринец, бывший бандит, Вождь Белое Перо, глава несуществующей организации «Власть Мангустам», миляга парень Герберт Ланс, стал жить под одной крышей с семейством рыжих и Золотым Трио? Что за юродивый бог над ним так подшутил... Ох, покой нам только сниться.

Герберт дошел до озера, попутно прикурив сигарету, и с наслаждением плюхнулся на песок. Этого ему показалось мало, поэтому он вскоре разделся а помотав головой, стянул и труселя, накинув на причинное место шляпу. Закинув руки за голову, Ланс задремал.