Не имея звезды (СИ)

Наконец Ланс расслышал жужжание двигателя, а потом и резкий, надрывный отзвук клаксона. Парень повернулся и немного ошалел, когда увидел не что-нибудь, а FerrariDaytona. Причем судя по высоте подвески — 71го года выпуска. Машина класса Гран Туризмо — нимфа среди элегантных спорт-каров для больших дистанций. Этот автомобиль для тех, кто путешествует не по воздуху, а по асфальту, но при этом может позволить себе иметь всем багажом лишь кредитную карточку.

Медленно опустилось стекло, и наружу высунулся простой с виду мужчина, лет пятидесяти, может чуть больше. С хорошим английским он спросил:

— Подбросить?

Ланс шумно сглотнул и кивнул.

— Тогда запрыгивай, — и водитель втянулся в салон, прикрыв окно.

Юноша, не веря своим глазам, медленно обошел хромированный, блестящий корпус, мечты любого любителя шоссейного полотна и легонько надавал на ручку дверцы. Щелкнул замковый язычок и Геб полной грудью втянул аромат кожаного салона с облицовкой красным деревом по краям. Он осторожно приземлил свою пятую точку на итальянскую кожу и буквально застыл, будто его в соляной столб обратили.

— Футляр на заднее швыряй, — чуть усмехнулся водитель.

Ланс опять кивнул и бережно переложил Малышку. Затем он сложил руки на коленях, но, опомнившись, быстренько пристегнулся.

— Тебе куда?

— До Оттери, сэр.

— Хм... — водитель задумался и даже потеребил свою козлиную бородку. — А это где?

— Прямо сэр, не сворачивая.

— Оу, — судя по тому как блеснули глаза водители, Геб сделал верный шаг когда пристегнулся. — Держись, гитарист, пожжем резины.

Очередной щелчок — теперь уже ключа зажигания, и взбрыкнул двенадцати цилиндровый мотор, задрожал корпус, но потом все замерло. Герберт даже не понял, что они уже едут, вернее мчаться, на встречу заходящему солнцу. Было такое ощущение, словно ты летишь на пуховом облаке, но при этом ощущалось что машина крепко держит дорогу. Юноша глянул на спидометр и невольно растянул губы в пиратской усмешке. Стрелка уже давно перевалила за 120 миль и неуклонно опускалась ниже.

— В листе написано что это детка жарит максимум 174 мили, — спокойно произнес водитель, держа руки строго на «10 и 2». — Как думаешь, мы опровергнем это заявление?

Ланс опять сглотнул, потом схватился левой за ручку двери, правую упер в бардачок и сказал:

— Сэр, мне кажется мы тащимся как черепахи. Даже старушка на велосипеде нас бы обогнала.

Водитель повернулся, хмыкнул, а потом вдавил педаль в пол.

— Вот это по-нашему! — гаркнул он.

Сердце Ланса стучало все быстрее, будто пытаясь соревноваться с беснующимися демонами под капотом, которые почему-то были названы поршнями. В одну полосу сливались деревья, мелкие дома и указатели, но Геб четко различал перед собой ровное полотно истинно английского шоссе. Стрекла все падала и падала, а Проныра ощущал, как он внутри разгорается, как появляется азарт погони. Словно позади сам дьявол вышел на охоту за тобой, а впереди сотни гурий, которые обещают тебе все радости горизонтальной плоскости. Только догони, только успей вывернуться из пьянящих объятий рогатого.

Ланс так увлекся скоростной ездой, как не заметил, как на миг стрелка дрогнула за отметкой в 175, но потом резво вернулась обратно и скорость немного спала. А Дайтона все продолжала словно плыть по воздуху, синей молнией рассекая пространство (п.а. не все Ферари красные ;) ). До Оттери Проныра добрался всего за пол часа. Темнело.

— Уф, — выдохнул водитель выходя из салона.

На улице уже стоял Ланс, он вытащил свой футляр, закинув его на плечи, а из кармана бридж вытащил пачку сигарет. Его совсем не смущало, что перед ним стоит магл, а он прикуривает волшебные сигареты. Он настолько обнаглел, что даже протянул открытую пачку водителю. Тот с благодарным кивком достал одну, и Ланс мигом её прикурил своей уже волшебной Zippo. Будь Геб постарше, он бы сказал, что после быстрой езды, как и после жаркого секса — тянет затянуться. Но Ланс еще не знал, что такое жаркий секс, собственно, он даже не знал, что такое секс. Не в самом буквальном смысле, конечно, а скорее в физиологическом.

Водитель сделал пару затяжек, а потом посмотрел на логотип и название.

— Никогда таких не пробовал, — покачал он головой. — Обалденная вещь.

Проныра посмотрел на этого человека, а потом протянул ему свою пачку.

— Берите. Больше нигде таких не найдете — эксклюзив.

— Ну спасибо, — хмыкнул водила и приняв сигареты, убрал их в нагрудный карман своей рубашки. Которая стоила больше, чем весь гардероб Геба.

Они еще немного постояли, покурили, сохраняя молчание.

— Играешь? — спросил штурман Дайтоны.

— Немного, — неопределенно пожал плечами Ланс.

— Продемонстрируешь?

Проныра задумался, а потом снова пожал плечами.

— Легко, — ответил юноша.

Он стянул футляр с плеч, щелкнул замочками, расстегнул молнию и вытащил на свет свою Малышку. Обычная шестиструнная гитара, судя по корпусу которой — она видала виды. Даже не учитывая красно-зеленые прожилки, еле мерцающие в отсветах солнца, на ней были потертости, пара пулевых отверстий, сколы, и какие-то непонятные росписи и автографы.

Юноша посмотрел внутрь футляра и понял, что забыл взять с собой футляр. Он стал оборачиваться, в поисках места, куда бы можно было удобно упереть ногу и на нею положить талию базы.

— Да на колесо ставь, — мигом подсказал водитель.

Проныре уже было все равно. Он ничуть не тушуясь и не колеблясь водрузил свой грязный ботинок на колесо Дайтоны и чуть призадумался. В это время водитель немного скептически оглядывал инструмент, пологая что он и кривой ноты издать не сможет. Но тут Проныра тронул струны и издал первый звук, за которым вскоре последовал и вокал. (п.а. Геб играет «CurtisStigers — ThisLife»)

Только зазвучал первый куплет, а Проныра уже забыл обо всем, он растворялся среди прытко бегущих пальцев, зажимающих аккорды и теребящих струны. Он плыл в течении музыки, которые родником била вовсе не из головы, а откуда-то изнутри, с левой стороны тела. Он пел и видел то, о чем пел.

Эту песню он написал когда нырнул в свои воспоминания о жизни Скэри-сквера, а когда вынырнул из них, то уже осознал себя лихорадочно стачивающим карандаш о тетрадный лист. Проныра все играл и играл, чуть прикрыв глаза, но все же не отрешаясь от реальности. Слушатель был только один, но тем не менее юноша отдавал себя полностью, погружаясь в риф без остатка. Через две с небольшим минуты Ланс закончил петь, а потом и добил финальный аккорд, дернув пятую с оттяжкой.

Ланс убрал ногу с колеса и стал убирать Малышку в футляр.

— Сколько тебе лет парень? — спросил водитель.

— Пятнадцать, — слегка приврал парень.

Кажется, водитель поперхнулся дымом. Он прокашлялся, простучал себя по груди, а потом покачал головой, окидывая фигуру музыканта. Наконец он отмер и полез в карман, достав бумажник, слушатель покопался там, а потом вытащил на свет визитку.

— Позвони когда закончишь школу, — только и сказал водила, запрыгивая в салон.

Рявкнул движок, загудела подвеска и машина сорвалась с места, всего за пару секунд уходя за сотню в час.

Ланс же, словно та машина, побежал к деревне, правда выйти за сотню ему все же не удалось.

В этот раз в билетной будке его встретил уже другой парень, но и у того и у этого были свои отличительные черты. У обоих был замасленный взгляд, ездящий по фигурам леди, проходящих мимо, а на лице следы от прыщей, тщательно сведенных различными средствами. Проныре никогда не нравились ни прыщи, ни, тем более, замасленные взгляды. Они вызывали у юноши отвращение и подспудное желание хорошенько вмазать озабоченному пубертату.

— Один билет на «LionKing», — спокойной произнес парень, когда подошла его очередь.

Парнишка смерил взглядом плечистого, натренированного юношу, а потом с какой-то гаденькой улыбкой сказал:

— Четыре фунта.

Ланс, все с тем же ледяным спокойствием отсчитал четыре монеты и аккуратно положил их в монетное ложе. Проныра всегда с бережливостью относился к любым видам валюты, даже самым мелким, но, опять же, все мы уже знаем почему.