Mousetrap Heart (СИ)

— Ай! За что?

— За все хорошее!

Сдаваться Фред не собирался. Между гриффиндорцами разразилась настоящая баталия. Гермиона и Фред нещадно лупили друг друга перьевыми снарядами, катаясь по огромной кровати и хохоча во все горло. Наконец, они доигрались — подушка Гермионы лопнула, и на Фреда просыпался град из ее начинки. Отплевывая последствия переработки домашней птицы, парень завалился на спину, утаскивая за собой и Гермиону. Девушка рухнула ему на грудь, звонко хохоча. Слишком поздно она поняла, что задумал ее противник, но было уже поздно. Фред быстро разорвал наволочку своего «снаряда», и такой же град перьев просыпался и на Гермиону.

Фред подмял девушку под себя, ероша ее волосы, чтобы затащить в них побольше перьев. Гермиона проделывала те же махинации с его шевелюрой, так что вскоре парочка стала похожа на облезших пернатых. Гермиона оглушительно чихнула прямо в грудь нависшему над ней Фреду и снова расхохоталась.

— Мерлин, на кого ты сейчас похожа! — не удержался от подколки Фред, не сводя взгляда с приоткрытых губ девушки.

Гермиона внезапно почувствовала себя весьма неуверенно. Ей показалось, что Фред собирается ее — страшно подумать! — поцеловать. Девушка вовремя отвернулась, пытаясь сбросить Фреда с себя, но, конечно же, ее сил на это явно не хватало.

— Ха! Ты, кажется, покраснела! Ну точно, покраснела как помидор! — веселился Фред. — Неужели тебя смущает то, что я нахожусь так близко к тебе?

— Ничего я не покраснела, — недовольно бурчала Гермиона, безуспешно пытаясь спихнуть Фреда на пол. Парень осторожно сдул с ее губ прилипшую пушинку, и Гермиона резко застыла, ощутив, как гулко бьется в груди сердце. Кажется, даже Фред слышал этот громкий стук.

— Не-а. — Фред наклонился еще ближе к ней, так, что между их губами осталось едва ли больше дюйма. Голубые глаза неотрывно вглядывались в ее карие. — Ты именно что покраснела. Смущенная заучка мисс Грейнджер — это что-то новенькое. Готов поспорить, тебя даже никто не целовал.

— А ты что, собираешься стать первым? — съязвила Гермиона, не в силах отвести зачарованного взгляда от его губ. — Неужели гриффиндорский мачо-весельчак опустится до того, что поцелует скучную и никому не нужную зануду? Отпусти меня. Уйди, скройся, исчезни! — Девушка обессиленно ударила Фреда кулаками в грудь.

— Я маленьких не совращаю, — буркнул Фред, наконец-то соизволив послушаться Гермиону.

Он откатился на другой конец кровати, туда, где перьев было меньше, и уставился немигающим взглядом в потолок. Не теряя даром времени, Гермиона спрыгнула с постели и кинулась, словно в поисках спасения, к дивану, забравшись на него с ногами и обхватив колени руками.

— Повезло же мне! Я вынуждена провести целую ночь в обществе пошляка и извращенца, — нарочито громко пробормотала Гермиона.

— Знаешь, мне твое общество тоже не особо приятно, — заявил уязвленный Фред. — Я бы предпочел общество кого-нибудь более интересного, если ты понимаешь, о чем я. Но, раз выбора у меня нет, то давай спать.

Тотчас же свет погас. Гермиона удобнее устроилась на маленьком диване, надеясь заснуть, но сон все не шел. Она чувствовала себя странно одинокой и никому не нужной. А тут еще и Фред с его насмешками и подколками… Гермиона поняла, что устала от всех этих шуточек. Она больше не будет мстить Фреду, а просто станет игнорировать его эскапады. Так и надо было поступить с самого начала. Он побесится, побесится и перестанет. И тогда жизнь снова войдет в привычное русло — она будет загружена мыслями об учебе, а не о пакостях, а Фред… Фред же, как обычно, будет в центре внимания — преимущественно женского.

Гермиона Грейнджер точно знала, что в спутники жизни ей нужен человек здравомыслящий, серьезный, вдумчивый и добросердечный. Фред Уизли не отвечал ни одному из этих критериев. Его веселость раздражала Гермиону. Неужели он ни минуты не может быть серьезен? Так наплевательски относиться к собственной жизни… Это неправильно!

Да, Гермиона Грейнджер точно могла сказать: Фред Уизли не способен ее заинтересовать.

Вот только вся загвоздка в том, что вот уже неделю как Гермиона утратила связь с собой. Фреду удалось запудрить ей мозги настолько, что она уже не понимала ничего. Абсолютно. Рыжий весельчак внес в ее размеренную жизнь сумбур и веселье, которых девушка преимущественно и успешно избегала. И теперь Гермиона не могла точно быть уверена в том, что ей не нравится Фред и что она не пересмотрела свои взгляды на достойного спутника жизни.

Фреду не спалось. Дело было не в назойливо барабанившем дожде, и не в гнетущей тишине, и не в смене обстановки, и даже не в скользком шелке покрывала. Дело было в дремавшей возле него девушке с вороньим гнездом на голове и самым несносным характером на свете. При желании он мог спокойно протянуть руку и коснуться упавших на ее лицо завитков кудрявых каштановых волос. Еще одна загвоздка была в том, что ему до смерти хотелось это сделать.

Чтобы удержаться, Фред закусил костяшки пальцев и в который раз уставился в потолок, точно зная, что там ничего интересного не предвидится. Что же это за девчонка такая, эта Гермиона Грейнджер? В последнее время Фред вдруг осознал, что она вовсе не такая, какой он ее считал все это время. Сначала, когда это косматое недоразумение с сущим кошмаром на голове появилось в Общей гостиной, он не обратил на нее внимание. Когда это недоразумение начало общаться с Роном и Гарри, он лишь снисходительно пожал плечами. Когда это недоразумение вдруг объявили самой блестящей ученицей Хогвартса, он просто недоуменно покосился на сделавшую это объявление МакГонагалл. Ему нравилось подтрунивать над Гермионой на летних каникулах, которые девушка проводила в «Норе», но дальше этого дело никогда не заходило. Когда же он понял, что она изменилась?

Наверное, когда она так открыто и счастливо улыбалась в Выручай-комнате, несказанно довольная собственной победой. Он бы проигнорировал и ее торжествующую улыбку, и ее победу над Роном, он бы не обратил на это внимание, точно так же, как успешно делал это все время, однако какой-то черт дернул его бросить ей вызов. И вот чем это закончилось: опозоренный Фредерик Уизли проводит ночь в одной комнате со старостой, избившей его подушкой и едва не заставившей его ее поцеловать. Один факт осознания всего этого бросал Фреда в дрожь.

И еще страшнее становилось от того, что ему самому хотелось ее поцеловать. Чем же эта гриффиндорская заучка так его зацепила? Наверное, тем, что наедине она оказалась не такой уж и заучкой.

Фред осторожно приподнялся на локте, вглядываясь в сонное лицо Гермионы. Веки девушки трепетали, будто бы ей снился красочный сон, и Фред от души понадеялся, что это действительно так. Не в силах удержаться, он убрал пряди волос с ее лба, отчего Гермиона сонно поежилась, а на губах ее расцвела улыбка.

«Что-то ты совсем раскис, старина Фред! – сообщил самому себе парень. — Трясешься над какой-то заучкой, когда вокруг есть такие классные девушки… Много, очень много классных девушек».

Проснувшись, первым делом Гермиона поняла, что лежит она ни разу не на диване и не в спальне Гриффиндора. Кто-то перенес ее на кровать, где вальяжно расположился прошлой ночью Фред. Испуганно дернувшись, девушка отпрыгнула на другой конец огромной постели, спешно проверяя, не раздета ли она. Самые худшие опасения, к счастью, не подтвердились, и Гермиона смогла успокоиться. Фреда она вскоре заметила на диване, ссутулившегося донельзя и дрыгавшего во сне ногой. Посмотрев на часы, Гермиона поняла, что еще чуть-чуть, и отсутствие мисс Грейнджер и мистера Уизли станет общеизвестным фактом.

— Вставай, Фред! — прошептала Гермиона, приблизившись к дивану и склонившись над сопевшим Фредом.

Парень никак не отреагировал.

— Фред, вставай же! — она несильно ткнула его в плечо.

Ноль реакции.

— Вставай! — крикнула девушка.

Фред томно потянулся, успешно скрывая то, что проснулся еще полчаса назад, и осмотрел Гермиону сквозь опущенные ресницы.