Скажи спокойной ночи...(СИ)

По гостиной с мяуканьем пронеслись Бунифаций и сильно подросший Харланд, который, не узнав своего хозяина, уже пару раз на него нашипел.

Шерлок знал куда пойти чтобы найти Джона, но остался ожидать на Бейкер-стрит.

*

Часовая стрелка задрожала в предвкушении долгожданного движения и остановилась на отметке двенадцать. Новая минута началась и голубые глаза вновь начали следить за покрашенной золотистой краской стрелкой часов. Было скучно сидеть вот так и наблюдать. Пациентов сегодня назло было мало, а обеденный перерыв, на который Ватсон не пошел, кончился ровно час назад. Обычно больных было не мало, особенно по понедельникам, когда все люди после выходных вспоминали о своих болячках и шли к доктору Ватсону, бывшему военному, который казалось лечил самые трудные болезни, как обычную простуду и даже в самых неожиданных ситуациях умел грамотно мыслить, и не паниковать. Годы войны и сотни спасенных жизней на его счету и это зачастую было важным, а то и полезным качеством Джона. Но потом, приходил какой-то без башенный пациент, которому отнюдь не нравились методы лечения доктора Ватсона или просто сегодня был не в духе, поэтому отказывался принимать какие-либо лекарства.

Бартс за эти семь лет изменился, тут все еще работала Молли, но Сара, так и не свыкшаяся с потерей лучшего друга, ушла из столь памятного места. Джон и не пытался связаться с ней. Шерлока почти не вспоминал, да и воспоминания о нем почти ушли в забвение. Он слабо помнил его, смутно, размыто; помнил длинное пижонское пальто, которое запахивал только в самый мороз, помнил темные кудри, блестящие и мягкие на ощупь, глаза, их необыкновенную радужку, в которую можно было вглядываться вечно, бледную кожу, всегда холодную. Он самозабвенно старался его не вспоминать, сжав кулаки, припоминая себе, что он мертв, вот уже полгода.

Джон был бесконечно благодарен Шерлоку за то, что именно Холмс, тот который пренебрегал добродетелью и считал, что забота — опасный недостаток. Он взял под свою опеку его маленькую дочь, которая теперь старалась забыть своего «дядю», ведь именно она убедила всех, что Кьюри убил Шерлока.

Никто из, ныне живущих на Бейкер-стрит, Ватсонов не подозревал, что Шерлок сейчас ждет их возвращения.

========== 15. Жизнь после смерти или… ==========

— Розамунд! — окликнула девочку учительница, когда девочка что-то громко бормотала на уроке.

— Что? — довольно своенравно произнесла Ватсон

— Повнимательнее И прекрати бубнить! — Преподаватель нахмурилась и подошла к ней, после заглянула в тетрадь. — Это что? — Она указала на небольшой рисунок на полях страницы.

— А вы не видите? — проговорила Розамунд и подперла голову рукой, уже предвкушая порядочную трепку от классного руководителя и возможно даже директора, ну, а затем и от отца. Девочку вдруг посетила мысль, что от Шерлока сносить наказания было легче, потому что он вовсе не наказывал, а говорил:

«Твое наказание — придумать себе наказание»

Класс вдруг зашевелился, когда миссис Харп потащила девочку из-за парты, бормоча, какая она нахалка и хамка. Розамунд лишь шумно выдохнула и последовала за учительницей. Преподаватель впихнула посреди урока девочку в кабинет классного руководителя и вновь, больно схватив за руку, остановила рядом с собой. Ватсон просидела весь оставшийся урок на задней парте кабинета, а когда прозвенел звонок, поток учеников унесся прочь, оставив ученицу один на один с самой свирепой учительницей школы. Разговор, довольно неприятный, начался как обычная, дружеская беседа.

— Что-то зачастила, Ватсон. — Учительница выпрямилась и застучала ногтями по парте, около которой стояла.

— Есть причины, — отозвалась Розамунд, безразлично глядя в сторону.

— Я вызову твоего отца и дядю в школу.

Розамунд устремила прожигающий дыру в миссис Тимрод взгляд.

— Моего дядю? — непонимающе сказала девочка.

— Твоего дядю.

— Он мертв.

Учительница остолбенела.

— Тогда… тогда… отца.

— Это ни-че-го не даст, не стоит тратить силы моего отца.

— Тогда уж ты потрать силы его не позорить.

— Мне с этим жить.

Розамунд подхватила рюкзак и вышла из кабинета. Ей было все равно — накажут ее или нет. Она заспешила на последний урок, скоро звонок.

*

По пути из школы Розамунд зашла в больницу к отцу, было скучно одной идти домой. Тем более, если она скажет про конфликт с миссис Тимрод в больнице, Джон не станет на нее кричать, а дома ей достанется значительно меньше.

Домой она не шла без папы по еще по одной причине: там было пусто. Несмотря на вечный шум котов, миссис Хадсон, там было пусто. Там не было того, кого она почти никогда не видела спящим, который защищал ее, оберегал и проводил сумасшедшие эксперименты на воображаемой кухонной лаборатории и казалось был счастлив, когда коты, довольно мурлыча, прыгали на его колени или лоснились о ногу. Он был счастлив, что кого-то мог защищать. Может, этим он и жил? Розамунд не знала. Никто не знал. Теперь уже никто не узнает. А может узнает? Ничто не заменило бы эту пустоту. Только Шерлок.

Дверь в кабинет доктора Джона Х. Ватсона с тихим скрипом распахнулась и туда медленно вошла Розамунд. Она мило улыбнулась и прошествовала мимо стола своего отца, за которым он удивленно следил за дочерью взглядом, сбросила рюкзак на кушетку и уселась на нее.

— Ты бы просто так не пришла, — быстро бросил Джон и поправив очки на носу, что-то написав в карточке пациента, захлопнул и протянул ее мужчине, тот кивнул и вышел из кабинета.

— Почему я просто не могу прийти к своему отцу?

Ватсон устало потер переносицу и шумно выдохнул.

— Поверь мне, ты бы сюда не пришла просто так.

Недолгое молчание и вновь голос Джона:

— Рози, что случилось?

— Ничего, тебя и дядю Шерлока в школу вызывают.

— Шерлок мертв. Ты понимаешь? Мертв. Он не жив. Он не может восстать из могилы и просто прийти к тебе в школу, — повторил в который раз доктор.

Розамунд печально вздохнула и закатила глаза. Отец постоянно напоминал ей о потере близкого друга, преданного родителя: теперь она могла его так назвать.

— Так что случилось? — повторил доктор, выдохнув и склонившись над бумагами.

— Ну подумаешь, я чуть-чуть нагрубила учительнице, ничего же плохого не случилось! — равнодушно произнесла девочка, откинувшись на холодную стену.

— Ничего плохого?! Действительно, ничего. Что вообще с тобой Шерлок делал, что ты грубить старшим начала?

Розамунд скрестила руки на груди и уставилась в пол, уже готовая слушать тираду о том, что надо учиться и ничем хорошим ее пререкания не кончаться. Но вдруг ее осенила мысль, которая могла бы спасти ее от неминуемого разговора.

— Когда у тебя закончиться смена? — выпалила Розамунд, почти отчаявшись.

— Через полчаса. Ты будешь здесь ждать? — чуть удивленно поинтересовался Джон.

— Да, ты же не против? — Зная вспыльчивость характера отца, она знала, что ее слуху уже ничего не угрожает.

— Конечно нет. — Улыбнулся Ватсон и фыркнув, принялся заполнять бланк.

Полчаса тянулись до невозможности долго. Отец Розамунд кажется не замечал времени. Девочка уже почти уснула на кушетке, обняв рюкзак, как ее легонько толкнули в плечо.

— До конца второй смены спать тут будешь?

— Я не спала! — произнесла Розамунд, потирая глаза и поднимаясь, попутно поднимая с пола рюкзак и закидывая его на плечо. — Пойдем домой.

Джон молча кивнул, взял дипломат и они вышли из кабинета.

Коридоры больницы казалось тянулись бесконечно. Шерлок тащил ее в морг, когда его буквально пожирал страх потерять ее из поля зрения. Розамунд в свое время обходила их все и знала, где какой врач, кто с какими болезнями пришел. За столько лет жизни с гениальным детективом ей кое-что досталось от него, она научилась базовой дедукции: замечать мелочи, которые чаще всего никто не видит. Розамунд начала поражаться глупостью своих одноклассников и друзей, вскоре после того, как девочка сказала сверстникам об этом, все посчитали ее «самой такой» и отвернулись, оставляя ее в кругу «умников-заучек», куда ее тихо вытолкнули из кружка друзей.