Беллатрикс. Перезагрузка (СИ)

— Фините Инкантатум! — мастер взмахнул своей, стремительно извлечённой из рукава палочкой.

Количество бабочек и зайцев несколько сократилось, но они и не думали исчезать полностью. Кроме того, из палочки, которую я продолжала держать перед собой, как некий диковинный бенгальский огонь, продолжали непрерывным потоком исторгаться искры, носившиеся по лавке и превращавшиеся…

О! А ассортимент-то расширился! Появились летающие цветы и радужно переливающиеся тигрята.

С трудом придя в себя, Олливандер отпихнул в сторону зайца размером с овцу (белого в фиолетовый горошек) и отобрал у меня палочку.

Ему понадобилось не менее трёх минут, чтобы избавиться от последствий работы с нестандартной клиенткой.

Мистер Свифт помогал, а я с сожалением провожала взглядом всё это исчезающее великолепие, тихо радуясь, что в лавке никого больше не было.

========== Глава 14. Интересная родословная и неожиданная встреча ==========

— Я давно занимаюсь своим делом, — сказал мастер, переводя дух и глядя на меня с опаской, — но такого не видел ещё ни разу. Боюсь, что впервые за свою долгую карьеру я вынужден признать, что ничем не могу помочь клиенту. Совершенно… нетрадиционная у вас магия…

Теперь он смотрел на меня с каким-то неясным подозрением. Ишь! Нетрадиционная… Нетрадиционная ориентация бывает, а магия — она магия и есть. Их не спросила моя магия, какой ей быть… Это палочки у них какие-то хлипкие, вот что!

— Нормальная магия, — сказала я вслух, вздёрнув подбородок и испытывая внезапный прилив гордости за державу. — Бабушка у меня — Баба Яга, так у неё ещё и не такая магия, — ляпнула я, проникшись русским духом, и тут же ощутила нечто… неуловимое, но уже знакомое — сдвиг в реальностях, новая линия связи… я чувствовала подобное, когда “притянула” дядю Гарольда и Букера. — Троюродная, — быстро прибавила я, испугавшись столь близкого родства.

— Баба Яга… — восхищённо прошептал Олливандер. — Что же вы сразу не сказали… Это очень сильная стихийная разновидность магии. Обычно таким магам вовсе не нужны палочки. И… откровенно говоря, мои изделия вашей магии не выдержат… И изделия Грегоровича — тоже! — вдруг вскинулся мастер. — Некоторые считают… — с обидой начал он.

— Что вы, что вы, я вам верю! Если уж ваши палочки не выдерживают, то о палочках Грегоровича и говорить нечего, — взмахнула я руками с видом знатока.

Олливандер расцвёл. Так. Теперь можно переходить к неприятному вопросу.

— Я надеюсь, её можно починить? — я указала на лежащую поодаль палочку, расщеплённую чуть ли не по всей длине, так что видно было солнечно сияющее перо.

— Да, конечно, — кивнул мастер, бережно поднимая пострадавшую. — И хоть это будет непросто, но мне кажется, что после ремонта она станет даже лучше прежнего, — вдруг улыбнулся он. — Это перо запомнит вашу добрую жизнерадостную магию и принесёт радость и удачу будущему владельцу палочки.

— Надеюсь, что так, — улыбнулась я. — Но всё же — сколько я вам должна?

— Ничего, — мастер на пару секунд задумался. — Но у меня есть одна просьба. Пожалуйста, скажите, из чего была сделана сердцевина вашей семейной палочки и какой мастер её изготовил?

Вот ведь… Опять надо выкручиваться…

— Волос из гривы Сивки-Бурки, — выдала я. — Мастер Иван Дубов. Он вообще-то палочками не занимался. Всё больше боевые и защитные амулеты-артефакты изготавливал, но по горячей просьбе моей прабабки сделал такую вот палочку.

— Сивка-Бурка… — благоговейно прошелестел Олливандер. — Он ещё существует? О… Эта удивительная стихийная сущность, исполняющая желания… Как же удалось раздобыть его волос? Ведь найти его нельзя, можно только вырвать.

— Ну, значит, он его вырвал. А как ещё?

— И остался жив?!

— Раз потом палочку изготовил и на прабабке женился, значит, остался, — резонно заметила я. — Очень уж любил прабабку. Свадебный подарок такой ей сделал, — бормотала я, отступая к двери.

— Значит, Иван Дубов ваш прадед?

Я сглотнула.

— Ну… да… троюродный… или четвероюродный? Точно не скажу, но, в общем, дальний родственник по бабушкиной линии… — я продолжала отступление, с тревогой осознавая, что “непринуждённым движением” языка я только что обзавелась весьма… интересной роднёй.

Олливандер ненадолго выпал из реальности, видимо, пытаясь представить себе волос Сивки-Бурки и решить неразрешимую задачу — как упаковать сие сокровище в древесину и в какую именно, чтобы она выдержала.

Каким-то десятым чувством я поняла, что сейчас он доберётся до озвучивания этого вопроса, а тут уж я совсем не знаю, что отвечать. Придётся какое-нибудь небывалое в природе магическое дерево придумывать…

Промелькнула мысль о дубе — том, что на Лукоморье — с котом, цепью и прочим снаряжением (никто не в курсе, что на дубе делает русалка и как она вообще туда попала?! не иначе, как от Черномора сховалась…) но я потрясла головой, прогоняя видение упорно лезущей на дерево русалки. Чур меня! Я и так уже насочиняла, хоть мешки завязывай.

Ну что поделать — не сложилось с палочкой. Придётся обходиться так. Похоже, моя стихийная магия, если в чём и нуждается, так только в голове на плечах и желательно — умной, а не в палочке.

Есть ещё вариант — разыскать новообретённого прадедушку Дубова и попросить семейную реликвию на время, но лучше этого не делать — слишком опасно. Мне бы научиться пользоваться тем, что есть, без всяких усилителей.

Вспомнился анекдот, в котором Олливандер, не сумев подобрать палочку Хагриду, советовал сломать молодой дубок — и пусть кто-нибудь посмеет сказать, что эта палочка — не волшебная! Я хихикнула, неделикатно толкая задом входную дверь и вываливаясь на улицу.

Мне бы “калаш”! И — да, пусть только кто-нибудь скажет, что эта “палочка” не волшебная.

Мистер Свифт тоже поспешил ретироваться, не дожидаясь дальнейших расспросов мастера, и, коротко кивнув ошеломлённому Олливандеру, поспешил за мной. Дверь в лавку закрылась, я облегчённо выдохнула.

Но — рано!

В трёх шагах, у стеклянной витрины, она же — окно во всю стену — стоял импозантный мужчина в явно дорогой мантии с тростью в холёной руке. Я тоже посмотрела на это неслабое “окошечко”. М-да… вся лавка Олливандера как на ладони! Интересно, он давно тут любуется представлением или только что подошёл?

Судя по его крайне заинтересованному виду, давно. И если я могла рассчитывать на молчание Олливандера (зачем ему рассказывать, что он кому-то не смог подобрать палочку?) то тут — явно не тот случай.

Мужчина пристально смотрел на меня, слегка прищурив холодные голубые глаза. Похож на Малфоя однако… Холёного такого Малфоя лет пятидесяти, прожившего благополучную жизнь без всяких “весёлых приключений с Волдемортом”.

— Добрый день, мистер Свифт, — любезно улыбнулся неведомый Малфой.

— Абраксас… Рад вас видеть, — совсем нерадостно попытался изобразить улыбку дядя Гарольд.

Точно! Абраксас! Это отец Люциуса, надо думать… Вот ведь влипла опять!

— Могу я надеяться, что вы представите меня своей прелестной спутнице, мистер Свифт? — лучезарно улыбнулся Малфой. Губами. Глаза в это время продолжали изучать меня с таким пристальным вниманием, что на ум пришло слово “сканирование”.

Я со своей стороны тоже попыталась включить ослепительную улыбку, позабыв, что серые мышки на такое не способны.

— Конечно, Абраксас. Леди Грей, позвольте представить вам лорда Абраксаса Малфоя. Мисс Грей недавно в наших краях, у неё русские корни. Я был когда-то знаком с её дальним родственником и даже кое-чем обязан, а теперь, в меру сил, пытаюсь помочь мисс Грей адаптироваться, так сказать…

— О, понимаю, — сиятельный лорд с необычайной ловкостью ухватил меня за руку и поцеловал воздух в паре сантиметров от моих пальцев. Впрочем, для смущения мне и этого хватило.

— Счастлив познакомиться, леди Грей. И весьма рад, что вы решили обосноваться у нас.

Я едва успела кивнуть и пробормотать, что тоже очень рада, а Абраксас нёсся дальше, излучая любезность, как Солнце — свет и тепло, так что даже прищуриться хотелось…