Сущность Альфы (СИ)

Инудзуку буквально втолкнули в его же квартиру и громко захлопнули входную дверь, будто отрезая пути к отступлению. Пакет с продуктами сразу же был отброшен в сторону, а самого омегу грубо закинули на плечо и понесли в комнату. Киба пытался оказать сопротивление, болтал ногами и что-то выкрикивал, из-за плотного ментального кокона теряясь в пространстве и ощущая только одно – опасность. Альфа сбросил свою ношу на диван и, убрав ментальный кокон, навалился на парня сверху, грубо целуя и покусывая шею омеги.

Страх превратился во всеобъемлемую панику, ведь Киба четко понимал, что сейчас сделать он ничего не может, но и очевидного насилия он допустить тоже не мог. Что послужило рычагом? Почему альфа сорвался? Что он, Инудзука, сделал не так, что корпусник за считанные минуты превратился в похотливого самца. Может, у Хидана гон? Нет, запах альфы не стал более насыщенным, разве что его биополе настырнее вилось вокруг омеги, а до этого доставляющие наслаждение ласки были грубы и неистовы, причиняющие внутреннюю боль. Альфа действовал безумно, шаря по телу омеги руками, забираясь под толстовку, сжимая бока и слегка царапая кожу, поцелуи были требовательными, торопливыми, болезненными, а объятия такими властными и крепкими, что из них было просто невозможно выпутаться. Ментальный дискомфорт давил на сознание шатена, он отчаялся, слезы обиды скатывались из уголков глаз, а сущность металась внутри, умоляя своего носителя подчиниться. И он действительно бы подчинился и позволил случиться насилию, если бы Киба вдруг, как вспышкой, не осознал, что ему надоело быть тряпкой, надоело быть жертвой обстоятельств, надоело оглядываться по сторонам, надело жить в страхе, и это понимание придало омеге сил.

Пытаясь игнорировать дискомфорт и легкую боль, Инудзука уперся ладонями в плечи пепельноволосого, отталкивая альфу, и, собрав все свои силы, как ему показалось, твердым голосом, который на самом деле дрожал, четко выговорил.

- Что происходит? – Киба не был уверен, что в пылу своего неистовства Хидан слышит его, но сдаваться он не собирался, по крайней мере, пока бы у него хватало сил сопротивляться. – Объяснись, альфа! – уже прикрикнул шатен, пинаясь ногами и извиваясь под мужчиной. – Какой бес в тебя вселился, Хагоромо?!

- Шутишь, да? – пепельноволосый приподнялся на руках, нависая над парнем и таки присмирив свое разбушевавшееся биополе

- Шучу? – злость, казалось, придала Инудзуке ещё больше сил, и он резко, наотмашь, залепил мужчине пощечину. – Ты, и вправду, мужлан, Хагоромо! Что, время доброго альфы истекло?! Не получил желаемого, так решил изнасиловать?!

- Мелкий?.. – Хидан удивленно уставился на глубоко и шумно дышащего шатена, в глазах которого плескался гнев, а биополе омеги хоть и вилось слабо, но ни в коем случае не подчинилось, отбрасывая боль, пыталось сопротивляться, извиваясь. – Ты и в самом деле не понял, что ли?

- А что я должен, по-твоему, понять? – видя, что альфа успокоился, и ощутив, как свернулось его биополе, Киба почувствовал себя более уверенно, уже с вызовом и даже чуточку надменно посматривая на мужчину. – Что ты – сволочь? Поверь, - шатен хмыкнул, - где-то в глубине души я догадывался об этом

- Я… - Хидан замялся и отвел взгляд в сторону, явно что-то обдумывая, от чего даже его биополе как-то непривычно плотно сжалось, тем не менее, продолжая легким, бережным касанием оглаживать постепенно тоже успокаивающееся биополе омеги. – Прости, - наконец, выдохнул пепельноволосый, взглянув на Инудзуку, - но я как подумал о том, что твой запах чуют все свободные альфы, сразу же инстинктивно начал действовать, чтобы защитить свое. И я не собирался насиловать тебя, мелкий, - настойчиво перебил уже приоткрывшего рот парня альфа, - просто хотел пометить, запахом

- Подожди, - Киба, дабы установить дистанцию, уперся руками альфе в грудь, и отрицательно помотал головой, явно ничего не понимая, - какой запах? Как пометить? Что вообще происходит?

- Так течка же у тебя скоро, по запаху чую, - слегка дрогнувшим голосом сказал Хидан, а после удивленно уставился на не менее удивленного парня. – А ты что, не знал, что ли?

- Я… - на это раз уже замялся и отвел взгляд омега, закусывая нижнюю губу и не зная, что ответить. – Я, правда, не знал. Понимаешь, я же ущербный, вот, а течка у меня вообще… - Киба вздохнул: стыдно было о подобном говорить альфе, но это же был не просто альфа, а его альфа, да и действия его были вполне оправданы, разве что с напористостью перегнул, да притупил слегка. – Задержка у меня уже месяц, но это в моем состояние нормально, так что я, действительно, и предположить не мог, что что-то изменилось

- Я – мужлан, - Хидан обессилено лег на шатена, чуть сместившись в сторону, чтобы не придавить того своим весом. – Прости, мелкий, ведь я было подумал, что ты специально с таким сильным предтечным запахом по городу разгуливаешь, да с альфами посторонними заигрываешь. Не складывалось у меня раньше с партнерами, вот моча в голову и ударила. Думал, мол, помечу запахом, чтоб знали все, что ты – мой, и тебе заодно урок преподам

- А это как? – Киба покосился на мужчину, который, очевидно, в знак извинения принялся легонько его поглаживать. – Запахом-то?

- Ненадолго, - вздохнул альфа, притягивая парня к себе ещё ближе. – Кожа и одежда впитает запах моих феромонов, который и смогут почуять другие альфы

- Так мне же завтра на ночную смену, а после душа он пропадет, - изумился шатен, невольно-таки позволяя Хидану себя приобнять, потому, что так было спокойней, потому, что теперь биополе мужчины вновь ластилось к нему, даруя тепло, а прикосновения рук разливали по телу приятное томление

- А ты не ходи в душ, - Хагоромо приподнялся на одной руке и с хитринкой взглянул на омегу, - и одежду на работу эту одень, а то знаешь запах у тебя какой сладкий, - альфа шумно втянул носом воздух, прикрыв глаза и блаженно улыбнувшись. – Опять дурею

- Меть уже, - Инудзука вздохнул, понимая, что простил пепельноволосого за его выходку, ведь, в принципе, он и сам был виноват, не почувствовал изменений в себе, не понял собственное тело, хотя раньше, за несколько дней до течки, он ощущал дискомфорт внизу живота, который постепенно переходил в боль. Может, и вправду, лечение дало свой результат? Омега на это очень надеялся, улыбнулся даже как-то глуповато от осознания того, что для своего альфы он теперь действительно пахнет притягательно.

Хидан в ответ тоже улыбнулся и ловко перевернул шатена на спину, вновь приоткрывая свое биополе, витки которого сразу же устремились к парню, на этот раз укутывая его очень тонким и бережным коконом, а после был поцелуй. Да, они уже целовались несколько раз, но именно этот поцелуй показался Инудзуке каким-то особенным, глубоким в своей чувственности, затрагивающим какие-то внутренние струны, опаляющим сущность, которая на этот раз покорилась и подчинилась медленно и гибко. Поцелуй был неторопливым, исследующим, раскрывающимся постепенно, томно и непринужденно, и омега терялся в этом поцелуе, растворялся в нем, позволял биополю альфы поддерживать его собственное своей энергетикой, а его запаху окутать разум. Пожалуй, если бы Инудзука знал, что такое невесомость, он бы мог описать свое состояние именно так. В объятиях альфы было хорошо, приятно, легко, естественно. Поцелуи вызывали дрожь и мурашки на коже. Сильное тело корпусника в его руках было расслабленно, но от этого бугристые мышцы не чувствовались менее отчетливо, разве что одежда слегка мешала проникнуться этими ощущениями полностью.

Киба запустил руки под пуловер мужчины, прикасаясь подушечками пальцев к горячей коже, а после, медленно и несмело, начал поглаживать спину пепельноволосого, получая от этого действия наслаждение. Хидан целовал шатену лицо, шею, изредка аккуратно прикусывал мочку уха или кожу, гладил бока, но не спускался ниже талии, плавно терся об омегу, пропитывая его одежду своим запахом, и все так же удерживал тонкий ментальный кокон, от согревающего тепла которого Инудзука млел, расслабляясь.