Избранный?! И в этом?! Снова?!!! (СИ)

Все эти отстранённые размышления быстрее ветра пронеслись в голове, в реальности же не прошло и минуты. Пауза не затянулась.

— Итог второго курса Гарри Поттера, — Гровер специально называл первое Родовое Имя парня, отвлекая внимание зала от того факта, что тот ещё и Певерелл, а паче того и Блэк вдогонку, — не менее печален для директора по своим морально-этическим качествам. Безграмотность, отрицание магами Магии — это я про остракизм, которому подвергся Гарри Поттер, как только все в школе узнали, что он является носителем парселтанга, — пострадавшие дети, оставленные без должной помощи. Но у нас впереди ещё четыре курса. Продолжим.

Маг, переводя дыхание — столько говорить, почти без остановки, сделал пару проходок туда-сюда.

— А ещё было лето перед вторым курсом. Простите, что непоследовательно, но столько всего нужно охватить, чтобы вы, уважаемые слушатели, поняли и вникли в самую суть, и всё настолько туго переплетено в один комок, что распутать это довольно сложно.

Гровер уже в который раз открыл, и ещё будет открывать, свою заветную папку, из которой в воздух выпорхнули магически восстановленные «вопиллеры». Гарри моментально узнал два конверта, что «посетили» его после колдовства Добби на Тисовой, и очень удивился.

«Ничего ж себе! Вот это я понимаю, расследование! Как они их восстановили? Вопиллер же самоуничтожается по прочтении! Как они их вообще отыскали?!»

— Так вот. Это, как вы видите, вопиллеры. Весьма неприятное изобретение, для получающего, конечно. И что у нас тут?

Лёгкое касание рукой, и первый из вопиллеров завопил слегка надтреснутым голосом повреждённых чар при самоуничтожении о недопустимости колдовства несовершеннолетним при маглах и исключении из школы за оное Гарри Поттера. Следующее касание, и уже второй конверт поведал слушателям своё содержимое.

— Очень интересный момент, господа. Гарри Поттера обвиняют в применении чар при маглах и тут же исключают того из школы. Через пять минут, однако, его «восстанавливают» в статусе ученика и просят обождать «до решения вопроса». Хм… Ни у кого на этом вопросов не возникло?

В зале тишина и недоумение, к чему это клонит обвинитель?

— Ни у кого, — печально констатировал Гровер. — Мистер Поттер, поведайте нам, что тогда произошло?

Гарри и поведал.

Гровер опять картинно «подвис» и изумлённо спросил:

— То есть эти письма к Вам пришли мгновенно. Без разбирательств и расследования?

— Да.

— Но как это может быть? — продолжал всё так же картинно «изумляться» даст Штайн. — Вы же не колдовали своей палочкой?

— Нет. Колдовал домовик Добби.

— А как же тогда Вас зафиксировали?

Гарри застыл. А ведь и правда: как?

Когда он задумывался над этим вопросом, он сам же отвечал себе, что маячки навешаны на палочки! По одной простой причине — мало ли какому магу придёт в голову вдруг прогуляться по Тисовой улице или его выбросит из «неправильной» аппарации, или ещё что… На каждый волшебный чих сюда носиться узнавать, что случилось и проводить расследование? А тут ещё и сквибка Фигг и господа “надзиратели” из Ордена чуть ли не каждый год “паслись”. Да и сам Дамблдор колдовал весьма бойко, и мистер Уизли… Не на «место проживания» наложены чары, а именно на палочки. Взрослые маги могут тут хоть заколдоваться, а он — нет. Добби пользовался своей магией! Палочка Гарри была в кармане Гарри! Домовик использовал свою домовушескую магию, а это значит, что никакое Министерство просто-напросто не могло засечь этого выброса! Не смогло засечь — нет письма! А они появились!

Впрочем, Гарри ещё прошлым летом понял, что это была очередная подстава от доброго дедушки директора. Только сейчас раскрылась ещё одна грань этой подставы. Только и всего.

— Не имею ни малейшего понятия, почему в Министерстве отследили этот магический всплеск, но Добби пользовался чисто своей магией. Моя же палочка находилась у меня в кармане.

— Что и доказано следственной комиссией — в Министерстве магии, в отделе по злоупотреблению колдовством на тот момент не зафиксировано ни одного всплеска магии над данной территорий! Как мы знаем, на следящую карту попадают всплески, производимые только волшебными палочками со специальным маяком, все остальные вольны колдовать где и как им заблагорассудиться.

Очередные пергаменты с документальным свидетельствами отправились на весы.

— Впрочем… Не то чтобы это неважно, просто прошу Судью отметить тот факт, что к малолетнему волшебнику был применён эмоциональный шантаж и угрозы с использованием имени Министерства. Ребёнок этому поверил и испытал испуг. Это могло понести за собой определённые последствия… Однако, даже если бы Гарри, действительно, колдовал сам и своей палочкой и этот всплеск был реально зафиксирован Министерством, то… На этот счёт существуют определённые процедуры! Отдел фиксирует магию, высылает предупреждение… Что немаловажно — ни в коем случае не вопиллер! А то вдруг там полным-полно маглов? В таком случае уже они сами попадают под статью о нарушении Статута. Так… Предупреждение, а не «приговор» об отчислении. Мало ли что могло приключиться. Маг имеет право защищать свою жизнь всеми доступными ему способами, в том числе и магическими, в том числе и с нарушением Статута, если его жизни без магического воздействия действительно грозит опасность! Кодекс! На то и существует отдел по улаживанию таких проблем в Министерстве! А тут сразу и без разговоров — отчислены и Вашу палочку сломать. Прэ-э-элестно! Просто прелестно! Мальчика элементарно подставили, но никто в этом разбираться не пожелал. Интересно, а за что Министерские чиновники получают свою зарплату? За просиживание своих штанов и бездельничанье?

— Не могу ответить на этот вопрос, мистер даст Штайн, — съехидничал подыгрывая Гарри. — Я тогда мало интересовался законами и Кодексами, зелья в крови, хоть и нейтрализовались, но в школе я провёл ещё пару недель после событий конца второго курса, так что «пошутить» надо мной уже успели вволю, кто бы это ни был. Их было предостаточно в меня влито. Зелье рассеянного внимания в том числе. Но я реально испугался, что меня отчисляют. Хогвартс мой единственный, как мне казалось, дом, который я полюбил всем сердцем, и перспектива остаться со своими родственниками уже навсегда, а не просто на лето... — Гарри поёжился, вспоминая свои ощущения в те моменты. — Было страшно. Страшно и обидно до слёз, что не за себя пострадал, а из-за глупого недоразумения.

— В ваших словах так и мелькает невысказанное Вами, но услышанное нами — подстава. Опять ПОДСТАВА. Это уже не тенденция. Это уже традиция! Вызывается Муфальда Хмелкирк!* Миссис Хмелкрик, вы узнаёте эти письма? — спросил Гровер у появившейся ведьмы и показал поближе, чтобы она их рассмотрела.

— Да, конечно. Альбус попросил меня их наштамповать для устрашения маленьких непослушных извергов. Я тогда их много накричала, даже голос сорвала.

— Замечательно, — ехидно высказался на это даст Штайн. — И это представитель по делам несовершеннолетних в отделе по злоупотреблению магией. Человек, который должен заботиться о соблюдении интересов маленьких волшебников, а не упражняться в их запугивании. Интересно, а кто Вас утвердил на эту должность?

— Альбус же и утвердил… — пожатие плечами.

— Мистер Дамблдор… Как же я об этом не подумал! Его отношение к детям вообще, и к Гарри Поттеру в частности, мы уже успели оценить и прочувствовать. И Вам не приходило в голову, что такие вот «запугивания» могут очень плохо сказаться на нестабильном магическом ядре маленького волшебника? Тем паче маглорождённого волшебника, ведь именно с ними в большинстве своём приходится работать Вашему отделу?

— Да мне-то какое до них дело? — яростно возмутилась миссис Хмелкрик. — Маглорождённым не место в магическом мире. Пусть своими фокусами на арене цирка зарабатывают!

Тишина в зале. Оцепенение.

— Вот как? — вкрадчиво проговорил Гровер. — И это жена одного из членов Ордена Феникса, сражающегося за «права маглокровных». Великолепно! Пожиратели по Вам плачут и жаждут включить в свои ряды.