Теплый шоколад на десерт (СИ)

Озадаченный таким поведением и почти абсолютной эмоциональной разрушенностью Джиллиан, Кэл не мог сообразить, как ему себя вести, чтобы побыстрее привести ее в чувства и успокоить. Он решил пошутить.

— Не знал, что в юности ты была нимфоманкой? — он высоко вскинул брови и причмокнул, — И как они делили тебя между собой? — вышло не очень, даже слишком по-хамски.

Ответом было ледяное молчание. Джиллиан брезгливо передернулась и, сжав губы в тонкую линию, отступила еще на шаг, сердито сузив глаза. Шутка оказалась не просто глупой, а вдобавок сильнее ранила ее.

— Там многое ложь, — медленно проговорила она, словно выдавливая из себя слова, — Почти все. Несчастный случай? — прозвучало так, словно она задает вопрос себе.

Джиллиан горько усмехнулась.

Соображалка у Кэла всегда работала отлично, а в критические моменты – в ускоренном темпе. Он дернул подбородком, выпятив нижнюю челюсть, секунду помолчал и глухо, севшим голосом спросил:

— Тогда что? Разборка между дружками? Выяснение отношений на кулаках? — Кэл подразумевал драку между друзьями, и Джилл как свойственно ее миролюбивой натуре, попыталась их помирить.

Он склонил голову, сокращая расстояние между ним и Джиллиан, и с большей тщательностью изучал ее напряженное и смертельно бледное лицо. И по тому, как ее взгляд из оцепеневшего превратился в растерянный, больной; понял что попал в точку. Уголки рта Фостер опустились. Вздохнув, скорее всхлипнув, Джиллиан прикусила губу и свесив голову на бок, уперлась подбородком в плечо. Больше Кэл не сомневался, скарбезная заметка была вымыслом подкупленного журналюги. Да и не стала бы Фостер делать трагедию на пустом месте, не в ее правилась раздувать из уголька пожар, она скорее пожертвует собой, что бы потушить его в зародыше. «Но в чем же истина? — подумал Кэл и если судить по дрожащей, расстроенной донельзя и не похожей на себя Фостер, — « Что бы там не было истина гаже и болезненней». И если статейку проплатил Майкл или тот, кто косит под него... Любопытно чего же он добивается. Запугать? Причинить боль?

И первое, и второе и еще множество причин, лишь бы потрепать нервы, лишить покоя и уверенности.

Жить с оглядкой, чувствовать опасность всегда и везде, не зная с которой стороны ее ожидать — премерзостное ощущение. Такое и врагу не пожелаешь. Кэл достаточно быстро сопоставил все имеющиеся в наличии факты. Статья очередное напоминание — что этот ублюдок рядом и по прежнему держит все под контролем.

— Я проанализировала текст, — Джиллиан всячески старалась «оставаться на плаву» и рассуждать трезво, пока ей хватало сил справиться с рвущими эмоциями, — Думаю, что это угроза, тонкий намек на то, чтобы я вела себя осмотрительно. Или, не знаю…. — у нее безвольно опустились руки. — Мне так плохо.

— Джилл, девочка… — он шагнул к ней, протягивая руки.

Не стоило ему так обращаться к ней. Джиллиан быстро заморгала, стараясь не заплакать, но у нее ничего не получилось. Прижала ладони к вискам, ее колени подогнулись, и она медленно опустилась на пол, привалилась плечом к боковине кровати. Уткнулась лицом в согнутые колени, обхватив их руками. Опущенные плечи судорожно вздрагивали, а внезапную тишину спальни нарушил звук ее прерывистых рыданий.

— Прекрати, Фостер, я знаю, ты плакса, но этот урод не заслуживает твоих слез.

Она отрицательно мотнула головой, и все еще оглушенная слезами хрипло выкрикнула:

— Мне плевать на угрозы Майкла! — на секунду она задохнулась, не в состоянии вымолвить слова, — Джо, — почти пошептала она, — Он избил меня, — Джиллиан согнулась еще резче, обхватила руками живот, — и, собравшись с духом, едва слышно вымолвила, — Он убил нашего ребенка… — тщательно продуманные, заготовленные заранее слова разбежались, осталась только душившая ее боль. И всплывающие в памяти унизительные слова обвинения, которые орал Джо, сопровождая удары. — Я не хочу, чтобы моя личная трагедия стала известна всем. Не хочу!

— А… — Кэлу пришлось сделать несколько глубоких вздохов, чтобы вернуть возможность соображать.

Он и представить не мог, что это его так потрясет и ужаснет. На мгновение внутри него замерло. Вытаращив глаза, он немым истуканом стоял, и смотрел на истерически рыдающую Джиллиан, скорчившуюся на полу около его ног. Затем лед внутри него треснул, взорвавшись вспышкой ярости такой мощной, что даже потемнело в глазах, и на мгновение он лишился слуха. Руки сами собой сжались в кулаки, словно рядом находилось нечто осязаемое, живое, что он тот час готов отдубасить, измочалить, убить.

Но его не было, вернее он уже и так был мертв, кто-то другой позаботился об этом. Только сломленная, горько плачущая Джиллиан. Руки безвольно опустились, пальцы разжались, и Кэл чувствовал себя жалким и беспомощным. Но теперь он знал одну из бережно хранимых Фостер тайн. Ему стала известна причина, почему Джиллиан так относится к детям и, особенно, к своей невозможности выносить и родить ребенка. Вина, чертова вина! Идиотская привычка “блаженной Фостер” винить себя во всех грехах. Единственная черта характера, которая отчаянно бесила Кэла в Джиллиан. Как бы она не скрывала, но ее неудавшиеся беременности не прошли мимо него. Кэл слишком хорошо знал Фостер и знал, насколько глубока, и болезненна ее рана, как уязвлена ее женская сущность. Лишь однажды, когда Джиллиан потеряв самообладание, с горечью высказалась, что считает себя неполноценной женщиной, что все и всё в этом мире и даже он, Кэл против и не понимает ее желания стать матерью. Кэл помнил их бурный спор, когда случайно заметив на столе Фостер бумаги, необходимые для усыновления, попробовал ее отговорить от этой затеи, обреченной на неудачу. И ее непонимание, его нежелания понять ее.

— Джилл, милая, — он рухнул на пол около нее, но все еще не решался дотронуться до Фостер, сжавшейся в комок и судорожно вздрагивающей.

Она словно почувствовала его взгляд, его непосредственную близость.

— Я хотела тебе рассказать, когда-нибудь, — наконец проговорила Джиллиан, еще вчера в машине, пыталась, — Но одни лишь воспоминания вызывали боль и раскаяние.

— Раскаяние? — возмутился Кэл, получив подтверждение своим мыслям, — Какие еще к черту раскаяния. Разве ты была в чем то виновата. Не верю! — он саданул кулаком по полу, сдирая костяшки пальцев в кровь, не ощущая саднящей боли. Ему с трудом удавалось справиться с гневом, его челюсти были плотно сжаты, на скулах зло ходили желваки и слова прозвучали излишне резко, нервно с нескрываемой ненавистью.

— Не надо, Кэл, — она обреченно вздохнула, — Я была не права. Не права, но мне было очень страшно. Понимаешь, Кэл, о таких серьезных вещах не говорят вот так — в лоб, наскоком, да еще в присутствии свидетелей, — Джиллиан, глядя куда то в сторону, протянула руку и погладила его по щеке кончиками пальцев, ему показалось, словно по его лицу провели ледышками. Кэл взял ее руку в свою, мягко поглаживая тыльную сторону ладони, пока она не перевела невидящий взгляд с опрокинутого на бок пустого бокала, на него. Судорожно сглотнула.

— Но меня раздирало на части. Гнев плохой советчик и я выпалила Джо в лицо все. Все что думала и хотела. Мне, казалось, я его знаю. Хорошо знаю. Он всегда был так нежен и мил со мной. А тут, словно неведомая злая сила вселилась в него. Он бил меня. Бил, бил, выкрикивая отвратительные слова. И снова бил. По лицу, голове. А когда я упала, он совершенно озверел. Я как могла, пока не потеряла сознания от боли и страха, прикрывала живот руками. Но его тяжелые, рокерские ботинки… — захлебнувшись слезами, Джиллиан закрыла глаза свободной рукой и в отчаянии мотала головой. С трудом, но она все же справилась с собой и, заикаясь и проглатывая слова, закончила рассказ, — Я не помню, чем все закончилось. Я почти ослепла от боли и ужаса, ничего не соображая. Раздался грохот, и мне обожгло бок. И лестницы в номере не было, — уточнила она, потихоньку приходя в норму, — И все. Следующее что я помню — больничная палата и боль, выкручивающая тело и внутренности. Мне сказали, я пролежала без сознания три дня, едва выжила, было очень сильное кровотечение, сотрясение мозга и сломаны несколько ребер. А в полицейском протоколе, который я подписала по просьбе адвоката семьи Джо, указывалось, что все эти повреждения я получила, упав с фантомной лестницы. Молодые люди не поделили молоденькую шлюшку, они поругались, приревновав меня друг к другу, и когда ссора достигла апогея, Джо выхватил пушку и ненароком выстрелил — рука дрогнула, а пуля случайно задела меня, серьезно ранила Марка, клавишника группы. Такая вот мелочь. Банальный несчастный случай.