Теплый шоколад на десерт (СИ)

А фантазия и домыслы соединят воедино настоящее и прошлое — безответно влюбленного в нее Марка, ставшего свидетелем избиения и заодно пострадавшего от пули, вылетевшей из пистолета Джо, убийство Джо и затаившего на него зло Марка, потерявшего приличную сумму денег, вложив их в прогоревший «винный картель» семейства Холденов. И найдется свидетель встречи Марка и ее в ресторане за ужином, откуда они ушли вместе.

Вскочив со стула Джиллиан сделала несколько кругов по кухне то и дело натыкаясь на мебель, случайно бросила взгляд и тут же перекрыла текущую из крана воду. Попытки избавиться от воспоминаний ни к чему не привели, прошлое не желало отпускать, и она снова и снова испытывала отвращение к самой себе, за бесхарактерность и покорность. Хотя разумом понимала, подними она тогда шум, проиграла бы вчистую.

Когда она выписалась из больницы местный шериф, добродушный и явно сочувствующий ей толстячок, посоветовал не рыпаться и отправляться восвояси, не поднимая шума. Забыть и жить дальше. Повторив почти те же слова, что сказала медсестра. Несчастный случай, с кем не бывает. Она молода, здорова и у нее впереди целая жизнь. Не говоря прямо, шериф намекнул, что не имеет смысла бороться с теми, кто заведомо сильнее, и облечен неограниченной властью. Характерный жест пальцами сказал больше всех его увещеваний и уговоров. И напоследок сунул ей под нос газету, где кратенько описывалась официальная версия перестрелки в мотеле «Пепельная роза».

Заказная статья решила Джиллиан. И тогда и сейчас. Вот только заказчики разные. Подтянула к себе газету, разгладила ладонями листы и более внимательно перечитала. От волнения онемели губы, и похолодел затылок, но она уже рассуждала более трезво и могла делать определеннее выводы, а не только психовать, и дрожать от страха.

Однозначно, тот, кто заказал эту статью, был уверен, что она обязательно ее прочитает. Он хорошо знал ее вкусы, и соответственно близок к ее окружению или даже к ней самой. И на газон газета попала не случайно. И главное вовремя. Он следил за ней с Кэлом, оставив газету около порога за несколько минут до их приезда.

Чья то уверенная рука обвела заметку ярким цветом, привлекающим к себе внимание. На всякий случай, чтобы она не пропустила.

Джиллиан всегда умела логически просчитывать поведенческие ходы, даже мало знакомых людей. Какую цель преследовал Майкл, пожелавший, чтобы она прочитала эти мерзкие измышления о ее жизни? В том, что заказчиком и источником информации был он, Джиллиан не сомневалась. Майкл не забыл оставить собственную метку. Ли. Никто ни одна живая душа, кроме Майкла никогда не называла ее ненавистным именем Ли. И уж тем более отец Джонатана. Джилл сомневалась, что он вообще когда-либо знал ее имя.

На долю секунды Джиллиан захотелось, чтобы все скорее закончилось. Она безумно устала. Устала быть сильной и храброй, уверенной в себе, устала бояться. За себя, но большей степени за неизвестных женщин, которые могут еще не дин раз оказать на пути Майкла. За людей, которым он может причинить зло, просто потому, что они были близки или помогали ей.

Горло перехватил жестокий спазм, задыхаясь от нехватки воздуха, Джиллиан закашлялась и, прижав к ладони к груди, пытаясь избавиться от липкого ощущения стискивающих шею пальцев. Однажды он уже едва не задушил ее, а сейчас убивал эмоционально.

Майкл добился отличного результата, подкинув газету, разворошил прошлое, заставил ее вновь пережить все ужасы и боль потери. Разочарование и отчаяние. Унижение и пренебрежение. Все что может испытывать брошенная и обманутая женщина.

Много лет назад она «отмылась от грязи», выкарабкалась из эмоционального провала, и по мере того, как становилась старше и мудрее, она обретала уверенность в себе в своих силах. Человек, поняла Джиллиан, в значительной степени сам ответственен за свой характер. В конце концов, она пришла к выводу, что если характер действительно определяет судьбу, то, значит, каждый будь то мужчина или женщина создают для себя одни рай на земле, а другие — ад. Все люди творцы собственной жизни, и проживают такую жизнь, какую себе создали. Значит, некого обвинять в своих неудачах и некого благодарить за свои победы.

И вот эта хорошо выстроенная теория, которая отлично проявила себя на практике, перестала быть действенной. Появился некто и вторгся в ее жизнь, он связал ее по рукам и ногам, словно подневольную куклу и по собственному разумению дергает за веревочки, вынуждая жить по его правилам.

Как бы она не старалась, какие усилия не прилагала, такой логичный, правильный и по своему уютный мир рушился.

Она потеряла уверенность в себе, в завтрашнем дне.

Не стоило и сомневаться, что завтра утром чьи-то заботливые руки обязательно подкинут на стол доктору Лайтману еще один экземпляр этой бульварной газеты. Даже в их небольшом коллективе обязательно найдется обиженный или слишком любознательный человек, который позаботиться, чтобы такая любопытная статейка не ускользнула от взора босса. И естественно у Кэла возникнут вопросы, на которые он пожелает получить ответы. Джиллиан гневно сжала руку в кулак. Необходимо опередить доброжелателей, и поговорить с Кэлом немедленно, объяснить — пришло время раскрыть карты, иначе может быть только хуже.

Она не думала, что объяснение окажется легким. Но не ожидала, что так долго просидит в темной гостиной, то меряя ее шагами, то забиваясь в угол дивана, размышляя, что и как рассказать Кэлу. Выложить ему всю правду без остатка? Упоминать ли о взаимной ненависти и зависти между Марком и Джо. О том, что пару лет назад Джо едва не засадил бывшего друга за решетку, обвинив его в банковских махинациях, и вынудил прилично раскошелиться. О том, что Марк был безнадежно влюблен в нее и действительно ревновал к Джо? Брак Марка, как и ее, оказался неудачным. И что она действительно может иметь отношение к убийству Джонатана.

Долго простояла под душем, пытаясь обрести успокоение, слушая мерное журчание воды, мысленно проигрывала сцену объяснения с Кэлом, сочиняя красивые округлые фразы, способные убедить его, ощущающего малейшую ложь и недосказанность даже в самых правдивых словах. Особенно в ее словах.

В состоянии отрешенности натянула на мокрое тело, приготовленную для сна старую футболку, с ненужной тщательностью расчесала волосы и, понимая, чем дольше она медлит, тем труднее ей решиться на откровения. Страх и боль густым и вязким комом застрял в груди, не давая свободно дышать, мышцы тела сводили спазматические судороги, морозные иголочки покалывали ставшую чувствительной и болезненной кожу головы.

Скрутив газету в рулон и вцепившись в нее как в нечто спасительное, Джиллиан неуверенным шагом поднялась по лестнице. Отдышалась, стараясь усмирить сердце, трепыхающееся в горле и неслышно ступая босыми ногами, добрела до спальни Кэла. Из приоткрытой двери в полумрак коридора падал узкий луч неяркого света, вырисовывая на полу желтый прямоугольник. Джиллиан вздохнула, легким движением пробежалась пальцами по волосам, придавая им некую пышность, и для проформы несколько раз постучала по дверному косяку, и сразу же, не дожидаясь ответа, заглянула внутрь. Там ее ждали.

— Джиллиан! — Кэл не удивился ее появлению, широко улыбнулся и, глянув поверх очков, съехавших на кончик носа, приветливо взмахнул рукой приглашая войти.

Джиллиан не тронулась с места, замерев в дверях, ноги не желали слушаться, она боялась — сделает шаг, то колени подогнуться, и она упадет. А если ослушается Кэла, то вызовет ненужный интерес с его стороны. Смяв газету непослушными пальцами, она держала руки за спиной. Преодолев неловкость тела, переступила через порог, тут же едва заметно покачнулась и опустила голову, привалившись боком к дверному косяку.

В спальне горела одна настольная лампа, стоящая на прикроватной тумбочке сбоку от Кэла. Мягкий охристый свет падал на кровать, оставляя большую часть спальни в густом полумраке.

— Джилл, что ты там топчешься, — шутливо бросил Кэл, — Я только что потрепался по скайпу с Эмили. Приди на минуту раньше, ты могла бы присоединиться. Она передает тебе привет, выглядит довольной и загорелой, — сморщив нос, с наигранной веселостью похвалился Кэл, и оценивающе окинул Джиллиан прищуренным взглядом. Мысли об Эмили моментально вылетели из головы. Его бесило поведение Зоуи, без предварительной договоренности утащившую Эмили черт знает куда. Но Эм была не то чтобы счастлива, но весела и здорова и находилась под зорким присмотром матери. А вот Фостер! Сказать, что он был удивлен, значит, ничего не сказать. Ему ни разу не удавалось видеть милейшую Фостер в таком необычном наряде. Единственным предметом одежды была мешковатая, непонятного серо-голубого цвета, застиранная мужская футболка с длинным рукавом. Растянутый ворот обнажал шею и частично плечи, нижний край этого непрезентабельного, но весьма сексапильного одеяния едва достигал середины бедер. В течение нескольких секунд Кэл молча сидел и обозревал Фостер, досконально изучив линию ее ног, отметив про себя, что ножки у нее потрясающие. Но внутреннее чутье подсказывало, Фостер так нарядилась не ради его соблазнения, причина в чем-то другом.