Сила искусства (СИ)

Гарри в его руках всего на мгновение напрягся, а затем Северус почувствовал, как он отдался на волю происходившему, неловко отвечая на поцелуй. Его губы были мягкими и уступчивыми, сладкими и пьянящими. Поттер в его руках вздрогнул, словно от избытка энергии, пытавшейся найти выход. Магия – понял Северус и отступил, наконец осознав, что именно он позволил себе. Гарри еле заметно пошатнулся, зачарованно глядя на Снейпа широко распахнувшимися то ли от удивления, то ли от восторга глазами, в которых еще целую секунду светилось предельное отчаяние вперемешку с щенячьей ранимостью. Не скрытые за стеклами нелепых очков, они казались очень искренними и неимоверно красивыми. А затем Поттер опустил взгляд, и Северус вдруг испытал неприятное до боли чувство пустоты, словно внезапно погасло солнце в поднебесье или у него отобрали способность творить колдовство. Ему даже пришлось тряхнуть головой, прогоняя наваждение и приводя свои мысли в порядок. Правда, благодаря чуть презрительной ухмылке, сразу же поселившейся на его лице, никто даже мысли не допустил, что произошло что-то более невероятное, чем Снейп, обучавший Поттера поцелуям.

Кто-то хихикал, предвкушая возможность подколоть Поттера, кто-то нетерпеливо возился, дожидаясь, когда продолжится репетиция, а Колин Криви боялся вдохнуть от восторга – он успел! Он успел за те несколько секунд, пока длился поцелуй, сделать пару колдоснимков своей мини-камерой, о которой никто не знал, кроме директора. Это были снимки настоящего папарацци – скандальные и исключительно редкие!

– Теперь ты уяснил, как Ромео поцеловал Джульетту, чтобы соблазнить ее? – приподняв бровь, немного язвительно поинтересовался Северус.

– Если у меня не будет и дальше получаться, то я теперь знаю, кто может мне с этим помочь, – сухо в тон ему, но с дерзким вызовом в словах ответил Гарри, изо всех сил стараясь удержать лицо в столь компрометирующей ситуации.

– Я вам не тренажер, – вполголоса буркнул Снейп, прежде чем спуститься со сцены и занять место в своем кресле. – Давайте пройдем первый акт до конца. Осталось немного, – у Северуса пропало желание что-то доказывать и показывать. Ему хотелось дождаться окончания репетиции и вернуться в свои комнаты, чтобы подумать над тем, как так вышло, что он допустил подобную вольность? Поттер, конечно, уже совершеннолетний, но он ведь его студент. Какое-то помрачение нашло – не иначе. «Это все Альбус виноват! Искры ему не хватало!» – найдя на кого спихнуть вину, Северус почти облегченно вздохнул, тем временем наблюдая, как Поттер целовал на сцене Джиневру Уизли. И от того, что Гарри весьма талантливо повторял только что ему продемонстрированное, Северусу почему-то стало неприятно. Лицедейство, похоже, давалось Поттеру достаточно легко.

Былая страсть лежит на смертном ложе,

И новая на смену ей пришла.

Собственные слова, которые Северусу необходимо было произнести в конце первого акта, и вовсе неожиданно отозвались в душе глухой тоской.

***

Гарри плохо помнил, как ему удалось доиграть сцену – благо она была заключительной на сегодня. После выходки Снейпа кружилась голова. «Прям девственница на выданье» – ругал себя Гарри, переодеваясь за ширмой в комнате для репетиций. К горлу подкатывал ком от обиды, что все это только игра и представление на публику. Ему было больно и сладко одновременно. Хотелось повторить, и было страшно, что Снейп мог о чем-то догадаться. «Я чуть не бросился его обнимать. Придурок! Нужен я ему!» – укорял себя Гарри, стараясь успокоить бурную фантазию, которая, казалось бы, помимо его воли уже рисовала яркими красками их счастливое совместное будущее. Конечно же, новость о том, что Снейп расстался с Крамом, дошла до ушей Гарри еще до конца сентября. Но он прекрасно понимал, что все равно практически нет ни малейших шансов на то, что Снейп обратит на него внимание как на возможного партнера. Гарри Поттер никогда не сравнится с его бывшим любовником – Крамом. Мало того, что Гарри пока лишь студент, так он к тому же еще и сын человека, с которым Снейп когда-то был, мягко говоря, на ножах.

– Как только тебя не стошнило? – засмеялся Рон, пристраиваясь на диване рядом с Гарри в гостиной Гриффиндора. – И чего ты убежал и не подождал Гермиону? Она, кажется, обиделась.

– А ты почему не подождал? – парировал Поттер – он вообще не хотел ни с кем общаться сразу после репетиции.

– Так мне же переодеваться толком не нужно было: скинул рясу – и все, – оправдался Рон. – Ты не ответил – как ты выдержал его слюнявый поцелуй?

– И откуда ты знаешь, что он был слюнявым? Есть опыт? – Гарри решил пойти в наступление, иначе, как он знал, Рона не отвадить от темы.

– Фу-у-у… Бе-е-е… – Рон изобразил, будто его тошнит. – Что ты выдумал! С чего бы это мне целоваться со Снейпом?

– Но ты так хорошо осведомлен о том, какой у него поцелуй. Вот я и подумал… – Гарри насмешливо хмыкнул.

– Мордред тебя раздери! Мало того, что он мужик, так это еще и Снейп – самый вредный из всех учителей! Чего бы я вдруг с ним целовался! – возмутился Рон, не замечая, что вокруг них уже собирались любопытные.

– Уизли, что-то ты слишком рьяно возмущаешься. Подозрительно это… – Финниган скабрезно рассмеялся, жестами показывая, как Рон гипотетически мог обниматься со Снейпом и целоваться с ним. – Поттер, сочувствую, – хлопнул он Гарри по плечу. – Но искусство требует жертв! Зато ты с Джинни безнаказанно можешь целоваться сколько хочешь, – заметил он, оглядываясь на Дина Томаса – парня, с которым Джинни встречалась. – Даже завидно!

– Смотри у меня! – Дин, усмехаясь, пригрозил Финнигану кулаком. – Я тебе «позавидую»! Иди вон, как Поттер, со Снейпом целоваться, – все вокруг рассмеялись.

– А он хорошо целуется? – влезла со своим вопросом Лаванда, у которой любопытство было вторым именем. Однако откровенная попытка что-либо разузнать потерпела фиаско – Гарри проигнорировал ее интерес.

– Если бы не понравилось, то он сейчас не молчал бы, а возмущался во весь голос, – Финниган продолжал насмешничать. – Может, нам Джинни расскажет, насколько улучшилась техника поцелуев у Поттера после его обучения у Снейпа?

– Вот балаболы! Гарри всегда хорошо целовался, – вступилась Джинни за друга и толкнула Финнигана в плечо, таким образом давая ответ на его подначку. – Нет-нет, Дин, ты, конечно же, целуешься намного лучше! – она взяла за руку своего парня и тепло ему улыбнулась.

Гарри не слушал весь бред, который рождался в умах переполненных гормонами ровесников, изгалявшихся над неординарным поступком Снейпа. Он мечтал уединиться и посмаковать случившееся, вспоминая теплые губы, целовавшие его, крепкую руку, удержавшую, когда он чуть не потерял равновесие, и на мгновение вспыхнувший дьявольским огнем взгляд непроницаемо-черных глаз. Но Гарри понимал, что этого делать нельзя, если он не хочет, чтобы кто-то догадался о его настоящих чувствах. Поэтому ему приходилось сидеть в гостиной, где дюжина его друзей, принимавших участие в постановке пьесы, сначала дружно насмехались над ним, удостоенным такого почетного внимания, а затем так же дружно обсуждали этичность поступка Снейпа. В итоге решили, что в театре дозволено почти все, и тема сама собой забуксовала и вскоре стала неинтересной.

***

Северус, успев еще в зале для репетиций переложить ответственность за свой порыв на Дамблдора, добравшись до своих апартаментов, уже не изъявлял большого желания копаться в себе, отыскивая причины собственной яркой реакции на поцелуй с Поттером. Оказалось очень легко списать все на то, что у него, привыкшего за два года к более-менее устроенной интимной жизни, вот уже несколько месяцев никого не было. Мальчишку, похоже, не слишком шокировало, что ему пришлось поцеловаться с мужчиной. Только теперь Северусу припомнилось, что после Турнира Поттер вроде бы недолго встречался с Диггори. Учитывая, что в то время у Снейпа начался роман с Крамом, было и не удивительно, что он тогда не придавал значения тому, чем занимаются дети в школе, лишь бы на уроки ходили.