Рокировка

Светлана Бестужева-Лада

Рокировка

Глава перваяСемейная история

Вадиму Сергеевичу всегда хотелось иметь большую семью, чтобы за стол садилось человек пять, не меньше. И он, и жена Инна были единственными детьми у родителей, ни братьев, ни сестер. Да и других родственников было, прямо скажем, не слишком много. Родители Инны погибли в автокатастрофе, когда она еще в школе училась, воспитывала ее единственная тетка, да и та рано умерла от диабета.

У самого же Вадима ни теток, ни дядек отродясь не было, он и отца-то не помнил. Отец, конечно, где-то был, алименты от него до того, как сыну исполнилось восемнадцать, приходили регулярно. Но потом — как отрезало. Были еще родители матери, старенькие, жили в деревне километрах в ста от города, до самой смерти всякую живность держали, да в огороде копались. Каждое лето Вадим у них проводил, никаких пионерских лагерей в глаза не видел.

Зато умел все: печку побелить, забор поправить, корову подоить, дров напилить-нарубить. По жизни не раз пригодилось, правильно говорят: лишних знаний не бывает. А уже после смерти стариков аккурат по их участку прошла федеральная трасса, вот тут-то Вадим впервые проявил деловую хватку: смог получить такую компенсацию, что хватило на открытие первого кафе.

Мать, правда, ворчала: по ее мнению, нужно было эту самую компенсацию на книжку положить и беречь на черный день, как умные люди-то поступают. А эти кафе-рестораны только до беды доводят: то поджигают их, то бандиты наезжают, то инспекторы всякие до сумы хозяев доводят. Сынок хоть и взрослый, а не хозяин, нет, не хозяин. Все в прах обратит.

Не обратил. Наоборот, за первым кафе последовало второе, потом — еще одно, потом — ресторан… Через несколько лет заведения «У Сергеича» стали самыми популярными в старинном российском городе на Волге, переплюнув и «Макдоналдса» и «Ростикс». Все знали: «У Сергеича» не отравят, не обсчитают, да и готовят отменно. Под конец жизни даже мать признала, что определенный толк из сыночка вышел. Вот только в семейной жизни…

А что — в семейной? Он-то как раз этой своей жизнью был доволен не меньше, чем деловой. Женился по любви, на скромной, хорошенькой девушке, нежной, ласковой, отменной хозяйке. Детей, правда, лет пять не было, но потом и это наладилось: родился сын, долгожданный, выстраданный. Сергеем назвали, чтобы традиция была.

Свекровь, правда, невестку не слишком жаловала, так на то она и свекровь. Ей хотелось, чтобы Вадим женился на девушке из ее родной деревни, чтобы связи с землей не рвать. Даже невесту присмотрела — в соседнем дворе, и все мечтала, что хозяйства объединятся. А потом обижалась, что не по ее получилось. Напрасно обижалась.

Все в семейной жизни складывалось правильно, только вот детей Инна больше так и не смогла иметь. Врачи лишь руками разводили: диабет, всякие осложнения бывают. Радуйтесь, что один ребенок появился, здоровенький, крепенький, ничего такого не унаследовал… пока. Они и радовались…

Инна работала воспитательницей в детском саду, Вадим — инженером в КБ. Достаток был небольшой, но стабильный, да и домашние заготовки выручали. И не только они. Инна отлично шила, вязала, о том, что существуют прачечные и химчистки, даже слышать не хотела. И хотя после рождения Сережи сильно располнела, из прежней тростиночки превратилась в пышную матрону, легкости движений и сноровки не утратила.

И появившиеся большие деньги ее не изменили. Работу бросать она не собиралась, обновки по-прежнему шила и вязала сама, к предложению мужа купить дом за городом относилась с веселым скепсисом: наверняка соскучился по грядкам, еще и корову заведет, а то и двух, с него станется. В конце концов Вадим махнул рукой и купил роскошную квартиру в пяти минутах ходьбы от места работы жены.

С тем же энтузиазмом Инна взялась за обустройство нового жилья, искренне удивляясь тому, какие появились красивые новые стройматериалы, как удобно стряпать в большой кухне на суперновой плите, как много продуктов помещается в огромном холодильнике, и как здорово, что в кухне есть маленький цветной телевизор: можно смотреть любимые передачи не только вечером, но и в любое время, пока варишь суп или занимаешься заготовками.

Да что кухня! Инна нарадоваться не могла на небольшую, но уютную спальню с широченной кроватью, встроенным зеркальным шкафом и прочими тумбочками-пуфиками. Это после шаткого и скрипучего дивана-кровати в «зале»! А специальная комната для тренажеров! А гостиная, где был огромный, супермодный телевизор с видеомагнитофоном и для кассет, и для не совсем еще понятных ей дисков, несколько глубоких, удобных кресел, диваны и еще Бог знает что! А Сережина комната, лишь слегка уступавшая гостиной по размерам!

Инна только ахала, когда в квартире оборудовали небольшую сауну, приспособив для этого одну из двух подсобных комнат, когда в ванной установили диковинное сооружение с мудреным названием «джакузи» глубокого изумрудного цвета с бронзовыми кранами и ручками, когда вмонтировали совершенно уж потрясающую стиральную машину…

Ахала — и часами протирала, полировала, мыла свою чудо-квартиру, категорически отвергая все предложения мужа взять домработницу, хотя бы на несколько часов в день, хотя бы для стирки и уборки. У нее в голове не укладывалось, как можно доверить чужой женщине такие интимные, почти святые вещи, как приготовление еды, стирка, глажение. Да и все остальное тоже!

— Для чего я зарабатываю деньги? — сердился иногда Вадим Сергеевич. — Отдохни, посиди у телевизора, научись получать от жизни удовольствие!

— Так я же получаю, Вадичка, — с огромной искренностью отвечала Инна. — Это же такое удовольствие: вкусно вас накормить, застелить постели свежим бельем…

— Пообниматься с пылесосом, — иронически подхватывал муж.

— С таким и пообниматься не грех, — отшучивалась Инна. — Легкий, бесшумный, и чистит, и моет, и ароматизирует… Сказка!

— Это ты у меня — сказка, — сдавался Вадим Сергеевич. — Василиса Прекрасная и Марья-искусница в одном лице!

— Ну, ты скажешь, Вадичка! — заливалась почти девичьим румянцем Инна. — Я самая обыкновенная женщина.

— Так уж и обыкновенная! Сына вон родила, всем на зависть…

— Сглазишь! — всерьез пугалась Инна.

Сережа действительно рос на удивление послушным, хотя и шустрым мальчишкой. Уроков практически не готовил, но четверки в дом приносил крайне редко, в основном, по литературе, которую не любил. Потом увлекся спортом, записался одновременно чуть ли не в полдюжины секций и какое-то время от усталости засыпал на ходу, не в силах сделать окончательный выбор.

— Тебе-то самому что больше нравится, сынок? — допытывался Вадим. — Чем ты хочешь заниматься?

— Всем! — не задумываясь отвечал Сергей. — Мне все нравится.

— Так не бывает.

— Бывает. У меня — так.

— И что, ты всю жизнь собираешься всем заниматься одновременно?

— Если получится.

— Не получится.

— Спорим, получится.

Спорить с сыном Вадим благоразумно не стал. Время само все определило: к тринадцати годам Сережа окончательно выбрал бокс. После этого последовательно заработал перелом носа, легкое сотрясение мозга и прочие сопутствующие этому виду спорта «прелести».

Кроме того, оброс внушительной мускулатурой, за какой-то год вымахал до ста восьмидесяти сантиметров и перестал бояться вообще чего бы то ни было. К литературе, правда, испытывал по-прежнему стойкое отвращение. Пока не познакомился с Алиной… Аленькой.

Произошло это в десятом классе. Сергей возвращался домой после тренировки и услышал, как в темном дворе кто-то зовет на помощь. Не долго думая, кинулся туда, и обнаружил, что двое подвыпивших «качков» явно обижают какую-то девчонку. С обидчиками он разобрался, что называется, на «раз-два-три» и только потом обнаружил, что спасенная им юная особа — Алька из параллельного класса.