Аттракцион (СИ)

- Мне показалось, что ты хочешь меня ударить… - сказал Хью, уткнувшись лицом в ладони.

- С ума сошел?! Я всего лишь хотел погладить тебя по щеке, - огрызнулся Мадс, но потом сменил гнев на милость, - тебе же нравилось, когда я обнял тебя в аэропорту.

- Это другое, - исчерпывающе объяснил Хью, а потом поднялся на ноги и побрел к машине, - ты не будешь возражать, если я посижу в машине?

- По-моему, гораздо лучше сидеть на свежем воздухе.

- Мне больше нравится в машине.

Мадс вздохнул и молча принялся отряхивать коврик от песка.

***

Дома было тихо, гораздо тише, чем раньше, когда он жил один. Каждый раз, когда он оказывался наедине с Хью, напряжение возрастало, и тишина казалось густой, плотной и особенно звонкой. И Хью тоже чувствовал это, чувствовал, как незаметно вибрирует воздух между ними, это было видно по его лицу, напряженно сжатым кулакам и новой привычке ходить за ним следом, точно хвост. Раньше Хью старался поскорее остаться один, но после попытки побега что-то в нем изменилось. Мадс мог спросить напрямую: «зачем ты таскаешься за мной?», но не знал, как сделать это достаточно деликатно, чтоб не обидеть.

- Я прочитал сегодня одну занятную вещь, - сказал он вскользь, заглянув в холодильник. Внутри, как часто бывало, сама собой оказалась запеченная в фольге рыба со специями – так, как он любил больше всего. В качестве гарнира к рыбе прилагалась короткая ехидная записка от мамы, Мадс скомкал и выбросил ее. Если бы он хотел жениться на шеф-поваре, то сделал бы это.

- Какую?

- Твой дневник.

Хью замер, потрясенно уставившись на него, прочертил по столу коротко остриженными ногтями, а потом, будто не поверив, сунулся в свою сумку и принялся рыться в ней, вороша барахло. Он не обратил внимания на тарелку с разогретой рыбой, поставленную прямо перед его носом, не принюхался к вкусному запаху.

- Еда готова, - намекнул Мадс, отобрал у него сумку, и положил на холодильник, - ешь.

- Мой дневник у тебя?

- У меня.

- Но… как?

- Я случайно стянул его. Хотел узнать, куда ты собрался. Это было мерзко, я знаю, - повинился Мадс, вложил вилку в его пальцы и вздохнул, - я виноват. Я не мог иначе узнать о тебе, это был единственный выход.

Хью закивал, опустив голову.

- Я пойму, если ты не простишь меня, но в итоге это пошло нам на пользу, правда?

- Правда.

- Обещаю, что не буду больше копаться в твоих вещах. Ешь, пожалуйста, ведь ты сегодня даже не завтракал, - Мадс подвинул к нему тарелку еще ближе и, повинуясь внезапному инстинкту, поцеловал в макушку. Вернувшись на свое место, он жадно начал есть, потому что сам изрядно проголодался, но через какое-то время он заметил, что Хью просто ковыряет вилкой в тарелке и тихо плачет. Раньше Мадс презирал всех, кто плачет, кто пускает слезы, пытаясь манипулировать людьми, но Хью не выглядел сейчас так, будто он манипулирует им. Он выглядел так, будто окончательно впал в безысходность и не мог сдержаться. Ему хотелось рявкнуть на Хью, чтоб тот немедленно прекратил вести себя как тряпка, потому что сам порой так рявкал на себя самого, но то, что работало на нем, вряд ли сработало бы на психически нездоровом парне.

Который, что важно, плакал из-за него, впервые сорвался до слез и теперь глотал их, отчаянно стараясь скрыть. Мадс нырнул в чувство вины и стыда, затопившее с головой, в голове вновь тоненько запищало от недостатка кислорода, будто дотронулся рукой до дна.

Он поднялся на ноги, неуверенно приблизился к Хью, опасаясь получить локтем по шее или, что хуже, увидеть, как он задыхается и падает в обморок.

- Тшшш, - проговорил он, предлагая Хью подняться, прижал его к себе вплотную и погладил по спине, положив голову ему на плечо. – Я сделаю, что ты захочешь, чтобы ты простил меня.

- Я не злюсь, - икая, пробормотал тот, - но т-ты т-теперь знаешь, что я думаю о т-тебе.

- А что такого ты думаешь обо мне?

- Что я б-был разочарован встречей. И что н-не очень хотел… и боялся… и ч-что ты думаешь обо мне плохо.

- Как будто я этого не знал без твоего дневника! Успокойся, пожалуйста, я вообще половину там не понял.

- Ты смеешься?

- Нет.

Хью умолк и просто прижался к нему, словно требовал всем собой, чтоб его погладили и обняли покрепче. Омеги, как было написано во многих журналах, нуждались в любви и нежности, но Мадс даже не думал о том, что такой странный тип, как Хью, тоже хочет ласкового обращения. Ему казалось, что на такого отморозка стоит прикрикивать и воспитывать, держать его в кулаке, что это грубость и равнодушие – это единственное обращение, которое он понимает.

Похоже, дело обстояло совсем не так.

Но почему тогда он не пошел на контакт на пляжу? Загадка.

- Ты успокоился?

- Кажется, да, - неразборчиво пробормотал тот ему в плечо, продолжая горестно дышать ему в шею, как будто удовольствие от объятий было выше его желания сбежать и закрыться у себя наверху. Мадс прижал парня к себе и вновь поцеловал его в макушку.

***

Позабытый рабочий ноутбук никуда не исчез, как и необходимость работать, и расплатой за полный переживаний день стала бессонная ночь, полная своеобразного секса с отчетами, графиками и отслеживанием показателей. Сохранив проделанную работу, Мадс уснул в обнимку с теплым от перегрева ноутбуком. Утром на его столе появилась записка, написанная от руки аккуратным, округлым почерком:

«Спасибо за то, что сделал для меня вчера. Мне до сих пор больно от одной мысли о том, что ты без спроса раскрыл мои личные тайны, но это меньшее из зол. Безусловно, сейчас я бы корил себя за несдержанность и гораздо сильнее страдал, оказавшись дома. Не могу представить, что ты теперь обо мне думаешь, но прошу тебя услышать – я не притворяюсь и не играю роль. Мне действительно тяжело общаться, я восхищаюсь тобой и той легкостью, с которой ты очаровываешь людей и сходишься с ними. В сравнении с тобой я чувствую себя безнадежным, однако мне хочется верить, что ты способен все изменить. Ты выглядишь так, будто можешь это сделать. И отдельное спасибо за то, что не расспрашиваешь меня о прошлом. Надеюсь, впредь ты сохранишь эту привычку.

P.S. пожалуйста, не называй меня «дурачком».

Хью».

========== Часть 7 ==========

Серый дождь с самого рассвета стучал по карнизу, и Мадс с наслаждением обнимал подушку, лениво рассматривая тусклые прямоугольники окон. Перечитав пару раз оставленную для него записку, он на какое-то время задумался, переосмысливая последние события. А потом быстро привел себя в порядок и спустился вниз.

Хью как раз собирался позавтракать - на столе перед ним стояла чашка с черным кофе, золотистый тост и сэндвич с огурцом, и все это пахло так соблазнительно, что Мадс не сразу оторвался от созерцания еды.

- Доброе утро, - пробормотал Хью, обхватил чашку ладонями и замер, неуверенно подняв на него взгляд.

- Доброе. Симпатичный у тебя сэндвич. И ты знаешь, что сделает это утро еще добрее?

Хью поднял брови, ожидая ответа, но при этом подтянул к себе тарелку с едой.

- Будет здорово, если ты сделаешь такой сэндвич для меня, пока я варю кофе. А еще лучше, - намекнул Мадс, нагревая турку над огнем, - если мы начнем завтракать вместе. Эгоистично лакомиться тут сэндвичами в одиночку, пока я сплю.

- Я привык завтракать один, - вполголоса заметил Хью, аккуратно нарезая огурцы.

- Отвыкай. Ты ведь написал, что хочешь нравиться людям. Так вот, нет ничего менее приятного, чем тип, который втихую жует вкуснятину, а потом убегает к себе.

Хью насмешливо фыркнул, не оборачиваясь, но это не было шуткой, ведь не слишком-то приятно жить с собственным мужем, словно соседи. Не только неприятно, но и неправильно чуять своего омегу, но при этом просыпаться порознь и здороваться только на кухне. Мадс перелил кофе в чашку, встал позади Хью и задышал ему в затылок.