А если не было вражды? (СИ)

- Да к Нидхёггу это всё! – Решил Локи и вышел в круг света, падающего от факела.

Стало тихо. Очень тихо. Все цверги, находившиеся в радиусе 50 метров, замерли и уставились на ётуна. Локи не шевелился, дабы никого не провоцировать, но вот прозвучал первый крик «Стража!!!!» и несколько десятков воинов-цвергов, вооруженные топорами и секирами, окружили Локи.

- Кто ты такой!?

- Я Локи, сын Лафея, наследник Ётунхейма. Я пришел с миром. – Локи демонстративно-медленно поднял руки и развернул ладонями вверх, показывая безоружность.

- Как ты сюда попал!?

- Вошел через дверь.

Цверги зашептались, решая, что с ним делать. Локи терпеливо ждал. Наконец, был вынесен вердикт:

- Мы отведем тебя к старейшинам, и они решат, что с тобой делать.

- Ведите. – Локи равнодушно пожал плечами, чем немало удивил своих конвоиров. Они еще раз все переглянулись и двинулись в сторону одного из широких проходов.

Локи, не снимая маски абсолютного спокойствия, лихорадочно просчитывал пути возможного отступления. Главное – не забыть, по каким коридорам его ведут.

Наконец, они пришли и остановились перед огромными резными воротами. Они были из цельного камня, обитого сталью.

«Да, все будет несколько труднее, чем я рассчитывал…»

Локи провели по коридорам и завели в огромный зал. Он был шикарнее всего, что Локи когда-либо видел – всюду сверкало золото и самоцветы. Цверги, хоть и жили под землей, роскошь любили и ни в чем себе не отказывали. На огромных резных тронах восседали трое древних цвергов-старейшин. Именно они управляли жизнью в этом мире.

И теперь от них зависело, сумеет ли Локи получить Молот.

- Кто ты? – Локи не мог точно сказать, кто именно из старейшин задал вопрос. Голос был скрипучий и резал по ушам.

- Я Локи, сын Лафея. Наследный принц Ётунхейма. Я прибыл с миром. – Локи искренне старался, чтобы голос звучал ровно.

- Зачем ты пришел к нам? Мы тебя не звали.

- Я пришел посмотреть на Мьёлльнир, что выкован вашими кузнецами Броком и Сидри.

- Ты ведаешь не только о Молоте, но и о тех, кто выковал его. Это похвально. Но зачем тебе видеть Молот?

- Его называют лучшим творением цвергов от начала времен. И я хочу убедиться, так ли это.

- А уверен ли ты, что тебе это по силам? – Противный скребущий смех разрезал воздух.

- Я смогу убедиться в этом лишь попробовав.

- Вот как. Хорошо. Однако, чем ты докажешь, что помыслы твои чисты, маг?

Локи вздрогнул. Он предполагал, что его сущность могут узреть, но не предполагал, что так быстро.

- Полагаю, моего слова вам будет недостаточно?

- Конечно же нет… – Мерзкий смех зазвучал громче, от чего по спине Локи поползли мурашки. – Мы лишим тебя слова. Любого. Совсем.

А вот теперь Локи стало по-настоящему страшно. Лишить мага голоса – это все равно, что почти полностью лишить его сил. И был всего один способ это сделать. Способ, который, как надеялся Локи, цвергам не ведом. Оказалось, что еще как ведом.

- Я согласен. – Голос Локи звучал ясно и звонко, отбиваясь от золоченых стен.

- Прекрасно… – Вот тут Локи был не согласен, но выбора не было.

Локи сидел в темной пещере, когда за ним пришли. Ётун шел по коридорам с гордо поднятой головой, стараясь не выдать дикого, всепоглощающего страха, что накрывал его с головой. Отбросив все мысли, Локи удерживал перед мысленным взором картинку из недавнего прошлого: Тор сидит в кресле, закутавшись в одеяло, и смотрит, как Локи рисует. Казалось, что с тех пор прошли сотни лет.

От мыслей Локи отвлек голос цверга-старейшины:

- Скажи-ка, сын Лафея, правда ли то, что у ётунов нет сердца?

Локи не ожидал такого вопроса, так что задумался на пару секунд, и лишь затем ответил:

- Отчего же? Есть. Но оно холодно как лёд.

- Вот как… Замечательно… – Локи совершенно не нравилось, как на него смотрят цверги, но деваться было некуда. – Ну что ж, присаживайся.

Локи опустился в низкое кресло и постарался побороть приступ паники. Он надеялся, что этого не случится, но цверг уже достал зачарованные нитки и тонкую костяную иглу.

Единственный способ лишить мага голоса – это зашить ему рот.

Именно этого так боялся Локи. Но именно к этому он был морально готов.

Вызвав из памяти образ Тора, Локи крепко зажмурился, когда игла первый раз проткнула его губы.

Сказать, что ему было больно – это не сказать ничего. Все тело, от макушки до пяток, прошила острая боль.

Локи цеплялся за улыбку Тора, которую видел за плотно сомкнутыми веками, и лишь это удерживало его в сознании.

Локи не мог точно сказать, сколько продолжалась эта пытка – час, день, или несколько минут. Однако, когда был затянут последний узел, он еще некоторое время сидел с закрытыми глазами. Наконец, открыв глаза, Локи осторожно прикоснулся кончиками пальцев к губам. Они горели огнем, так что Локи сотворил немного снега на ладони и приложил его к кипящим губам. Да, магии его лишили, но силу крови никто не в силах побороть, а Локи все-таки был ледяным великаном.

- Знаешь, юный Лафейсон, я ведь неспроста спросил тебя про сердце. – Локи недоуменно уставился на цверга. Тот нехорошо улыбался. – Знай же, что лишь тот сможет снять эти нити, кому будет принадлежать твое сердце, и кто будет любить тебя столь же сильно.

Цверг громко, мерзко засмеялся, а Локи в ужасе распахнул глаза. ТАКОГО он не ожидал.

- Ну что, все еще желаешь увидеть Молот? – Цверг откровенно насмехался, на что Локи лишь упрямо кивнул. – Пойдем.

Локи встал и они двинулись по бесконечным коридорам. Рот болел просто ужасно, но Локи старательно, несмотря на боль, застилающую глаза, запоминал каждый поворот.

Наконец, они пришли. В огромной, но совершенно пустой пещере, на каменном возвышении в центре, стоял ОН. Мьёлльнир. Великий Молот. Лучшее творение цвергов.

Локи подошел ближе и протянул к нему руку – его мощь чувствовалась даже на расстоянии – не зря же он был призван повелевать молниями.

И вот тут в силу вступил основной план Локи. Он подошел к Мьёлльниру вплотную, обхватил рукоять, и почувствовал, как тело прошивают эманации силы. Молот признал его. Локи легко поднял его с постамента и обернулся к цвергам, застывшим в немом ужасе. Локи растянул зашитый рот в широком, безумном оскале, достал из кармана остро обкатанный камешек, с выцарапанной руной Sowilu и резко полоснул себя по запястью, активируя магию крови, которой не нужны ни слова, ни зелья. Пещеру тут же залил убивающе-яркий солнечный свет. Цверги так и застыли, превращенные в камень. Локи ухмыльнулся еще раз, из губ его текла кровь, но он не замечал ее. Он вышел из пещеры, высоко держа руку с зажатым в ладони камнем, от которого расходился живой свет, обращавший камень всех, кто пытался остановить ётуна.

В какой-то момент перед Локи оказалась целая толпа окаменевших цвергов, закрывающих проход. Не долго думая, Локи замахнулся Мьёлльниром и разнес их всех в мелкое крошево. Остановился он лишь на той самой площади, где он появился перед цвергами. Мьёлльнир был повешен на пояс, а из кармана был добыт еще один камень и смочен в темной ётунской крови, что продолжала сочиться по разрезанному запястью. Локи сосредоточился, вытянул руку, и с нее сорвалось всепоглощающее пламя. Kano*, которую он приберегал напоследок, отлично сделала свое дело – все, что не разрушил Локи, разрушит за него огонь.

Локи шел по тому же коридору, по которому спускался в копи Свартальфхейма. Выбравшись наружу, Локи запечатал проход, чтобы никто не смог его открыть и только тут понял, что не подумал о возвращении домой. Как произнести заклинание с зашитым ртом?

Локи сосредоточился и мысленно завопил: «ПАПААААА!!!!!!!!!!!!!!», надеясь, что отец его все-таки услышит.

Kano – Кано – это руна огня, и в первую очередь внутреннего огня. Это тот огонь, который освещает жизнь человека, его личный путь, но и она же вызывает огонь, подвластный разуму человека.