Ты боль моя, любовь моя...(СИ)

— Я не могла дождаться, — лукаво улыбнулась Афинодора, и в ее глазах вспыхнуло любопытство, но она не сказала ни слова, зная вспыльчивый характер мужа. — Я так скучала, Кай.

Вампир посмотрел на приподнявшуюся на постели жену и чувственная улыбка украсила его губы. Он медленно подошел к кровати, и она подалась ему навстречу, обняв его за шею и потянув за собой на подушки. Накрыв ее губы своим ртом, он с наслаждением провел ладонями по стройному телу, жадно лаская каждый изгиб и впадинку, задевая чувствительные точки и заставляя жену тихо постанывать от удовольствия. Спустившись к изящной шее, Кай принялся покрывать нежную кожу поцелуями и несильными укусами, не причиняющими боли, лишь наслаждение… Не вовремя вспомнив, какой горячей и мягкой была смуглая кожа Ли, как ее сердце билось все быстрее в ответ на его прикосновения, он тихо зарычал от злости на самого себя и провел ладонью огненную дорожку на теле Афины от горла до низа живота. Королева с громким стоном притянула его к себе, жадно впиваясь в губы мужа, и Кай, не в силах больше терпеть, развел ее ножки пошире и резко вошел в нежную плоть, услышав приглушенный стон. Афинодора тут же обвила ногами его талию и выгнулась, подставляя грудь его губам. С каждым движением ускоряя темп, Кай старался забыть все, что произошло в Форксе, яростно осыпая поцелуями и ласками жену в безумной жажде удовлетворения. Она крепко стискивала его в объятиях, отвечая на каждый толчок, и громко стонала от непередаваемого удовольствия. Наконец их обоих накрыла жаркая волна блаженства, они в унисон вскрикнули и упали на подушки, не размыкая объятий.

Через некоторое время Кай пошевелился, откатившись от нее, и королева легла рядом, положив голову ему на грудь. Старейшина ласково проводил ладонями по изящной спине жены, наслаждаясь прикосновениями к шелковистой коже, и пытался восстановить ненужное ему дыхание. Она не шевелилась, немного удивленная тем, что муж не пытается продолжить занятия любовью, ведь отдых вампирам не нужен, и раньше они не упускали ни минуты, вновь и вновь сливаясь в страстных объятиях, им всегда было мало ночей. Но сейчас Кай спокойно лежал рядом, не делая попыток снова распалить ее, лишь нежно гладил спину, и легонько поцеловал в макушку. Это было странным поведением для него, но Афинодора не решилась спросить что-то или хотя бы намекнуть, только покорно лежала рядом с мужем, смежив веки и получая удовольствие от его присутствия. Кай же думал совсем о другом, разглядывая уютно свернувшуюся под боком жену. Минуты медленно текли, но старейшина так и лежал, глубоко задумавшись о чем-то, и в душе королевы стало подниматься беспокойство. Она распахнула глаза и приподнялась, вперив испытующий взгляд в прекрасное лицо мужа.

— Я люблю тебя, Кай, — прошептала Афина, с замиранием застывшего сердца ожидая ответ.

Кай вопросительно изогнул бровь, понимая, чем вызвано это признание, но не спешил с ответом. Секундная стрелка на круглых старинных часах на стене тикала, отдаваясь в ее ушах противным эхом, а вдоль спины пополз холодок. Прошла целая минута, прежде чем Кай тихо произнес:

— Я тоже люблю тебя, моя Афи. Больше собственной жизни.

Королева едва не всхлипнула от облегчения. Слова бальзамом пролились на начавшее нестерпимо болеть сердце, и она снова опустила голову ему на грудь, не замечая задумчивого взгляда супруга.

Афинодора была поистине великолепна, никто не мог бы сравниться с ней в красоте и величии. Настоящая королева, гордая, мудрая, прекрасная… Само совершенство, наделенное золотистыми волосами длиной до самой талии, белоснежной кожей, мягкой и нежной, как сливки, точеными чертами лица, пухлыми губами красивой формы, стройным телом, пышной грудью, тонкой талией и длинными стройными ногами. На безупречном лице сияли большие ярко-алые глаза с длинными, густыми ресницами и кротким взором. Но Кай, как никто другой, знал, что очаровательное, немного детское личико с невинным взглядом — это всего лишь маска, сладкие речи — обман. Афинодора была хладнокровной, жестокой, расчетливой, циничной и довольно беспринципной женщиной, умеющей добиться своего и шагающей по головам. Для нее не существовало преград в достижении цели, при необходимости она могла уничтожить всех вокруг, лишь бы все было по ее желанию. Эта черта и привлекла его тогда, когда они впервые встретились, ведь другая девушка просто не выдержала бы рядом с таким, как он, столько веков, умудрившись не сломаться морально. За первой встречей последовала вторая, третья… десятая, и он больше не представлял своей жизни без нее, попал в умело расставленные сети хитроумной интриганки. Но в одном Афинодора просчиталась — она сама полюбила Кая, и теперь муж являлся единственным слабым местом в непробиваемой броне ледяного сердца женщины. Она покорилась ему, стала его королевой, послушной, преданной женой, но это не отменяло ее скверного характера, который весьма забавлял Кая. Они веками составляли идеальную пару, у них были общие мечты, общие цели, вечная, неувядающая с годами любовь и безумная страсть. За три тысячелетия, проведенные вместе, ему не нужна была никакая другая женщина… до появления в его жизни прелестной волчицы…

Шумно вздохнув, Кай отстранился от супруги и встал с кровати, криво улыбнувшись недоумению, застывшему на лице жены. Подойдя к шкафу, он вытащил чистую одежду и натянул ее на себя, продолжая не обращать внимания на вопрос в ее глазах. Наконец, он все же подошел к ней поближе и ласково провел ладонью по нежной щеке.

— Иди к себе, Афи, — видя, что она пытается возразить, вампир приложил палец к ее губам и покачал головой. — За две недели я многое пропустил, и теперь мне нужно поработать. Иди к себе и не спорь, милая. У нас впереди вся вечность.

Афина послушно кивнула и спрыгнула с постели. Наскоро одевшись, она подлетела к нему, страстно поцеловала и гордо вышла из покоев мужа, направляясь к своей комнате. Если у нее и были вопросы или возражения, то она их сейчас точно не выскажет. Всему есть свое время, и королева умела ждать долго, главное, она в конце неизменно получала то, что хотела. Кай принадлежал ей, он всегда был честен и раз сказал, что любит, значит любит. Да и не мог он ее разлюбить — любовь вампира на века.

После ухода жены Кай забрал серую деревянную фигурку своей волчицы и отнес ее в свой кабинет, где Афинодора ее точно не достанет, ведь она непременно сунется в его комнату, чтобы проверить, что муж скрыл от нее. Спрятав игрушку подальше, старейшина уселся за письменный стол и невидящим взглядом посмотрел на кучу бумаг, накопившихся за время его отсутствия. Просидев так достаточно долгое время, он протянул руки к документам и, в конце концов, принялся по-настоящему изучать их, отгоняя неуместные воспоминания подальше.

Тихая, размеренная жизнь в замке постепенно вернула все на свои места. Дни текли друг за другом, неизменно и незаметно для вампиров. Для них не существовало четких временных законов, ведь они бессмертны, для них года пролетают незаметно. Вскоре после той истории Кай снова стал самим собой, королем вампиров, которого все боятся. Даже жена.

И только она его никогда не боялась.

Прошло несколько лет, вернее, пролетело, как один миг. Кай никогда после того дня не смотрел на деревянную фигурку, чтобы не теребить неожиданно болезненные воспоминания, и никогда не думал о девушке, оставленной в далеком Форксе. Вампир запрятал все неуместные мысли подальше и старался не возвращаться к ним. По-другому и быть не могло. Вампир и оборотень никогда не будут хорошей парой.

«Это противоестественно… Так не должно быть…»

Но с каждым прожитым годом холодное сердце, не знающее жалости или слабости, все больше начинало ныть. В один прекрасный день Кай нерешительно достал игрушку и заботливо стер с нее накопившуюся за года пыль. Серебряная краска красиво блеснула под лучами яркого итальянского солнца, сразу же напомнив ему о сверкающей мягкой шерсти и серых глазах Ли в обличие волка. Глаза правителя налились обжигающим ядом, мешая любоваться игрушкой.