Звездный демон (СИ)

Менес опустился на пол и закрыл лицо руками, как будто хотел заплакать, но не заплакал: горло и грудь разрывала невыразимая боль. В этот миг он перестал быть ребенком.

Киа крадучись пробралась в девичью спальню. Никто не заметил и не остановил ее, и девочка, сбросив сандалии и сняв с головы серебряный венчик, тихо улеглась на свою постель рядом с мирно спящей старшей сестрой. Бекет шел одиннадцатый год. Киа с внезапной тревогой посмотрела на ее нежное спокойное лицо – она вдруг почувствовала себя старшей над Бекет. Ответственной за нее.

“Ра берет себе наложниц из числа жриц. Я знаю это доподлинно”, - прозвучали у нее в ушах ее собственные слова. Киа гордилась своим знанием, но применять его к жизни, к себе… оказалось больно и страшно.

Киа отвернулась от сестры, ощущая то же, что и Менес за несколько залов от нее. Папирус хрупнул у девочки за пазухой, и Киа стиснула зубы, как будто это был грохот, который мог ее выдать. И тут вдруг послышался шепот сестры:

- Киа? Что ты делала?

Киа быстро повернулась к Бекет.

- Выходила, - прошептала она. – Спи.

Бекет помотала головой. Лицо ее было совсем детским и полным тревоги.

- Нет, тебя не было весь вечер, - шепотом ответила юная жрица. – Ты что-то затеяла. Не делай недозволенного, прошу тебя, сестра.

Киа беззаботно улыбнулась.

- Что ты! Разве я могу!

Ей было страшно и тоскливо. Но Бекет ее слова успокоили.

- Смотри же, не гневи великого бога, - шепнула она сестре. – Он наш небесный отец, он все видит! У нас должны быть чистые сердца!

Киа сдвинула брови. Ее сердце утратило чистоту этим вечером, и это уже не вернется. Бекет не думала много о смерти дяди – она еще умела отдаваться на волю Ра. Она еще была ребенком…

Киа хотела, чтобы это продолжалось как можно дольше.

На другой день Киа и Менес встретились утром, но уже не с прежним равнодушием друг к другу. Обоим казалось, что они могут выдать друг друга своим волнением и пылом, когда сходятся. И было очень страшно, что их мысли прочтет Ра, с которым они находились рядом полдня…

Ра ничего не слышал – а может, слышал, но бездействовал, презирая их маленькие мысли. Очень быстро он снова подавил волю обоих детей, и это оказалось почти облегчением: поток силы, изливавшейся на них, вымыл из их голов то, что не подобало их положению.

После урока в классной комнате Менес подобрал свитки, пролежавшие там до этого времени. Их никто не тронул; кажется, никто даже не обратил внимания. Почему-то от этой мысли, долженствовавшей принести спокойствие, мальчик ощутил разочарование.

“Мы могли бы снова пробраться в библиотеку и унести остальные папирусы Хат – и бог ничего не заметил бы”, - подумал он.

Всевидящий Ра!

После ужина они снова встретились с Киа наедине.

- Я не хочу больше ничего делать, - сказал Менес, как только получил возможность посмотреть своей сообщнице в глаза. – Это грех!

- Очень большой грех, - согласилась Киа, испытуя его взглядом.

Оба понимали, что лгут себе и друг другу.

Но больше ничего нельзя было сделать. Лучше всего для обоих детей было бы вернуться в позавчерашний день, когда их вера в Ра была непоколебима. Они сейчас подмывали почву под своими ногами.

- Пойдешь со мной в библиотеку опять? – спросила девочка, как будто не говорила только что о грехе перед богом.

Менес мотнул головой.

- Нет, - сказал мальчишка. – Извини.

Киа опустила глаза. Он понял, что одна она тоже не пойдет – храбрости не хватит. Прежде всего, храбрости узнать правду…

- Ну тогда прощай, - сказала маленькая жрица.

- Погоди, - Менес удержал ее, почти с мольбой в голосе. Киа вскинула брови.

- Что?

Он покачал головой.

- Ничего.

Останься она с ним – и ему пришлось бы говорить с нею о ее тяжелой жизни, о “местах страха”, о том, кому они в действительности служат. С Киа нельзя было говорить о пустяках и заниматься пустяками.

Менес оказался не готов к этому. Он хотел быть мужчиной, но он был еще только маленький мальчик…

Киа, казалось, читавшая его мысли, грустно улыбнулась и положила Менесу руку на плечо. Потом повернулась и ушла.

Этим вечером они вернулись в детство.

* Корабль.

========== Глава 10 ==========

Время, которое бог умел заставить течь по-особому, казалось, убыстрило свой бег. Менес оглянуться не успел, как ему минуло десять лет. Незадолго до этого из классной комнаты исчезла Киа – ей больше нельзя было заниматься вместе с мальчиками, как и вообще проводить с ними время без присмотра.

Менес и заметил это, и не заметил. Воспоминания о Киа, и пугающие, и трогательные, потускнели. Лишь в сердце по-прежнему сидел шип, который легко было растревожить – только посмотреть на Киа дольше положенного, задуматься о ней. И Менес не смотрел и не думал.

Иногда, плывя в божественной ладье вместе с другими незаметно подрастающими жрецами, Менес натыкался на камни и подводных гадов. Несколько раз по дворцу пронесся слух, что Ра собственноручно казнит своих воинов. Неру испуганно рассказывал Менесу, что божественный гнев едва минул его собственного отца…

Где-то за стенами пирамиды происходили беспорядки, с которыми воинам Ра не удавалось справиться. Дети-жрецы были все еще защищены от бурь каменными стенами дома бога, но это будет продолжаться недолго.

Менес молчал и угрюмо и упорно упражнялся. Он становился все более сильным и искусным.

Он тоже будет воином бога, и тоже будет испытывать на себе его испепеляющую ярость.

Сердце Менеса каменело, готовясь выдерживать сильнейший жар.

Киа замкнули на женской половине дворца. Запирать девочек пока не запирали, но они чувствовали, какие поступки для них отныне запретны. Жрицы одиннадцати-двенадцати лет уже не видели мальчиков-жрецов - никого, кроме других девочек и девушек и своих ближайших родственников.

И самого великого бога.

Но это было еще не самое главное.

Когда Бекет, сестре Киа, исполнилось тринадцать лет, ее отселили от младших жриц. Бекет очень похорошела – нежный плод, наливавшийся зрелостью вдали от болезней, тяжкого труда и всяких пагубных веяний. Сердце ее было так же девственно, как и тело: она верила в Ра, как верила маленькой девочкой…

Киа сразу догадалась, куда взяли ее сестру.

Киа в свои одиннадцать лет была тоже хороша собой, но в ее чертах появилась какая-то мрачность, замкнутость, несмотря на более нежный возраст. Густые бровки лежали над глазами ниже, чем у Бекет, и сходились на переносье чаще. Тверже был подбородок. А главное – не было в ней той нерассуждающей девической покорности, того женского свойства, которое уже так соблазнительно проявилось в Бекет…

- Счастливая Бекет, - прошептала Киа ночью соседка, лежавшая по другую сторону от опустевшей постели ее сестры. – Она стала женщиной бога!

- Да, это великое счастье, - без улыбки ответила Киа.

Она рассматривала свои блестящие позолоченные ноготки, приподнявшись на ложе.

Потом Киа взглянула на приятельницу.

- Где гарем бога, Мерит? Ты не знаешь?

Девчонка испугалась.

- Что ты! Разве нам можно…

- Нам этого не запрещали, значит – можно, - сказала Киа.

- Не знаю, - ответила соседка. – И не ходи туда! Тебя накажут!

Киа презрительно поморщилась.

- Спи.

Мерит насупилась, легла и закрыла глаза. Киа слушала ее частое взволнованное дыхание и думала, что она не спит и еще долго не уснет. Как бы не выдала ее!

- Эй, - шепнула Киа, свесившись с постели. Соседка вздрогнула и открыла глаза.

- Что?

- Если выдашь меня, заколдую. Меня отец научил, - прошептала Киа, не испытывая никакого стыда, только удовлетворение при виде страха на лице девчонки.

Мерит быстро помотала головой.