Сorvum nigrum (СИ)

— Это означает, что на протяжении многих поколений в одной семье не было ни маглов, ни грязнокровок, ни полукровок — только чистокровные волшебники с длинной родословной и чистой волшебной кровью, — первым же выкрикнул Малфой.

Лестат нехорошо улыбнулся и подобрался, будто кот перед прыжком на воробья.

— Основатели изучали этот вопрос и пришли к выводу, что понятие «Чистая кровь» имеет под собой совсем другой фундамент. Семь — именно столько поколений волшебников может заключать браки между такими же семьями «с историей». Восьмое поколение просто обязано впустить в род новую кровь, чтобы очистить старую. Именно это и есть понятие «Чистота крови». Однако лучше это делать через пять поколений. Именно поэтому в школу чародейства и волшебства Хогвартс принимают всех детей, обладающих магическими способностями. Потому что любая волшебная кровь важна для нашего общества. Раньше на вопрос о крови отвечали примерно так: «Моя кровь чиста в третьем поколении». Это означало, что с момента очищения крови прошло уже два поколения. Это довольно запутанная схема… Если волшебник чист в первом поколении, то он может без опасения жениться на ведьме с чистотой крови в седьмом колене, но если и его новокровный предок жил семь поколений назад, то такой брак был очень рискованным и не одобрялся.

— Но это же бред! — фыркнул Малфой. — Наши предки завещали нам совсем другое…

— Да? — удивился Лестат. — Не думаю, что ты лично имел честь разговаривать с волшебником, которому больше трехсот лет. Скажи мне, мой друг, когда было создано Министерство Магии и введен Статут о Секретности?

— В 1689 году приняли Статут, а в 1707 создали Министерство Магии. В этом же году Совет волшебников стал называться «Визенгамотом».

— Потрясающие познания, мистер Малфой, — похвалил он. — А можете ли Вы назвать мне рода, прервавшиеся за эти меньше чем триста лет?

— Нет…

— А вот я могу и уверяю, что это будет весьма длинный список. Достаточно будет сказать, что за время существования Статута до наших дней не дотянули даже семьи Основателей Хогвартса.

— Но Статут обезопасил нас от обнаружения и оградил от инквизиций… — начала было Панси.

— От рук инквизиторов пострадало не так много волшебников, мисс Паркинсон, — улыбнулся он. — Только самые глупые. Они, по большей части, убивали себе подобных — маглов. Статут принес больше вреда, чем пользы. Из-за строгости новых законов многие представители благородных семей сгинули в Азкабане, подверглись гонениям и насмешкам. Те, кто практиковал темные искусства, были вынуждены уйти глубже, чем просто в подполье. Многие семьи лишились заработка, потому что правительство запретило выращивать опасных магических животных. Так с лица земли исчезли Певереллы, Гонты, Принцы, Ферклы и другие, не менее знаменитые фамилии.

— Но Ферклы же не вымерли, просто стали сквибами, — заметила Падма.

— Вы правы, но разве это не означает, что волшебства в их крови больше не осталось и магическое сообщество лишилось еще одного знаменитого рода? Видите ли, — начал он с видом философа, — эта информация не так уж и труднодоступна, но отчего-то все ее игнорируют. Когда в семье рождается сквиб — это знак. Знак того, что пора обновлять кровь, ибо из рода постепенно уходит магия. Фаддеус Феркл считался единственным сыном своей семьи лишь оттого, что остальных его братьев и сестер отдали маглам — они были лишены магических способностей. Только вот никто не забил тревогу и он вступил в брак с волшебницей чистой крови, в современном понятии этого термина, за что и поплатился. Пока не забыл, расскажу вам еще об одной интересной теории. Кто знает, кто такой маглорожденный волшебник?

— Ребенок, рожденный в семье маглов, но имеющий магические способности, мсье Лестат, — ответил Джастин.

— Верно, — улыбнулся он. — А кто знает, как он получает эти способности?

В классе наступила тишина.

— Что ж, — Лестат встал и подошел ближе к партам. — Существует мнение, что количество сквибов, рожденных в волшебных семьях прямо пропорционально количеству волшебников, рожденных в семьях маглов.

Он внимательно вглядывался в наши лица, на которых было написано… даже не знаю что, но это что-то очень его забавляло.

— Что это значит? — спросил он сам у себя. — Это означает то, что сама магия указывает роду, что пришла пора взять в семью новую кровь. И она предоставляет им такую возможность, приводя в наш мир совершенно чистую, новую кровь, пусть и взятую у маглов.

— Но разве это не считается воровством магии, как пишет Баррет Фей в своем трактате о грязнокровках? — спросила Ханна.

— Конечно, — кивнул он. — А теперь ответьте мне, мисс, как вернуть то, что у тебя украли?

— Нужно найти ворованную вещь, и забрать обратно, — ответила Ханна.

— Именно, — поднял указательный палец вверх Лестат. — Нужно найти маглорожденного волшебника и забрать его в свой род — вернуть магические способности в лоно семьи. Все гениальное просто…

Что и говорить, класс все покидали в полном унынии. И молчании. Никому не хотелось обсуждать информацию, полученную на уроке. Такое чувство, что каждый чистокровный просчитывал в уме варианты возможных помолвок, судя по их скривившимся лицам. Так уж получилось, что все самые интересные события произошли аккурат под Рождество. Думаю, что многие семьи ждут интересные разговоры на этих каникулах.

-

«Уважаемый мистер Поттер! Директор просит Вас явиться в его кабинет сегодня в шесть вечера. Профессор извещен о Вашем временном отсутствии на уроке. Пароль — дьявольские силки».

Я засунул записку в карман. Что ему от меня понадобилось? Опять… По сложившейся традиции я перечислил в уме все свои «косяки», но не нашел ничего криминального. Весь день я был словно на иголках, предвкушая будущую встречу. И, наконец, этот момент настал. Дверь в директорский кабинет отворилась, и я вошел, невольно задержав дыхание. В директорском кресле сидел Снейп, а в одном из кресел для посетителей восседал, никто иной как, сам Люциус Малфой. Когда дверь за моей спиной захлопнулась, на меня уставились две пары глаз — черные и голубые. Стало вдруг неловко оттого, что возможно они оба знают мои самые грязные тайны.

— Добрый вечер, мистер Поттер, — поприветствовал меня директор. — Присаживайтесь. Вы, наверное, задаетесь вопросом, зачем я Вас сюда позвал?

— Признаться, я немного удивлен, — ответил я, выбирая наиболее удобную позицию в кресле.

— Боюсь, что это по моей просьбе Вы оказались здесь, — в разговор вмешался Люциус.

Я метнул в него такой злобный взгляд, что Снейп ухмыльнулся.

— И в чем же причина? — на удивление спокойно спросил я.

С каждым разом у меня все лучше и лучше получается контролировать собственный голос. Вот бы еще научить лицо сохранять нейтралитет, а то боюсь на нем все написано.

— Дело в том, что после моей победы на очередных выборах на пост министра, я планирую возродить Совет британской молодежи. И я хотел бы, чтобы Вы стали лидером этой партии и представителем данного Совета в Визенгамоте, — ответил Малфой.

— Вы планируете стать новым министром Магии? — удивился я.

— Не просто планирую, — ухмыльнулся Люциус, — я им стану. Вы нужны магическому сообществу, лорд Поттер, как и я.

— Не думаю что это хорошая идея, — протянул я.

Почему-то мне кажется, что наше общество отлично проживет и без Люциуса Малфоя в министрах.

— Думаю, лорд Малфой прав, — встрял Снейп. — Несмотря на все Ваши недостатки, Вы являете собой одно большое достоинство. Люди прислушиваются к Вам, преклоняются перед Вами. Они Вас… любят. Именно Гарри Поттер должен стать тем лучом, что укажет новый путь старому сообществу.

— Должен?.. — приподнял я бровь. — Должен?! Вам не кажется, директор, что на меня навесили слишком много долгов? Должен… Я. Никому. Ничего. Не должен!

— Думаю, директор Снейп не так выразился, лорд Поттер, — негромко заметил Малфой. — Вы никому ничем не обязаны, наоборот — это мы все обязаны Вам. Мы все Вам должны, но снова вынуждены обратиться с просьбой о помощи. Дело в том, что наше общество вступило в новую эру — эру перемен и не всем это по нраву. Некоторые представители закостенелого общества считают, что мы хотим окончательно разрушить наш мир, и активно это пропагандируют. Обществу нужен тот, чей голос оно может услышать.