Сorvum nigrum (СИ)

— Лорд Поттер, — у входа стоял Люциус Малфой собственной персоной.

Я ненавидел его. Весь холеный вид этого человека заставлял мое сердце сжиматься и обливаться кровью. Он был там, в Министерстве, когда погиб Сириус. Черт! Нужно выдохнуть.

Мастер вернул портрет. Только вот на нем больше не был изображен тот удивительный весельчак и балагур. Со слов миссис Бунн он вообще старался не шевелиться, тем более что по совету мастера его перевесили поближе к портретам родственников — в гостиную. Теперь мой крестный, так же как и все поколения Блэков до него, излучал скуку и благородство. Он не таскал еду с других картин, не обжимался с прекрасными девушками, не скакал по полотнам в образе пса. Он был адекватен, но пресен до скрежета зубов. Когда я вернулся в дом, он не удостоил меня ни единым словом, лишь кивнул, когда увидел, что я его рассматриваю. От этого было горько на душе. Лучше бы он кричал, смеялся, говорил гадости, но его ледяное молчание ложилось тяжелым грузом на мои плечи. Лучше бы я и вовсе не заказывал его портрет. Сейчас на меня смотрел человек, косвенно виновный в его гибели. Чертов Люциус Малфой, чтоб ты издох!

— Здравствуйте, лорд Малфой, — почти ровным голосом поздоровался я.

Я мог собой гордиться, ведь мне почти удалось совладать с собой. И почему я не подумал о том, что обязательно встречу его здесь, ведь это его поместье и его мероприятие. Чем я только думал, подписываясь на это? Придется признать, что я не думал вообще, мне просто захотелось развеяться, испытать новые ощущения. Вот только я не знал, что его появление всколыхнет в моей душе такое. Внутри меня одновременно бушевал ураган, и разрасталась пустота; хотелось придушить его и одновременно с этим просто покинуть территорию. Причем немедленно.

— Вам нехорошо? — спросил Люциус.

— Путешествие порталом не совсем удалось, — ответил я.

По правде говоря, меня все еще мутило, хотя это было далеко не первое мое перемещение. Даже странно. С чего бы? После признания на меня тут же накатила тошнота, а рот наполнился слюной, которую я судорожно пытался проглотить до того момента, когда она переполнит рот и польется из уголков губ.

— О, это моя вина, — слегка улыбнулся он. — Я забыл предупредить, что при первом перемещении на территорию поместья возможны неприятные последствия. Другой магический фон, да и защита давит.

После своих слов он извлек из кармана маленький продолговатый пузырек, похожий на пробирку и протянул мне.

— Это поможет снять симптомы, — объяснил он.

Пришлось принять пузырек из его рук. Мы продолжали стоять друг напротив друга, только теперь флакон держал я.

— Вы очень добры, спасибо, — не зря же Николас вбивал в меня правила хорошего тона.

Сегодня эти редкие уроки очень помогли мне. Заученные фразы не позволяли сорваться и накинуться на него с обвинениями. Создавалось впечатление, будто бы я сдаю экзамен. Обычные вежливые слова быстро гасили неприязнь и успокаивали. Это происходило больше оттого, что я старательно вспоминал слова Николаса о том, как нужно вести беседу. Вспоминал, как нужно при этом держаться, что старательно и пытался воспроизвести. К слову, я ни разу не смог впечатлить деда и ни разу не добился похвалы. Николас всегда пророчил, что в приличном обществе я опозорюсь с порога, но остальные будут настолько хорошо воспитаны, что сделают вид, будто бы все в порядке. Собственно, мне плевать. Не накинулся на Люциуса с кулаками — уже плюс.

— Обед подадут в двенадцать часов. Вы предпочитаете отобедать в палатке или присоединитесь к общей трапезе? — весь его вид так и излучал учтивую вежливость.

— Я присоединюсь к общей трапезе, спасибо за беспокойство, — кивнул я.

— Всего доброго, отдыхайте, — кивнул Люциус и покинул палатку.

Только когда полог за ним сомкнулся я смог выдохнуть. Мерлин! Будто бы тонна свалилась с плеч, а ведь это был обычный разговор. Я устало опустился на стул, обитый красным бархатом, и закрыл лицо руками. Как же я устал.

-

За обедом, не знаю, как уж так сложилось, я сидел рядом с Люциусом. Это мало чем напоминало приличное общество, скорее просто трапезу работяг. Почти так же мы сидели в драконьем заповеднике. В некотором удалении от лагеря в хаотичном порядке стояли столы, в середине которых горел магический огонь с чуть фиолетовым отливом. Он позволял согреться под неприветливым хмурым небом, а еще на нем было весело зажаривать, поданные сырыми, колбаски и домашний хлеб. За каждым столом сидело от десяти до пятнадцати волшебников, вокруг царила веселая непринужденная обстановка, располагающая к общению, однако такого желания у меня упорно не появлялось. Люциус развлекал гостей охотничьими историями, наверняка смешными, только я не слышал ни слова. Как-то так получилось, что я полностью погрузился в себя, отвлекаясь лишь на жареную колбасу и приятное легкое вино. Мысли уподобились серому небу, стали такими же безрадостными и тяжелыми.

После трапезы я отправился отдыхать в свою палатку, где несколько часов невидящим взглядом сверлил потолок и думал о всякой ерунде. Когда мне надоело отлеживать бока, я решил пострелять по мишеням из школьного арбалета. На поле я провел где-то час. Убедившись, что стрелковые навыки не улучшились я занес оружие обратно в палатку и пошел на прогулку. Природа здесь была просто отличная, несмотря на глубокую осень. Да, было холодно, но вид… Изо рта, то и дело вырывались маленькие облачка пара, но красота здешних мест позволяла не отвлекаться на такие мелочи, как озябшие пальцы и холодный нос. Так я бродил до самого вечера, пока до меня не донеслось громогласное приглашение на ужин. Обратно до лагеря я шел примерно минут тридцать, так далеко мне удалось забраться, я даже набрел по пути на небольшое живописное озеро, обрамленное кое-где кустарниками. Пока я проделывал обратный путь, с неба стали опускаться редкие снежинки, которые ложились на землю причудливым узором. Когда я дошел до лагеря, снег уже валил хлопьями. Над столами воздвигли большие зонты, спасающие еду и волшебников от этой внезапной радости.

Уснуть удалось не сразу, мешали веселые распевания и смех поддатых охотников. Но мне, все же, удалось заснуть, благо в палатке было тепло и уютно. Снег шел всю ночь, так что, выйдя утром из палатки, я провалился в сугроб почти по щиколотку. Многие охотники надели утепленные мантии, те же, кто не догадался захватить с собой теплые вещи, были вынуждены ходить в трансфигурированной одежде. Я еще раз порадовался собственной предусмотрительности, поднимая ворот плаща повыше. Эта вещь стоит своих денег и затраченного на нее времени.

Толпа разделилась на пять групп, примерно по двадцать-тридцать человек. Со мной оказалась пара ребят с пуффендуя и несколько слизеринцев. Остальные были мне не знакомы. Свора собак быстро взяла след, так что мы почти сразу углубились в лес, преследуя добычу. Как я и предполагал, подстрелить мне не удалось никого, хоть я и пытался, за меня это сделали более опытные волшебники. Один из них отправился с тушей обратно в лагерь, мы же продолжили преследовать еще одно животное. В отдалении слышались голоса других охотников, и спустя минут пять на нас выскочил просто огромный кабан. К нашей компании присоединились еще две группы охотников и все, не сговариваясь, стали палить из своих оружий по кабану. Животное скончалось довольно быстро, даже не требовалось его добивать, так как оказалось утыкано стрелами, подобно ежу.

На все про все ушло где-то часа три, так что хозяин поместья, оказавшийся в числе одной из присутствующих групп, предложил позабавиться, отстреливая диких фазанов и волшебных уток. Делать до вечера было нечего, так что все охотно согласились. Мне удалось подстрелить одного фазана и пару уток. Свою добычу мы складывали в общую кучу, так как планировали зажарить ее здесь же, на костре и отобедать прямо в лесу. Это был необычный опыт. Я никогда не ходил в походы, а в палатке жил лишь однажды — на чемпионате. Сидя здесь, возле большого костра в окружении повеселевших от припасенного кем-то виски, волшебников я думал о том, зачем все пытаются быть такими чопорными и благовоспитанными в обычной жизни, ведь у нас в крови есть что-то дикое, требующее выхода именно так. Иначе зачем люди до сих пор ходят на охоту и рыбалку, если можно приказать домовому эльфу самому поймать то, что ты хочешь или купить на худой конец.