Голодные игры (СИ)

Я коротко киваю, и он отключает заглушку.

Мне не спится; ворочаюсь с боку на бок и не знаю, куда деть руки. Джесс мирно сопит рядом, возле нее — Джо. Ночи чертовски холодные, и еще два спальника, что мы нашли у Аластора, тоже идут в ход. Дин сидит в центре полянки, лицом к орешнику, Руби едва слышно шуршит ветками, обходя периметр. В траве оглушительно стрекочут сверчки, и этот монотонный звук наконец-то меня убаюкивает — веки тяжелеют, наливаясь свинцом, и медленно опускаются. Я не свожу взгляда с Дина, хочу, чтобы его силуэт был последним, что я вижу перед сном…

И потому, когда нечто отбрасывает на скалу хаотичную тень, словно готовясь на него напасть, я мгновенно настораживаюсь. Сна ни в одном глазу, рука сама ползет под край спальника, где припрятан нож. Стараюсь ровно дышать, притворяясь спящим, и осторожно всматриваюсь в темноту из-под опущенных ресниц.

Это Руби.

Руби подкрадывается к Дину со спины, и в ее руке кинжал. Рефлексы срабатывают раньше, чем мозгу удается их обработать — и она не успевает даже замахнуться, как я уже стою сзади нее и заламываю ей локти. Кинжал со звоном летит на землю, а Дин всаживает меч в живот Руби, совсем как с Абаддон. Звучит выстрел, и весь наш маленький лагерь мигом оказывается на ногах и в боевой готовности. Вся сцена заняла несколько секунд, а мне кажется, будто прошла вечность. Я растерянно опускаю тело Руби на землю и наблюдаю, как та быстро темнеет от крови.

— Что произошло? — спрашивает Джо.

— Она напала на Дина, — коротко отвечаю я.

— Но почему? — это уже Джесс, она растерянно переводит взгляд с меня на Дина.

— Потому что профи осталось только трое, и все они тут, — объясняет Дин. — Она выбрала устранить меня первым, потому что я единственный не спал… как она думала. И надеялась, что раны достаточно меня ослабили. Потом она бы зарезала Сэма, а потом расправилась с вами. Или не стала бы. В любом случае она бы осталась последним профи на арене.

Звучит логично, но мне отчего-то жаль Руби. Если бы она подождала немного, если бы не рвалась так к победе… Все-таки я к ней отчасти привык.

После того как забирают труп, мы снимаемся со стоянки не сразу — завтракаем и умываемся, тщательно собираем вещи и перераспределяем долю Руби между собой. Забавно, как быстро человек привыкает к смертям и убийствам, и дело не в том, кто тебе враг, а кто союзник — еще при виде тела Аластора Джесс морщилась и старалась не смотреть. А сейчас равнодушно жует сухой паек, сидя возле темных пятен на траве.

Мы с Дином недолго спорим насчет последнего детонатора. Я предлагаю идти всем вместе, а Дин настаивает, что это будет подозрительно, и лучше он притворится, будто пошел на охоту и ставить силки, и один из силков поставит как раз над взрывчаткой. В конце концов я нехотя соглашаюсь, потому что план действительно разумный.

Наша группа продвигается вдоль периметра еще на несколько миль, затем делаем привал. Дин деловито собирается, прихватывает с собой один из рюкзаков, словно рассчитывает доверху набить его дичью, и исчезает в лесу.

Ненавижу ждать.

По контрасту с ночью, днем царит удушающая жара. Джо не успевает дезинфицировать воду, а Джесс собрала поблизости кислицы, чтобы унять жажду, но все равно. Я беспокоюсь о Дине, хватит ли ему бутылки, которую он взял с собой?

Где-то через час после ухода Дина к нам прилетает второй парашютик за Игры и опускается прямо передо мной. В нем странные таблетки и короткое пояснение, что они помогают от жажды и восстанавливают водно-солевой баланс. Записка подписана нашим сопровождающим. Я мимолетно удивляюсь — так близко к концу Игр эти таблетки должны стоить целое состояние, но, видимо, Кроули очень хочет, чтобы его трибут победил, и готов на все. Я делю таблетки на четверых и прячу долю Дина в нагрудный карман, воображая, как матерится над подобным «идиотизмом» Кроули.

Незаметно я начинаю дремать — и перед глазами нескончаемым потоком проносятся бледное лицо Эша с посиневшими губами, застывшие глаза Чарли, хищная ухмылка Аластора, окровавленные, искалеченные тела Азазеля, Абаддон и Руби. Образы сливаются и перемешиваются в жуткий калейдоскоп, и я пробуждаюсь с криком, хватая ртом воздух.

И эхом мне отвечает полный боли крик Дина.

Бездумно мчусь в ту сторону, не слушая встревоженные возгласы девушек. Дин в беде! Дин в опасности! Может, на него напал кто-нибудь из трибутов или распорядители приготовили западню.

Как оказалось, западню приготовили мне.

Но тогда я этого не понял.

Я мечусь, как помешанный, потому что крик доносится со всех сторон, множится и становится все громче и громче…

Не выдержав, я падаю на колени и, зажав уши, кричу сам — лишь бы перекрыть этот ужасный, вынимающий душу, заставляющий ее истекать кровью звук.

И не сразу осознаю, что кто-то обнимает меня, закрывает собой, словно пряча в скорлупу, отсекая кошмар.

— Все хорошо, все хорошо, я здесь… — шепчет Дин, отлепляя мои руки. — Это птички старины Люцифера, это все нереально, ты же знаешь, он мастер на такие штуки. Вот что реально! — Он прижимает мою ладонь к почти зажившему ожогу на своем плече и шипит от боли. — Вот что реально! — Он дотрагивается до моей переносицы, и я невольно охаю.

Дин поднимает меня, вытирает со щек слезы — а я и не заметил, когда они потекли, — и мы бредем обратно к лагерю. На деревьях пусто, точно тут и не летала только что стая соек-пересмешниц, только перья, что валяются тут и там на земле, напоминают об их присутствии. И как я мог забыть? Столько раз видел, как Фаллен выпускает их на ничего не подозревающих трибутов, чтобы они потеряли голову и наделали глупостей, и всякий раз думал, что я-то уж точно окажусь умнее…

Идиот.

Повелся, как и все до меня.

Но поступить иначе я не мог — это же Дин.

— Я бы тоже сорвался, — тихо говорит Дин. — Я бы не выдержал.

И мне становится чуточку легче.

В лагере Джесс сразу кидается ко мне, тормошит и щупает, все спрашивает, как я. Спешу ее успокоить, говорю, что не ранен, и в подкрепление слов крепко целую. Джо сочувственно мне улыбается.

— Я тоже чуть не побежала, спасибо Джессике — перехватила меня.

Джесс слегка розовеет от похвалы.

— Я просто увидела знакомых птиц на деревьях.

Нашу идиллию прерывает Дин.

— Мне это не нравится. Боюсь, сойки — только первые звоночки, дальше будет хуже. Игры затягиваются, и ничего не происходит. Люциферу это не по нутру, он захочет столкнуть оставшихся трибутов.

А для этого нужно согнать всех в одно место, в центр, к Рогу, — мысленно заканчиваю я. Хорошо, что нам как раз туда и надо.

Однако, похоже, для Фаллена мы передвигаемся недостаточно быстро.

Первым слышу треск и шипение я, но Джо первой видит опасность: она оборачивается и вскрикивает. Я оборачиваюсь следом — и отпрыгиваю, утягивая за собой Джесс. Мимо нас с ревом проносится огненный шар и разбивается о сосну далеко впереди, разбрызгивая раскаленные капли. Дерево загорается.

Начинается пожар.

Мы бежим, и вместе с нами бегут лесные твари, спасаясь от огня. Приходится петлять, чтобы не врезаться в них и не упасть и чтобы не попасть под очередной шар. Несколько раз они пролетают совсем близко, опаляя брови и ресницы; я почти ощущаю, как скручиваются от жара кончики волос…

…Джесс делает рывок влево, уворачиваясь от шара…

И влетает в соседний.

Я не успеваю ничего сообразить, ничего почувствовать, в голове один лишь страх и сосущая пустота. Я таращусь на факел на том месте, где только что стояла моя любимая девушка. Подбегает Дин и буквально тащит меня на себе.

— Скорее, скорее, — торопит он, — ей уже не помочь. Сэм, шевели ногами, это приказ!

И я по привычке подчиняюсь.

Мы бежим и бежим, задыхаясь от дыма, уже совсем нечем дышать, как вдруг вырываемся в чистый, нетронутый лес — и тут же без сил валимся на землю. Пламя разочарованно ревет, сдерживаемое силовым полем, и тут на меня накатывает понимание.