Лавка кошмаров (СИ)

– Малфой, да как ты… – он задохнулся от изумления и возмущения. – Что ты такое говоришь?! Сказал же – меня сильно избили, Северус меня лечил, и поэтому… – Гарри замолчал, встретившись с недоверчивым взглядом Драко. – Да что с тобой происходит в последнее время?

– Это с тобой что происходит, хотел бы я знать! – Драко тоже поднялся на ноги и, взяв Гарри за плечи, заглянул ему в глаза. – Ты только и думаешь, что об этой проклятой лавке! Только и делаешь, что расхваливаешь Северуса Снейпа на разные лады! Это… Знаешь, это похоже на одержимость… если не сказать больше. Ты называешь его только по имени, не заметил? Никаких там «Северусов Тобиасов» или «мистеров Снейпов», как будто вы с ним… вы… с ним…

-–Что? Что «я с ним», Малфой? Договаривай уж, раз начал, – запальчиво сказал Гарри.

– Как будто вы с ним – любовники, вот что! – выпалил Драко, непроизвольно повысив голос.

Какое-то время Гарри, пораженный, не мог произнести ни слова; наконец он прошептал, отступая от Драко:

– Ну, Малфой, ты совсем помешался на своей ревности. Мы с Северусом просто…

– Ага, «просто друзья» – ты это хотел сказать? – перебил его Драко – его голос так и сочился ядом. – Он и твоей мамочке был «просто другом», однако ж ты отчего-то уродился с черными волосами, тогда как волосы мистера Поттера – каштановые…

Гарри опешил.

– Мерлин, Драко, это самое бредовое заявление, какое я только слышал, – у него уже не было сил, чтобы спорить, поэтому он просто подтолкнул Драко к окну. – Возвращайся домой, Малфой. У тебя наверняка температура – то, что ты сейчас нагородил, слишком безумно даже для тебя.

Драко не сдвинулся с места.

– Так, значит? – проговорил он тихо после долгого молчания. – Выгоняешь меня? Я хотел помириться с тобой, а стало еще хуже, – Драко судорожно сглотнул. – Мы с тобой дружим с детства, Гарри, а этого Северуса Снейпа ты знаешь от силы пару дней – но все равно делаешь выбор в его пользу.

– Я не собирался никого выбирать, – устало возразил Гарри. – Ты сам затеял эту глупую ссору.

– Ты еще увидишь, что я был прав, – сказал Драко мстительно – его голос сорвался, – но будет уже поздно.

Малфой забрался на подоконник, перекинул ноги через оконную раму и спрыгнул на козырек. Гарри, даже не став смотреть, как Драко спускается на землю, закрыл окно и тяжело рухнул в постель.

Простыня и одеяло оказались влажными из-за растаявшего снега; Гарри со вздохом опустился на пол, на ковер, и, откинув голову на край кровати, прикрыл рукой глаза. От просветленного настроения, в котором он пребывал до разговора с Драко, не осталось и следа. Гарри было тягостно на душе – ему было жаль, что он расстался с Драко так плохо, и в то же время Гарри сердился на друга за его слова, за непонимание, за эту злосчастную малфоевскую циничность… Почему Драко не мог просто поверить ему? Почему не порадовался вместе с Гарри? Зачем нужно было всё портить?.. Гарри было обидно до слез. До появления Драко ему хотелось поделиться с кем-то своим открытием, но сейчас Гарри испытывал лишь горечь разочарования; ему подумалось, что теперь он понимает, отчего Северус Снейп скрывает свое ремесло от посторонних глаз.

Гарри просидел так, на полу, закутавшись в плед, до самого рассвета, и наутро, когда спустился в кухню, чувствовал себя совершенно разбитым. Должно быть, это было заметно, потому что мама обеспокоенно поинтересовалась, не заболел ли он, а отец, потрепав Гарри по голове, спросил его со своей обычной грубоватой лаской:

– Ты чего такой хмурый, приятель?

– Плохо спал, – ответил Гарри, кисло рассматривая омлет у себя на тарелке.

– Это из-за Драко, да, сынок? – спросила мама. – Вы с ним поссорились? Вчера утром он выбежал от нас, даже не попрощавшись…

Гарри поковырял омлет вилкой.

– Да нет, не поссорились… – сказал он: Гарри не хотелось говорить о Драко; впрочем, ему вообще не хотелось говорить.

– Кто их разберет, этих Малфоев, – заметил мистер Поттер примирительно и вновь раскрыл газету, которую читал до того, как Гарри вошел в кухню. Гарри бездумно уставился на заголовок на первой странице: «Зверское убийство в Лютном! Что это – акт возмездия или кровавый ритуал?». Гарри почувствовал, что у него окончательно пропал аппетит.

– Мам, я потом поем, – сказал он, вставая из-за стола.

Миссис Поттер совсем растревожилась.

– Гарри, малыш, что с тобой? – она потрогала ему лоб. – Ты точно не заболел?

– Нет, мам, ну хватит, – Гарри вышел из кухни, прошел в прихожую, крикнул оттуда: – Я скоро вернусь! – и поспешно затворил дверь, чтобы мама не успела спросить, куда это он собрался.

Гарри быстро шел по Диагон-аллее, еще более нарядной, чем обычно: снег, еще не потревоженный прохожими, ослепительно сверкал в лучах солнца, витрины пестрели рождественскими украшениями, на крышах мигали разноцветные огни. Откуда-то доносилась модная песенка, чуть искаженная радиоприемником, пахло хвоей и сладостями, свежий покров снега хрустел под ногами, а над головой сияло ослепительно-синее, чистое, без единого облачка, небо. Всё вокруг – даже сам воздух, холодный, напитанный свежестью, – казалось, было пронизано радостным волнением: золотистые лучи солнца, играющие на стеклах витрин и на каскадах разноцветных гирлянд, снег, сверкающий так ярко, что Гарри приходилось щуриться, отблески огней, расцвечивающие снег всеми цветами радуги – все это искрилось, блистало, смеялось, твердило о наступающем празднике, и Гарри, глядевший по сторонам, невольно приободрился.

Лютный, на удивление, тоже готовился к Рождеству, приобретя еще более причудливый вид. Венки, развешанные на дверях лавок, больше напоминали погребальные, облезлый серебряный дождь, завесивший некоторые витрины, казался нитями паутины, а улыбающиеся лица Санта-Клаусов, оббитые и выцветшие, выглядели скорее зловеще, чем празднично. Гарри подумалось, что так, должно быть, выглядит празднование Рождества в аду: гротескная, жуткая, уродливая насмешка над светлым праздником. Гарри пришло на ум слово, услышанное им от Драко – «макабрический».

Внезапно Гарри вновь овладело тревожное чувство, уже посещавшее его вчера вечером, когда он возвращался домой из лавки, – только на этот раз оно стало ярче и беспокойнее: кто-то опять следил за Гарри, следуя за ним по пятам. Не замедляя шаг, он оглянулся, но Лютный был безлюден – только какой-то оборванец, пошатываясь, брел вдоль стены одного из домов, бормоча что-то себе под нос. Ощущение чужого пристального взгляда всё не покидало Гарри; он двинулся вперед, то и дело оглядываясь, но в Лютном, казалось, не было ни одной живой души. В какой-то момент Гарри даже почудилось, что он слышит тихие торопливые шаги, перебегавшие из одного проулка в другой, но за хрустом снега под ногами Гарри не мог различить их в точности. Чувство, завладевшее Гарри, еще не было страхом, скорее – смутным беспокойством, но что-то подсказывало ему, что в лавке он будет в безопасности, поэтому Гарри прибавил шаг.

Когда Гарри, наконец, достиг лавки, то уже почти бежал. Пару раз, оглянувшись через плечо, он замечал некую тень, которая скрывалась в проулках прежде, чем Гарри успевал рассмотреть ее; а уже у двери лавки, посмотрев влево, он краем глаза увидел темную фигуру, передвигавшуюся неуклюжей, изломанной походкой, – фигура нырнула за угол дома сразу же, как только Гарри повернул к ней голову.

На счастье, дверь лавки оказалась не заперта. Гарри вошел, закрыв за собой дверь на задвижку, невольно взглянул в глаза деревянной сове и сразу же прошел в отгороженный шкафом закуток, где он впервые встретил Северуса Снейпа. Но, к удивлению Гарри, там было пусто, даже лампа не горела, несмотря на то, что шторы были задернуты, и лавка тонула в полумраке.

Гарри почувствовал неприятное волнение: едва ли Северус Снейп мог покинуть лавку, не заперев ее; да и вообще – сама мысль о том, что Северус Снейп когда-то все-таки уходит из лавки, казалась Гарри более чем нелепой и невероятной. Он взглянул на потайную дверь позади бюро, надеясь, что Северус Снейп может оказаться в комнате, в которую входил вчера вместе с Люциусом Малфоем, но дверь была закрыта снаружи на засов.