Мои миры, твое отчаяние. Танец 2 (СИ)

— Люмос, — тихо шепнул он.

Маленький огонек забрезжил на конце палочки, но света было столь ничтожно мало, что даже не было видно, что именно находится под ногами. Гарри практически вслепую сделал несколько шагов вперед, пока не споткнулся обо что–то и чуть ли не упал на пол.

— Осторожнее надо, — капризно проговорило нечто. — Мой хвост — это нечто очень ценное для меня.

Поттер осторожно вытянул руку с палочкой вперед, чтобы разглядеть своего собеседника.

— Извините, я случайно, — тихо произнес мальчик. — Здесь очень темно…

Существо тяжело вздохнуло и заворочалось, а через несколько секунд его тело осветилось будто бы изнутри. Перед Гарри лежал сонный сфинкс, который недовольно разглядывал свой хвост.

— Конечно же, темно! Ни один путь не бывает освещенным полностью, особенно если подразумевает массу препятствий.

Поттер присел на корточки перед сфинксом.

— Возможно, но это не точно, я вас гладил полтора года назад, на церемонии распределения.

Внимательные желтые глаза изучающе уставились на него.

— Это не исключено, — подтвердил сфинкс. — Я не знаю, сколько времени существую. Иногда мне кажется, что моя жизнь длится бесконечность, а порой — что всего лишь миг.

Гарри подумалось, что призраки точно ошиблись с выбором избранного. Альберт на эту роль подошел бы куда больше. Они однозначно нашли бы с Грегоровичем общий язык.

— Вы не знаете, где мы с вами находимся?

Сфинкс сонно прищурился.

— Это зависит от того, где бы ты хотел быть.

— Мне нужен амулет Кощея.

Существо положило голову на лапы.

— Зачем он тебе?

— Чтобы защитить Дурмстранг, если на него нападут, — неуверенно ответил Гарри.

— Мне интересно, зачем он нужен именно тебе?

Поттер задумался. Действительно, для чего он ему? Чтобы защитить своих друзей от груза ответственности и проблем? Или для того, чтобы избавиться от призраков и получить ответы на свои вопросы?

— Пожалуй, — собрался с мыслями Гарри, — чтобы получить свободу и уверенность.

По довольному урчанию мальчик понял, что ответил правильно.

— Если ты так страстно желаешь его, то почему бы тебе не пройти за ним вперед по пути сомнений? Только уверенность в своих действиях позволит придти к самому финалу.

Сфинкс потянулся и ехидно улыбнулся, а потом исчез. Гарри растерянно оглянулся и сделал один шаг вперед. Все–таки в его жизни столько всего странного и неправильного! Обычно сфинксы имеют женскую верхнюю часть тела, но ему же достался особенный мужской образец.

Темнота исчезла. Теперь он стоял в саду под деревьями, далеко впереди него сидел маленький мальчик и возился с какими–то игрушками. Рядом с ним на скамеечке сидела женщина и внимательно наблюдала за его действиями.

— Мама, они разбегаются! — пожаловался ребенок со слезами на глазах. — Они совсем не хотят играть со мной!

Гарри сделал несколько шагов вперед, все еще прячась за деревьями. Он едва сдержал крик, когда понял, что перед ним его мать и его собственная маленькая копия.

Лили подняла на руки ребенка и погладила его по голове.

— Тише, мой маленький, тише… Конечно же, они хотят играть! Фигурки специально бегают от тебя. Они хотят, чтобы ты их догнал.

— Точно? — спросил малыш, шмыгнув носом.

— Абсолютно, — уверено ответила Лили. — Точнее не бывает. А если они попробуют тебя обидеть, то я их заколдую! Чтобы никто не посмел трогать моего сыночка.

Мальчик на ее руках деловито кивнул.

— Спасибо, мама. Ты у меня самая смелая!

Женщина задорно рассмеялась.

— Конечно, милый.

Гарри не мог оторвать от них взгляда. Ему так хотелось подойти к матери и ощутить тепло ее объятий. Услышать заверения в том, что с ним все будет в порядке, и она его любит. Лили была куда прекрасней, чем на снимках. Ни одна фотография не могла передать тот внутренний свет, который исходил от нее. Она была такой воздушной, такой светлой…

Мальчик не сразу понял, что по его щекам катятся слезы.

— Сынок, почему ты плачешь? — послышался мужской голос из–за его спины.

Поттер вздрогнул и резко обернулся. Перед ним стоял отец и широко улыбался ему. Мужчина протянул руку и стер с его щек слезы, а потом привлек в свои объятия.

Джеймс был таким теплым, таким настоящим! Гарри не мог поверить, что тот не жив. Это все было похоже на сумасшествие! Может, его правда хотели свести с ума? Ведь не мог же он быть одновременно мертвым и таким реальным!

— Папа? — тихо шепнул он. — Тебя же нет…

Мужчина усмехнулся.

— Ну, я бы не стал утверждать это так однозначно. Пока ты осознаешь меня, я есть. Так что временно можно признать мое существование.

— Ты был плохим? — внезапно спросил Гарри.

Это не давало ему покоя с давних пор. Мальчик никак не мог признать, что его отец был похожим на Дадли, что он унижал других просто так, ради сиюминутного удовольствия. Неужели его папа никогда не задумывался о том, каково быть жертвой?

— Я не знаю, — честно ответил Джеймс. — Когда–то я был безответственным и самоуверенным идиотом, верящим в то, что в одиночку способен изменить мир. Меня избаловали, и казалось, что всю жизнь окружающие будут вращаться только вокруг моей раздутой персоны. Становясь старше, я стал умнеть. По крайней мере, мне хотелось бы в это верить. Но гордость и самоуверенность так и не удалось изжить до конца, несмотря на все мои старания. Когда–то мне казалось, что любой несогласный с моим мнением — враг. А Снейп всегда был иным, отличным от нас. Бедным, невзрачным, но со своими взглядами практически на все! Он не боялся высказывать мне, что думал. Это так раздражало! Ведь мнение Снейпа часто было диаметрально противоположным моему и всегда опиралось на определенные факты! Я злился и в тоже время уважал его, хотя никогда не хотел признаваться в этом самому себе, — мужчина перевел дыхание. — Я не думаю, что был плохим человеком. Но не стоит отрицать также то, что мне доводилось совершать отвратительные поступки. Я ошибался в своих действиях, но когда раскаялся в них, то уже упустил возможность извиниться и что–то исправить. Но если бы я был жив, то всеми бы силами старался бы быть хорошим отцом и не позволил бы совершить моих ошибок. И, конечно же, любил бы тебя.

Голос отца был таким приятным. Гарри он казался каким–то особенным, совершенно не похожим на те, что ему доводилось слышать за всю свою жизнь.

— Мы все любим тебя, и так будет всегда, — тихо произнесла Лили.

Поттер даже не заметил, когда к нему подошла мама. За подол ее платья держался маленький мальчик. Только сейчас Гарри смог лучше его разглядеть. Он действительно был очень похож на него, но глаза имели карий цвет.

— Ты мой братик, — тихо произнес малыш. — Меня зовут Адам… Мама говорит, что я не рожден.

Гарри потрясенно посмотрел на Лили.

— Я была беременна, когда Волдеморт убил меня, — она грустно улыбнулась. — Я даже не знала об этом тогда. Адам так и не успел придти в тот мир.

В груди все загорелось. Как Волдеморт мог лишить его семьи?! Только сейчас он по–настоящему ощутил, как ему не хватает родителей. Только стоя рядом с ними, чувствуя их тепло и уютность объятий. У него был бы брат, с которым он бы играл дома, защищал в школе, делился своими переживаниями…

Гарри упал на колени и с силой стиснул Адама в своих объятиях, такого маленького, хрупкого, того, кто, сам не желая того, стал еще одной жертвой для того, чтобы он жил.

— Мне очень жаль, — шепнул он малышу на ухо.

— Не волнуйся, — мягко произнес Адам. — Когда–нибудь мы встретимся, и ты обязательно научишь меня летать на метле и делать сложные виражи. А пока я буду наблюдать за тобой.

Лили опустила свою ладошку на голову Гарри.

— Тебе нужно идти дальше, малыш, — шепнула она. — Чем дольше ты пробудешь тут, тем сложнее будет выбраться…

— Я не хочу, — покачал головой мальчик.

— Тебе придется, — с тяжелым вздохом сказал Джеймс. — Тебе столько еще нужно успеть в своей жизни. Так долго быть с мертвыми слишком опасно. Иди, сынок, иди вперед и не оглядывайся.