Сorvum nigrum (СИ)

Студенты слушали Рональда, открыв рот. Новые правила, новые порядки, новая линия поведения. Гриффиндорцы привыкли быть самым шумным и самым воинственным факультетом, а теперь нужно было быть такими, какими они никогда не были — послушными и исполнительными. Это было тяжело. Я сам ощущал нешуточное давление, и вся моя суть кричала о том, что это не правильно. Мне хотелось встать на стол и задвинуть речь о том, что мы не безвольные животные и что мы должны бороться за собственные убеждения даже ценой собственной крови. Но потом я вспомнил сцену в Большом зале и постарался успокоиться. Нельзя допускать подобного. Даже смотреть на это было больно. Я не могу представить, как было обидно и стыдно ребятам, получающим наказание. Оно было унизительным и болезненным. Если бы его проводили не в Большом зале, а в отдельном кабинете, где никого, кроме них не было, то оно было бы не таким ужасным. А так…

Салли-Энн сделала еще одно объявление о том, что неожиданные изменения будут крепиться рядом со входом, чтобы каждый студент был в курсе. Этим же вечером на дополнительной доске было прикреплено объявление о том, что в девять вечера весь седьмой курс должен будет собраться в кабинете Ритуалистики. С собой было велено ничего не брать. Палочки не понадобятся. Одежда — любая.

-

В кабинет все входили настороженными, и не зря. На каждой парте лежал весьма специфичный набор, состоящий из льняной рубахи, кожаной обуви, очень похожей на лапти, серые пуховые носки и необычного вида ритуальный нож. Надеюсь, рукоятка сделана не из человеческой кости… Хотя, чего это я вдруг стал таким нежным? Нам было велено снять с себя абсолютно всю одежду и переодеться в рубахи на голое тело, затем спуститься в холл первого этажа. Когда профессор Шафик ушел, мы решили, что первыми будут переодеваться девушки и дружной мужской компанией вышли из кабинета. Когда последняя студентка покинула кабинет, настала наша очередь. Рубаха была такой же неудобной, как и та, которую мне посчастливилось носить в России, зато носки и обувь оказались очень удобными, мягкими и совсем не пропускали холод от каменного пола.

Я подвязал рубашку грубой веревкой и заткнул за нее свой нож. Моему примеру последовали некоторые студенты. Кто-то предпочел держать его в руке. Что удивительно никто не пытался пошутить на тему нашей странной одежды. Даже маглорожденный Финт-Флетчи был весьма серьезен и собран.

В холле первого этажа я с удивлением обнаружил весь преподавательский состав школы во главе с директором Снейпом. Нас пересчитали по головам, некоторым девушкам велели немедленно распустить волосы и снять с себя некоторые украшения. Мы еще раз прослушали правила проведения ритуала, повторили за преподавателем формулировку обращения к высшим силам природы, затем нас всех повели на улицу. Несмотря на то, что погода все еще баловала нас теплыми деньками, ночи становились все холоднее. Пронизывающий ветер заставлял тело группироваться и обнимать себя руками, чтобы сохранить собственное тепло. Сьюзен шла рядом со мной; ее довольно заметно трясло. То ли от холода, то ли от того, что ей предстояло сделать. Я приобнял ее за плечи и притянул к себе — стало заметно теплее, хоть и идти не так удобно. Многие пары с самого начала шли именно так, но после того, как я обнял Сьюзен, многие девчонки сами начали проситься под теплое крылышко к парням. Естественно никто не отказывался и не воспринимал это как симпатию. В такой холод не до романтики. Шотландия, чтоб ее…

Когда мы уже подходили к огромному участку поля, задействованному под выращивание продовольствия для школы, я увидел Хагрида. Перед ним стояла большая клетка, в которой копошились кролики. Каждому преподавателю и студенту было выдано по одному животному. Кролики совсем не сопротивлялись и спокойно сидели на руках. Наверное, если бы они знали, что их ждет, то бились бы за свою жизнь из последних сил. Нас распределили между грядками с помидорами у заранее подготовленных ямок. Они послужат могилками для ритуальных животных. Директор еще раз напомнил о важности проводимого мероприятия и пригрозил наказанием, если кто-то в последний момент не сделает то, что ему было велено.

— Никаких обмороков до, — рявкнул он, — После можете терять сознание сколько угодно!

Лаванда кинула на меня взгляд полный отчаяния. Я пожал плечами, как бы говоря, что я сделал все, что мог. Директор опустился на колени и начал говорить, после чего мы все последовали его примеру и подхватили заранее заученный текст. Мы повторяли текст по кругу до тех пор, пока воздух вокруг нас не стал заметно теплее. Все внимательно следили за Снейпом. Когда он взялся за нож все нервно повыхватывали свои и занесли над головой. Нужно было приложить много сил, чтобы отрубить кролику голову с первого раза, иначе придется пилить. У многих девчонок тряслись руки, у некоторых тряслись губы, а по щекам лились слезы.

Удары начали обрушиваться почти одновременно, орошая землю кроличьей кровью. Меньше чем через минуту все было кончено, и по полю прокатилась волна теплого воздуха.

— Закапываем! — прозвучал приказ и все послушно начали хоронить погибших кроликов в неглубокой ямке, присыпая тельца холодной землей.

Когда все захоронили своих кроликов, Снейп еще раз обратился к природе и поблагодарил за то, что наша жертва была принята. После окончания ритуала нас всех проводили в Большой зал и покормили сыром с хлебом и сладким травяным чаем, после чего каждый декан повел своих студентов в гостиную факультета. Одежду и нож было велено отдать домовикам, а после того как их приведут в порядок мы должны хранить их в своих чемоданах — в течение года они пригодятся нам не раз. Это был странный вечер. После того как все поручения были выполнены я улегся в кровать и моментально вырубился. Снилась мне какая-то цветная белиберда, ничего конкретного. Проснулся я, когда на часах было три сорок утра. До начала тренировки оставалось еще прилично времени, так что я открыл книгу «Обереги, амулеты, артефакты» и углубился в чтение. Сегодня нам предстояло довести до ума начатый простейший артефакт, да и книга была написана интересно.

-

В пять сорок пять вся команда собралась в гостиной. Мы отправились на поле, не забыв отметиться у охранника на входе в гриффиндорскую башню и на выходе из замка. Я расписался в журнале посещений при входе на квиддичное поле и повел за собой команду. Сегодняшнюю тренировку мы решили провести здесь. Больше всего в обновленном Хогвартсе меня бесила бюрократия. Теперь на каждом шагу нужно было расписываться, отчитываться и спрашивать разрешение в письменной форме. Это раздражало, а еще отнимало кучу времени, которым я теперь не располагал. Вчерашний ритуал оказал на меня какое-то сверхбодрящее действие, так что все время, отведенное для тренировки, я гонял ребят по полю, не давая времени для передышек. Дин не отставал от меня, все время подгонял и подбадривал ребят. Ближе к концу тренировки Джинни не выдержала и сказала, что если мы оба не сбавим обороты, она проклянет нас. Остальные были согласны с ее мнением, даже молчаливая Натали буркнула «Полностью поддерживаю». Это могло означать лишь одно — я перестарался. Пришлось перестать отработку маневров и заняться растяжкой. Дело полезное, главное и здесь не переусердствовать.

За завтраком ко мне в тарелку опустился самолетик. В записке сообщалось, что после приема пищи мне необходимо посетить директорский кабинет. Пароль — “прыгающая поганка”. Честно признаться, внутри у меня все похолодело. У нас со Снейпом отношения никогда не ладились, и он всячески использовал свое превосходство, щедро снимая с меня баллы и назначая отработки. Сейчас же он является директором и власть его практически безгранична. Что же он хочет от меня? Может я напортачил во время ритуала? Вроде нет, все было сделано правильно, слова я не перепутал, кролика обезглавил… До этого на уроках вел себя прилично, даже тихо. На вопросы отвечал правильно, профессорам не грубил. Из Хогсмида возвращался вовремя… В конце концов я решил, что оттягивать встречу себе дороже, так что, залпом опрокинув стакан тыквенного сока, я направился в директорский кабинет.