Сorvum nigrum (СИ)

Я просто оставлю это здесь, потому что Снейп настолько крут, что - http://img1.liveinternet.ru/images/attach/b/0/16609/16609171_431345_4551591.jpg

И конечно же я жду комментариев))

========== Часть 38 ==========

Мне снился сон. Я стоял посреди Воющей хижины и смотрел на человека, корчащееся в пыли и грязи. С другой стороны комнаты за этим действием с неподдельным любопытством наблюдал большой черный пес, сидящий на полусгнившем диване. Свет полной луны отражался в его черных глазах, делая их похожими на фары машины, едущей по ночному шассе. Ветер пробивался сквозь щели и трепал подранные шторы на окне, забитом трухлявыми досками, придавая происходящему некую сюрреалистичность. Я огляделся.

— Ты как, Лунатик? — спросил меня парень, надевая очки на переносицу.

— Как будто меня пожевали и выплюнули, — ответил голос за моей спиной.

Я обернулся. Посреди комнаты на полу сидел человек. Он был обнажен, чумаз и очень бледен. Два весьма заметных длинных шрама пересекали его лицо от левой брови до правой щеки.

— На, — красивый молодой человек с черными прямыми волосами подал Лунатику две склянки, после чего небрежным движением откинул волосы со лба. — И почему еще ни один умник не изобрел зелье против ликантропии?

— А кому это надо? — скривившись от вкушения зелья из первой склянки, спросил Лунатик.

— Как это, кому? — удивился парень. — Да всем! Эй, Сохатый, может скинемся и предложим вознаграждение за такое зелье, а?

— А может сами изобретем? — переспросил Сохатый. — Заодно и прославимся…

— Куда еще больше? — ухмыльнулся парень.

— А где Питер? — спросил Лунатик.

— А мне откуда знать, — ответил Сохатый. — Небось уже дрыхнет в спальне. Бродяга, ты Хвоста когда в последний раз видел?

— Не помню, — отмахнулся он. — Да забей. Что с ним может случиться?

— Я мог с ним случиться, — с раздражением ответил Лунатик. — Я мог покалечить его. Это серьезные вещи, Бродяга. Не мне тебе объяснять!

Разговор начал напоминать ссору. И вот уже Лунатик и Бродяга стоят довольно близко друг к другу и переругиваются все на ту же тему.

— Тише, друзья, — между ними вклинился Сохатый. — Гляди, Лунатик, кто тут у нас?

Под нос Лунатику была сунута Карта мародеров. Я сразу узнал ее, хоть и выглядела она не такой потрепанной.

— Он в нашей спальне, — прокомментировал очевидное Сохатый таким голосом, каким обычно разговаривают с капризничающими детьми. — Готов поспорить, что он уже десятый сон видит. Остынь, Лунатик. Я понимаю, что это превращение на тебя так влияет, но все же, остынь. А ты, — он оглянулся на Бродягу, — перестань подначивать его. Знаешь же какой он нервный сразу после превращения.

Лунатик устало потер глаза и натянул, наконец, футболку. Однако уже через пару секунд его скрутила волна боли, черты лица плыли, а кожа на руках покрывалась шерстью. Я проснулся. Что это за херня сейчас была?

Время на часах — четыре ноль пять. В голове — слегка размягченные мозги. Мысли в панике покидают мою дурную, все еще заспанную черепную коробку. И все же, что это было? По ощущениям я все еще не могу понять — это был мой сон или… Чей? Единственный живой человек из всей той честной компании был Люпин. Здравая идея ворвалась в мою голову как шаровая молния и наделала много шума. В висках застучало. Люпин! Это был Люпин! Черт, как же я мог не догадаться? Идиот, какой же я все-таки идиот! Ну конечно, не снимай с него мешок, Гарри. Почему, интересно? Уж явно не от того, что я мог испугаться его бандитской рожи. Дело было в том, что я мог узнать его. И я узнал. Пусть с опозданием, но я узнал. Трусы в цветочек! Моли сама их шьет, видимо и Римусу подарила. Что же делать? Я же его изуродовал, к чертям! А зелье? Меня выкинуло из его сна, потому что он превращался. А сон видел, потому что упал в обморок. Хотя нет. Скорее всего, он заснул сразу, как полностью превратился в волка, а выкинуло меня оттого, что он начал превращаться обратно в человека.

Что же делать? Николас не отпустит его живым. Это невозможно. Добить? Это будет весьма гуманно с моей стороны. Интересно, Николас уже успел его допросить или нет? Что удивительно я не метался по комнате или гостиной, заламывая пальцы и выдирая пучки волос. Я лежал. Лежал на своей кровати и лихорадочно обдумывал план дальнейших действий. Почему Николас поручил мне это задание? Он ведь не мог не знать, что этот оборотень мне очень близко знаком. Это друг моего покойного отца. И матери. И крестного. Люпин — это нить, соединяющая меня с ними. Может именно в этом все дело? Он отсекает мои привязанности моими же руками. Как-то это низко, согласись. В стиле Дамблдора, я бы сказал. От этой мысли желудок нехорошо скрутило. С чего это Николас так расщедрился для бывшего директора? Вся эта ситуация мне не нравилась. От нее дурно пахло.

Захотелось есть. Пришлось действовать. Одеваться смысла не было, для столь раннего часа сойдет и моя выцветшая пижама. С туфлями она смотрелась феерично. Домовик не подвел и притащил гору хрустящих тостов, сливочное масло, тарелку бекона и несколько кусочков сыра. Большая кружка сладкого чая шла по умолчанию. Да, вот такой я плохой — почти грохнул друга своих родителей, но вместо того, чтобы что-то предпринять сижу в гостиной и ем. Я бы сказал, заедаю проблему. После порции углеводов мозг стал соображать быстрее, подкидывая рациональные мысли. Люпин не жилец — тут я ничем помочь не могу. Единственное, что я могу — это не воплощать в жизнь вторую часть экзекуции. А она, к слову, довольно болезненна и весьма кровава. И изобретательна, чего греха таить.

Тэри частично в курсе моей задумки хотя бы потому, что я попросил его раздобыть аконит. Придется использовать то, что есть. В чемодане все еще лежал пузырек с ядом моей Саахас. Его стоит использовать, однозначно. Это будет легкая смерть. Но перед этим… Будет у меня к нему одно деловое предложение.

-

Завтрак. Ворота. Хогсмид. Тэри. Подвал. Люпин…

— Лунатик, — позвал я.

Он вскинул голову. Не скажу, что смотреть на него было приятно, но я смотрел. Спину и грудь покрывала запекшаяся корка, белки глаз были кроваво-красными из-за лопнувших сосудов. Да, я все-таки снял мешок.

— Я не буду говорить, что мне жаль, — я продолжил говорить. — Твоя участь решена, и я ничем не могу помочь. Ты можешь говорить?

Оборотень отрицательно качнул головой.

— Тебя допрашивали? Ты сказал им то, что они хотели?

Да, нет.

— У меня есть к тебе предложение: я убью тебя быстро. Но для этого ты будешь должен кое-что мне дать. Интересует? — оборотень кивнул. — У меня есть сын. Ему предстоит возродить род Поттеров. Сейчас мне бы хотелось получить от тебя воспоминания о моих родителях. Все, какие сможешь дать. В свое оправдание я могу сказать только одно — я не знал что это ты. Договорились?

Люпин кивнул. На другой ответ я и не рассчитывал. Из моей сумки на стол перекочевало несколько полных пузырьков и пара пустых.

— Это обезболивающее, — я продемонстрировал ему одну из склянок.

Римус послушно выпил зелье. А что ему еще оставалось?

— Это бодрящее, — его он тоже выпил. — Что ж, сосредоточься, пожалуйста, на мыслях о моем отце.

Я вынимал и вынимал серебряные паутинки из его головы, накручивая их на волшебную палочку, и складывал в пустую колбу. Это продолжалось довольно долго. Вынимать собственные мысли — процесс довольно трудоемкий и не каждый справится, а изъять мысли из чужой головы надо еще умудриться. Для этого нужно быть очень упертым. Таким как я. Вторую колбу заполнили воспоминания о моей матери. Ты, наверное, задаешься вопросом, зачем мне все это? Видишь ли, я не всегда смогу быть рядом со своим сыном, а может и вовсе не смогу быть рядом с ним. Я позаботился о его благополучии, но хочу, чтобы он помнил свою семью, ту, которую я не знал. Можно считать, что сейчас я положил новую традицию в семье Поттеров — коллекционирование воспоминаний. Мой сын должен знать, как выглядели его бабушка и дедушка.