Мальчик нарасхват (СИ)

- Не понимаешь ничего? – скривил губы брат. – Что ж, неудивительно.

Я начал злиться, потому что поведение парня оставалось для меня загадкой, хотя голова судорожно соображала, пытаясь понять, в чем причина.

- Может, объяснишь тогда?

Слава повернулся. Выражение его лица стало непроницаемым. Мы столкнулись взглядами, долго и пытливо глядя друг другу в глаза.

Ничего не выражающее лицо Славы было копией моего с той лишь разницей, что я не сдерживал свои эмоции. Несмотря на это, мне трудно было не отводить взгляд.

Наконец, брат опустил глаза первым. Посмотрев в сторону, он выдохнул:

- Ладно. Только не здесь.

Замолчав, он резко повернулся и зашагал прочь. Я ринулся следом, стараясь не отставать.

Вероятно, в таких случаях принято молчать. Люди, чувствуя напряженность атмосферы, не решаются подать голос. Я же был поглощен собственными эмоциями. Недопонимание, волнение, обида, раздражение – все это создавало ядреную смесь, из-за которой я трещал без умолку.

- У кого ты залег? Я всех на уши поднял, всех проверил: ни у кого тебя не оказалось. Либо тебя просто не сдали? Ха! Хотел бы я таких друзей-партизанов… А ты вообще в курсе, что мамку успокоительным напоить пришлось? Ну? Чего молчишь? Стыдно?

- Ты можешь просто помолчать? - не оборачиваясь, с бесконечным терпением в голосе обратился ко мне Слава. Я замолк, нахохлившись.

Свернув за угол забора, мы остановились. Я огляделся. По правую руку, за забором, располагался детский сад. Слева – пустующий двор, окруженный жилыми домами. Мысленно я отметил, что никогда ранее здесь не бывал.

Услышав вздох, прекратил крутить головой по сторонам. Слава подошел вплотную к забору, дотронувшись до него руками.

- Ну? И чего ты хочешь?

- Хочу узнать, какого фига ты сбежал из дома.

- Захотелось!

- А если серьезно?

- Я серьезно.

Брат снова взглянул на меня и по его глазам я понял, что он не шутит. Напрягся.

- То есть вот так ни с того ни с сего? Должны же быть причины!

Слава закатил глаза, усмехаясь то ли моей наивности, то ли еще чему. Разведя руками, он подтвердил:

- А они и есть.

- И какие же?

Усмешка сползла с лица брата. Он наморщил лоб, с досадой обтряхнув ладони.

- Слушай, ты и правда ничего не понимаешь или просто притворяешься? Последний шанс, - добавил он почти шепотом, а я удивленно покачал головой.

- Нет.

- Что «нет»?

- Я не притворяюсь. Говори уже как есть, и пошли домой.

Сердито наблюдая, как Слава садится на корточки, пряча лицо в ладонях, подождал пару секунд и пнул камешек, который попался под ногу. Это сработало, брат поднял голову, смотря на меня снизу вверх. Было видно, что он собирался с мыслями, а я же помешал его размышлениям. Наконец-таки он подал голос.

- Знаешь, мне просто надоело терпеть все это. Мама с папой слишком заняты друг другом. Иногда мне кажется, что им приносит неописуемое удовольствие вопить и выяснять отношения, а потом каждый в своем углу упиваться свои горем и жалеть себя. Их хоть алмазами засыпь, даже не заметят.

На минуту парень замолчал, задумавшись. Затем он продолжил:

- И ты ничем не лучше их. Так же шатаешься по дому: несчастный, страдаешь, мучаешься, ногти грызешь. Взглянешь - хочется взять и утопиться.

Возмутившись, я не смог сдержаться.

- Но я ведь тоже переживаю! Думаешь, одному тебе плохо из-за того, что разлад в семье? А у меня, между прочим, и другие проблемы есть, помимо семейных.

Слава раздраженно закатил глаза, выпрямляясь.

- Конечно, у тебя есть другие проблемы. Но они есть и у меня. И при этом я не изображаю из себя великомученика.

- Но мои проблемы отличаются от твоих.

На мою попытку возразить брат всплеснул руками.

- Ну разумеется! Они намного больше и серьезнее, чем мои. Раз в сто, если не в тысячу. И родители также думают. «Да ну этих детей! Мои проблемы куда важнее, чем их, вместе взятые».

- Нет, я не это имел в виду… Да ты и сам ведь ничего не говоришь!

- А ты хоть раз спрашивал? Ты тоже молчал, но я ведь почему-то поинтересовался. А знаешь почему? Потому что мне было не все равно.

- Мне тоже не все равно!

- Да? – хмыкнул парень хмуро. - Что-то не видно. Ты ведь наверняка видел меня. Я отличался от себя прежнего. Ты должен был это заметить, сколько бы я не старался этого скрыть. Я видел изменения в тебе, когда ты не хотел этого показывать. Но мои ты предпочел не замечать. Как, впрочем, и все.

- Но я думал, что это из-за родителей!

- Хорошее оправдание, - брат кивнул. - Но как бы то ни было, все же ты был в большинстве зациклен на своих проблемах.

- А мне прыгать от радости и раздаривать улыбки направо и налево надо было, когда мой лучший друг меня предал?!

Лицо вдруг загорело. Неужели меня задели его слова? Словно почуяв это, Слава бросил на меня взгляд, окатив холодом.

- По крайней мере, тебе понравилось жалеть себя после этого.

- Да?! Ну уж прости! А ничего, что после этого я всех друзей растерял?

- Ты сам виноват в этом, - парень пожал плечами.

- В чем? Они отвернулись от меня!

- Это ты от них отвернулся!

Видимо, Слава потерял последние остатки самообладания, потому что тоже перешел на крик.

– Ты закрылся, ты оттолкнул их! Никто ни о чем не знал, но ты разомнил о себе невесть что: стал особенным, самым несчастный парнем, которому нанесли глубокую душевную рану. Думал, что все каким-то образом прознают, и все, конец!

Я не мог даже слова выдавить, ошарашенный внезапным криком. Между тем брат, тыча пальцем мне в лицо, не останавливался:

- Но никто ни о чем даже не подозревал. Это ты думал лишь о плохом и жалел себя, не видя и не слыша никого. Дожалелся! Сколько раз твои друзья звонили и спрашивали, что случилось? Сколько раз пытались утешить и приободрить, несмотря на то, что ты молчал? Но сколько раз ты отвечал им, что они все равно не поймут и сколько раз игнорировал их искреннее волнение и внимание? Это не они отвернулись от тебя! Это ты отвернулся от них, от их помощи! И они просто сдались. Поняли, что бесполезно, и отстали.

- Но Олег…

- А что «Олег»? Если бы ты вовремя дал ему промеж глаз, ничего бы не случилось. Возможно, ты даже не потерял бы друга. Лучшего друга, - с презрением добавил Слава. – А теперь… Нет, и не надо мне заливать тут, что ты драться не любишь! Ты все можешь, только тебе не хочется прилагать усилия. И все потому, что ты слабохарактерный и трусливый. И тупой, судя по всему.

Несколько минут я стоял в оцепенении, сжимая и разжимая в бессильной ярости кулаки. Щеки горели. Качая головой, теперь я принялся нападать. Ведь, как известно, лучшая защита – это нападение.

- Легко сказать! Легко просто смотреть со стороны, не испытав и части того, что испытал я! Окажись ты на моем месте, ты бы так не говорил!

- Верно, - презрительно хмыкнул брат. – Я бы так не говорил. Я бы попытался что-нибудь сделать. Точнее сказать, изменить что-нибудь, а не сидеть в углу, мотая сопли на кулак.

И вот тогда я потерял последний контроль над собой. Видимо, у меня не нашлось, что ответить Славе, вот крышу и сорвало. Полез на него с кулаками.

Мы долго не могли успокоиться, разнять нас было некому. Честно признаться, ту неразбериху я помню весьма смутно. Помню только, что Слава мне бровь рассек, а я ему в нос заехал.

После драки мы еще что-то кричали друг другу, но моя память скромно умалчивает, о чем именно. А затем… затем мы разбрелись, кто куда. Я, затаив жгучую обиду, направился домой, чтобы сухо сообщить родителям, что Слава не придет, брат, наверное, продолжил прерванный путь.

Да-а… В тот день мы много чего друг другу наговорили. Вот только Слава смог меня простить после этого. Я его – нет.

Если разобраться, то поступаю я по-свински. Потому как сказанные братом слова, что я в большей степени зациклен на своих проблемах, а до остальных мне дела нет, - таки правда. Возможно, злился, да и злюсь сейчас я потому, что осознаю это. Никому не хочется признавать свою вину.