Счастье или проклятие? (СИ)

Они приводят с собой Голума – странное создание, напоминающее Трандуилу хоббита. Существо внушает отвращение, но вместе с ним король ощущает и нечто, похожее на жалость. Привыкшего подавлять эмоции и во всем полагавшегося на холодный рассудок, Трандуила удивляет это чувство. Ему кажется, что стена бесчувственности, надежно хранившая его от вызванных эмоциями решений и поступков на протяжении многих тысячелетий, дала трещину. И причиной тому - любовь Барда. Теперь Трандуил не отгоняет от себя мысли о человеке и не боится их. Боль, что некогда накрывала его при воспоминаниях о Барде, потихоньку отступила. Теперь он вспоминает о нем с тихой грустью. И благодарностью.

Леголас с Арагорном гостят в Лихолесье около месяца. Трандуил не хочет думать о том, что связывает этих двоих, – для него достаточно того, что Леголас выглядит довольным жизнью. И даже счастливым. И на душе отца царит спокойствие и умиротворение. А спустя месяц сын снова отправляется в странствия, и Трандуил возвращается к привычному для него образу жизни.

***

Тор так и не вспомнил того, что произошло в ту ночь. Он всё также подолгу пропадает где-то – видно, в своем Асгарде, как он называет царство Эру, - а потом вновь возвращается и ведет себя, как ни в чем не бывало. Трандуил чувствует себя вполне удовлетворенным, хоть иногда и ловит себя на том, что внимательно вглядывается в лицо Тора, пытаясь рассмотреть хоть намек если не на воспоминание, то, хотя бы, на тень желания. На скрытую страсть, которая бросила их в объятия друг друга. Ищет, но не находит – ни во взглядах, ни в его действиях. Тор ведет себя с ним как прежде – грубовато-ласково, доброжелательно и легко – словом, так же, как и с остальными. Будь он на несколько тысячелетий моложе, то, несомненно, ощутил бы обиду. Молодой Илли весьма трепетно относился к подобному пренебрежению. Сейчас же Трандуил лишь удивляется. Или пытается убедить себя в этом.

Но, в общем, он находит в себе силы признать, что общество жизнерадостного Тора ему нравится. Не только из-за того, что на нем так замечательно оттачивать свое остроумие, но и потому, что Тор весьма деятельный, бесконечно, по-взрывному жизнерадостный и очень живой. Трандуилу будто передается его энергия. Тренироваться, охотиться и трапезничать друг с другом становится почти привычкой.

Но иногда, ведомый внезапным порывом, Трандуил грациозным жестом отбрасывает назад волосы, обнажая шею; одаривает Тора краткими, будто смятенными взглядами, затемненными трепещущими ресницами. Или позволяет губам дрогнуть в неожиданно ослепительной улыбке… И тут же одергивает себя, будто устыдившись приемов, которые так любил использовать Илли. Потом, уловив какие-то энергетические потоки, удивленно возвращает взгляд – иногда кажется, будто Тор поддается его действиям. Наверное, кажется. «Точно кажется», - поправляет себя Трандуил, натыкаясь на добродушное выражение лица. Хмурит брови и отворачивается, еще больше ввергая Тора в замешательство. И даже не представляет, как тяжело бывает богу проглотить внезапно накативший к горлу ком.

Трандуилу совсем не нравится, что он ведет себя, как зеленый юнец. Чтобы избавиться от неприятных мыслей, он тут же переключает внимание на что-нибудь другое. Например, говорит о том, как странно и грубо звучит имя «Тор» - абсолютно не мелодично, не по-эльфийски. А Тор отвечает, что у него нет имени на языке эльфов, потому что он не относится к Валар Средиземья. Он - сын и наследник Эру и призван быть защитником всех существующих миров, а Арда – лишь один из них. Трандуилу интересно, но не особенно. Он любит свой лес, для него мир – это Эрин Гален, с его могучими деревьями и разнообразной живностью. И еще – далекий, существующий только в воспоминаниях, Дориат. И Таргелион…

***

Однажды, осушив бокал вина и находясь в весьма хорошем расположении духа, Трандуил спускается в тренировочный зал, куда только-только направился Тор. Сегодня он не хочет биться – лишь наблюдать. Ему всегда доставляет удовольствие смотреть, как бьется золотой Айну.

Помещение, как всегда, переполнено воинами – улюлюкивающими, подбадривающими, смеющимися. Он останавливается в стороне, сложив руки на груди. На губах играет легкая улыбка, поэтому даже те эльфы, для которых появление короля не прошло незамеченным, продолжают смеяться - когда Трандуил улыбается, расстояние между ним и его подданными будто сокращается.

У Тора достойный противник – ловкий и сильный. Когда-то в числе многих других эльфов он последовал за Трандуилом и его отцом Орофером, чтобы стать подданными нового королевства и в числе первых принести присягу верности. Синда, златовласый и высокий, он так легко кружит вокруг Тора, что только обостренные инстинкты и необыкновенная выносливость позволяет последнему отражать удары. Трандуил довольно улыбается.

- Совсем ты меня измотал, - смеется Тор, останавливая бой, чтобы смахнуть с лица пот и избавиться от рубашки. – Лучший боец из всех, кого я встречал!

Противник польщёно улыбается, слегка распуская завязки своей туники. Ни один из них не видит наблюдающего за ними короля – они будто поглощены друг другом. Трандуил стоит все также, спокойно и прямо, и лишь немногие замечают, что доброжелательности на королевском лике поубавилось.

Тор снова бросается на противника, но эльф столь ловко уходит от ударов, уворачиваясь подобно ласке, что в какой-то момент Тор теряет терпение, отбрасывает меч и кидается на него с голыми руками. Эльф смеется, принимая правила игры. Они падают вниз, катаясь по полу и пытаясь подчинить соперника своей силе. Это неравная борьба - эльф значительно легче Тора, поэтому достаточно скоро Айну находит возможность воспользоваться своим преимуществом и кладет противника на лопатки, зажав руки по обеим сторонам от его головы. Эльф сдается, обессилено откидываясь на пол. Грудь почти обнажена. Дыхание такое же тяжелое, как и у Тора, мышцы спины и рук которого буквально бугрятся от напряжения. Кожа, мокрая от пота, контрастно блестит.

- Даэрон! – словно ледяной водой окатывает их голос Трандуила. Оба изумленно поднимают головы. – Твоя доблесть и преданное служение не остались незамеченными. Поэтому я назначаю тебя начальником всех оборонительных укреплений Эрин Галена. Завтра же утром ты двинешься в путь, дабы осмотреть все заставы, составить отчеты и разработать стратегии по обороне. Тебе также необходимо выяснить, откуда приходят пауки в этот раз и где они обосновываются. В этом году их снова много. А теперь ступай – впереди у тебя много дел.

Эльф, ошеломленный и немного растерянный, поднимается. Назначение на подобную должность однозначно должно быть расценено как большая честь. Но что-то подсказывает ему, что королевское распоряжение – вовсе не милость. Тем не менее, он благодарит Владыку и быстро покидает залу.

Трандуил делает жест очистить помещение. Когда массивные двери, наконец, закрываются, он начинает медленно расстегивать свой длинный камзол.

- Что ты делаешь? – с удивлением спрашивает Тор.

- Хочу потренироваться, конечно, - апатично отвечает Трандуил, оставаясь в тунике и штанах.

Тор смотрит подозрительно. Каждое движение венценосного эльфа отдает тщательно скрытой угрозой. Трандуил берет в руки меч – не боевой, как он предпочитает обычно, а деревянный.

- В ступор впал? - оборачивается эльф. Тор поднимает свой меч, выходя на середину залы.

- С чего такая милость? – спрашивает он.

- О чем ты? – переспрашивает Трандуил.

- Я о Даэроне.

- Я король, он – хороший воин. В моих силах наградить подданного за его выдающиеся способности.

- На тебя не похоже.

- Может, начнем поединок? – кисло спрашивает Трандуил. – Или мне отчитаться за все мои решения?

Тор решает промолчать и встаёт в позицию. Поединок получается не таким как всегда. Трандуил как-то по-особенному сосредоточен, и в его движениях нет присущей ему агрессивности. Он все больше уворачивается, предпочитая уходить от ударов, и это удивляет Тора – король всегда прямолинеен в битве. Сила и ловкость позволяют ему отражать и отводить удары, не избегая противника. Их бой всегда прямой, убегать и изматывать соперника, как это присуще делать более хрупким по телосложению лесным подданным, никогда не было тактикой венценосного синды. Теперь же он кружит вокруг него, будто выжидая подходящий момент, который, кстати, наступает довольно быстро. И неожиданно. Сбитый с толку и слегка подуставший Тор упускает момент, когда эльф, увернувшись от удара, невероятно молниеносным движением вдруг приникает к нему всем телом, приставляя деревянный клинок к горлу. Тор чувствует себя оглушенным. Воспоминанием. Острым и ярким, и безумно живым.