Расправлю крылья в зарослях терновника (СИ)

Теперь настала очередь Ганнибала хмуриться и осмысливать слова дочери. Хорошо, что его маленькая девочка ещё плохо справлялась со своими охотничьими инстинктами, а он так хорошо научился маскировать свой запах – Эбигейл даже не подозревала, что он притаился за дверью, впитывая каждое её испуганное слово.

- Мне казалось, что он хотел залезть мне под кожу, - прошептала она. – Он смотрел, а взглядом уже тысячи раз душил меня, резал на куски и поедал.

- А ты не преувеличиваешь? – судя по интонациям, Уилл улыбался.

- Нет, - заверила его Эбигейл.

- Не забывай, твой отец ушел на охоту, оставив тебя совершенно одну….

- Нет, - вновь произнесла она. – Он не посмел бы напасть, не будь отца рядом. Тот….

Эбигейл тихо засмеялась, напряжение слегка отпустило её.

- Ты не понимаешь, - улыбалась она. – Можно почувствовать боль и страдания тысячью способами, так и не приняв смерть. Папа достал бы его из-под земли и заставил испытать это.

Ганнибал едва заметно улыбнулся, польщенный словами дочери. Видимо, настало время изменить интенсивность тренировок Эбигейл; его девочка подросла для того, чтобы он сделал все возможное, чтобы она превзошла его.

- Ведь он, - продолжила тем временем Эбигейл, - был первым среди них.

- Среди кого? – переспросил Уилл.

- Среди охотников, - Эбигейл вздохнула. – Тот, другой, не напал бы на меня. Ни за что, пока отец жив. Поэтому мне и не страшно оставаться одной.

- Но твоя мать….

- Не знаю, ради чего она это сделала. Это стало ошибкой. Роковой. – Эбигейл вздохнула. – Расскажешь мне что-нибудь ещё? Какое-нибудь предание?

Уилл хмыкнул:

- Страшное?

- Очень, – жарко заверила его Эбигейл. – И ещё одно….

- Что такое?

- Не думай о побеге. Папа все равно тебя вернет. В любом случае, - она помялась. – И накажет. Он будет наказывать тебя до тех пор, пока ты не поймешь, что рядом с ним безопаснее всего. И лучше. Там, за пределами нашей земли, ты не выживешь. Не сможешь добраться до людей, просто не успеешь.

Внутри что-то оборвалось от слов дочери. Ганнибал вынужден был признать, что она права.

Уилл склонил голову. Поморщившись, вцепился в свои непослушные кудри, взъерошив их.

- Ты, кажется, хотела придание? – ласково поинтересовался он.

- Что?.. Ох! Да! Да! – обрадовалась Эбигейл, юркнула рыбкой на постель. Усевшись, поджала под себя ноги и уставилась на Уилла, как на новое прекрасное божество, только-только спустившееся с небес. – Расскажи!

Ганнибал отошел от двери. Коридор уводил его все дальше от спальни, где Уилл своим мягким проникновенным голосом рассказывал Эбигейл о становлении охотников, как господствующего вида на земле, о жестокой травле людей, о бесконечных войнах и стычках.

Ганнибал спустился на первый этаж, бросил рассеянный взгляд в окно, за которым раскинула крылья глубокая ночь: непроглядная, тихая и беспощадная.

Эбигейл, пожелав Уиллу доброй ночи, ушла только через несколько час. Она, улыбаясь, добралась до своей комнаты, быстро переоделась и юркнула в постель. Уже через пару минут она крепко спала, закутавшись в одеяло. А Ганнибал в это время закрывал дверь в спальню Уилла.

- Я хотел с тобой поговорить, - Уилл изумленно наблюдал за тем, как Ганнибал закрывал дверь на ключ. – Что ты делаешь?

- Думаю, вчера я был очень нежен с тобой, - задумчиво произнес Ганнибал. – Видимо, это стоит исправить.

Уилл с трудом сглотнул, заметив, что Ганнибал сжимал в руке ремень.

- Ложись на кровать.

- Н…. Нет. Я.… Я…, - Уилл, заикаясь, спешно искал выход в замкнутом пространстве. – Эби….

- Закрой рот. И ложись на кровать. Живо.

Уилл сделал единственно неправильный вывод, поступил именно так, как и предполагал Ганнибал – бросился на него. Но инстинкты хищника оказались быстрее заторможенной реакции слабого человека.

- Зря, - процедил Ганнибал, схватив Уилла за шею. Тот хрипел, карябал короткими ногтями его пальцы, но Ганнибал, будто не почувствовав боли, потащил свою добычу к кровати.

Пихнул Уилла, и тот, распластавшись, завозился среди смятого белья. Его трепыхания продлились всего несколько злосчастных мгновений, которых хватило Ганнибалу, чтобы опуститься рядом, перехватить руки Уилла и крепко-накрепко стянуть их ремнем.

- Стой! Остановись же! – прошептал Уилл, вскинул на Ганнибала молящие влажные глаза. – Пожалуйста….

Губы Ганнибала растянул безжалостный оскал:

- Правильно. Начинай умолять, - и перевернул добычу на живот.

Уже через пятнадцать минут Уилл стонал, капал слюной на свои сцепленные руки и шумно дышал, пока Ганнибал растягивал его.

Приготовившись заранее, оказалось, что он принес не только ремень, но и какую-то маслянистую жидкость, которая сейчас щедро лилась на поясницу Уилла, стекала по копчику и между ягодиц.

Влажные пальцы беспощадно проникали внутрь, разминали и выскальзывали обратно, чтобы помять мошонку, оттягивая и чуть сжимая её, вырывая у Уилла полные муки и удовольствия стоны.

Шея, плечи, даже спина Уилла были изрисованы яркими следами засосов и укусов.

Ганнибал провел ребром ладони по промежности Уилла, чуть надавил кончиками пальцев, рассматривая, как легко поддалась покрасневшая растянутая дырка. Вцепившись в ягодицы Уилла, подтащил, точь-в-точь хищник свою жертву, его к себе и прижался. Потерся между ягодиц, проехавшись несколько раз членом.

Вид расхристанного, связанного и раскрасневшегося Уилла настолько возбудил, что Ганнибалу стало невыносимо больно; с члена постоянно капало, пачкало бедра.

- Прогнись в пояснице! – хрипло приказал Ганнибал. В глотке скреблось рваное рычание, прокатывалось выше, щекоча небо, срываясь с губ злобным шипением.

И Уилл послушался, прогнулся, выставляя нежно-розовые ягодицы, яркую алую дырку, подрагивающую в ожидании, слегка раскрытую.

- Ближе! – очередной приказ сопровождался хлестким шлепком по ягодице.

Уилл вдруг задрожал, задышал чаше, прерывистее. Застонал жалобнее и исполнил новое распоряжение.

Ганнибал шумно облизнулся, схватил его за бок одной рукой, а второй, обхватив свой член, направил на подрагивающие мышцы, мягко раздвигая их, проникая внутрь.

Уилл охнул под ним, и тут же завопил, когда Ганнибал подхватил такой темп, что его протащило по кровати. Ему оставалось только жадно хватать воздух, пока Ганнибал вбивался сзади.

От громких шлепков тела о тело, ягодицы Уилла заалели; смазка растекалась по коже, налипла на бедра и яйца.

- И все? – захрипел Ганнибал, вытаскивая член и быстро переворачивая Уилла на спину. У того стояло, и стояло так крепко, что тяжелый член прижимался к животу, оголенная алая головка сверкала влагой. – Я замараю тебя сильнее, - пообещал Ганнибал, заставляя Уилла закинуть одну ногу себе на плечо, а второй обнять за талию. – Вот так. Громче, Уилл.

Уилл, прикусив пальцы, хрипел, стонал, мотал головой и старался вести себя как можно тише, пока Ганнибал бесчинствовал с его телом. Тот, криво усмехнувшись, опустил глаза, наблюдая за тем, как его член проникал полностью, а потом быстро выходил. И вновь. Сильнее. Горячее. Глубже. До сладких судорог, до дрожи в бедрах, пока Уилл, сдавшись, не стал подмахивать в ответ.

- Умница, - хрипло похвалили его. Ганнибал перехватил его связанные руки, завел их Уиллу над головой. Тот не сопротивлялся, устал бороться против того, кто все равно сильнее. Держать баланс стало сложнее, ноги уже давно разъехались в стороны, делая его абсолютно открытым и доступным.

Когда Ганнибал застыл над ним, а внутрь вновь брызнуло горячим семенем, Уилл захныкал, попытался вырвать свои руки из цепкой хватки, но Ганнибал не дал, продолжал удерживать, впиваясь черным взглядом ему в лицо.

Прищурив глаза, он накрыл ладонью член Уилла, скользнул рукой по всей длине ствола, чувствуя вздутые вены. А потом грубо царапнул ногтем по липкой головке, надавливая на узкую алую дырочку. Уилла подбросило на кровати, но Ганнибал быстро прижал его, вернув обратно.