Last promise (СИ)

Нет более безжалостного убийцы, чем время.

Секунды, ставшие бездной, разделившей их. Секунды задержки до полного принятия и осознания. Секунды решения, когда опустились руки той, что слишком долго верила.

- Спасибо, лжец… Прощай… и… прости.

Находиться в подвешенном состоянии с клинком в груди — сомнительное удовольствие. Не чувствовать свое тело, не управлять им и с трудом разлеплять веки — не слишком приятно. Но, приподнимая голову, для чего собираются все силы, что откуда-то взялись, увидев рядом знакомую женскую фигуру, можно прекратить замечать все неудобства.

Почти не подвластная ему ладонь ложится на светлую макушку, грудь едва-едва ощущает тяжесть прижимающейся к нему бледной щекой девушки. На бескровном лице замерло умиротворение и улыбка, так не похожая на безумный оскал ехидной и жестокой ведьмы. На ту маску, что она примерила в мета-мире. Против воли уголки его губ поднимаются — в ответ на понимание. На ее присутствие. Не там, в беседке, с пустыми глазами и угасшей жизнью. Здесь, рядом. Близко настолько, что он может пропустить через еще не слишком охотно слушающиеся пальцы пряди ее волос, за которыми все это время ухаживала Вергилия. Вдохнуть почти неслышный аромат вишневого дыма, которым пропиталась кожа. И стоит только окликнуть ее по имени, она недовольно поморщится, просыпаясь, и назовет идиотом.

- Беато...

Ведь он и правда слепой идиот.

Но не настолько, чтобы не заметить неправильности происходящего. С губ едва успевают сорваться три слога ее имени, когда улыбка растворяется в выражении непонимания. А потом Баттлера с головой захлестывает ужас. И от него в груди боли намного больше, нежели от клинка.

Нет более страшного слова, чем поздно.

Позднее осознание хуже всего: когда уже ничего нельзя изменить, когда понимаешь, каким глупцом был. Незнание воистину прекрасно. Пока пелена иллюзий скрывает реальность, можно убеждать себя в том, что она и есть правда, и в ней нет его вины. А не те внутренности, которые он сам безжалостно растоптал, и теперь отводит от них взгляд.

- Дура… Какая же ты дура!... – слова летят в пустоту, хотя он верит, что Беато способна услышать, что они достигнут ее сердца. Если найдут. Потому что тело Золотой Ведьмы, лишь ненадолго переставшей быть безвольной куклой, рассыпается сияющими бабочками. Крылья чуть слышно шелестят, касаясь его кожи, выскальзывая из пальцев. И — сейчас он знает точно — через несколько минут она не объявится здесь вновь, чтобы рассмеяться и продолжить борьбу.

Нет. Не так.

Продолжить вести его к правде. Той, что он забыл. Просто выпустил из памяти, как нечто незначительное. Не воспринял всерьез, как она.

- Зачем нужно было устраивать все это, когда можно было обойтись без десятков загадок, без бесконечной череды преступлений, без всех масок и просто сказать?

Создавать тысячи сложных ходов, загонять в угол, убеждать в безвыходности ситуации, в отсутствии иных решений. Но на деле — давать возможность выбраться из каждой западни. Плести истории, так любимые в детстве и так много значившие. Для нее. Напоминать даже ими одними, предлагать подсказки, что он сам не в силах разглядеть с первого раза. И чтобы увидеть очевидное, он вынужден снова перелистывать игры, сверяясь с Декалогом. Опять объяснять происходящее, но уже себе. Снимать с нее вину, ощущая, как уже собственные плечи опускаются под тяжестью оной.

И с каждым новым словом, фактом, действием еще на шаг приближаться к очевидному. Возвращаться в солнечный день шестилетней давности, где в глазах напротив отразилась вера в его обнадеживающую улыбку. Где на лице девочки замерла готовность ждать. Где детские мизинцы поделились теплом друг друга, скрепляя обещание.

Нарушенное. Забытое.

Из них обоих ненавидеть имела право лишь она. А вместо этого продолжала верить, начиная новую игру. Еще раз опускаясь в глубины пытки, что создал для нее он. И устала ждать за секунду до чуда.

След от эфемерной бабочки таял на ладони. Последняя частичка Беатриче растворялась в воздухе, забирая раздирающие грудь рыдания с собой. И на их место приходило желание действовать. Необходимость показать — ее мучения не были напрасны. Он действительно смог понять все то, что таилось между строк и было не замечено до сих пор. Сумел достичь золотой правды и в силах крепко держать ее в руках. Теперь Баттлер готов побороться за них обоих, хотя бы так искупая свою вину, которую ничем уже не стереть.

Титул Бесконечного Волшебника для того, кто отрицал магию. Новая история от того, кто с ужасом смотрел еще одну страшную сказку ночной хозяйки Роккенджимы, где опять будут жестоко убиты те, кто ему дороги. Но теперь он знает суть. Последняя игра, где его оппонентом уже будет не Золотая Ведьма. Но он завершит все так, как она того хотела. Сотворит для нее чудо, вопреки заявлениям Бернкастель и Лямбдадельты.

Потому, что у них — у нее — должен быть счастливый Осколок.

Хотя бы это обещание он исполнит.