Последняя стычка у Йеллоу-Бат

Шэд бросился вперед, на ходу вынимая шестизарядник, и налетел на Бина Михуса. Тот, потеряв равновесие, упал и покатился по полу, потом вскочил, нацеливая оружие. Ларедо пинком выбил из его руки револьвер, отшвырнув в широкий проход между рядами стойл. Взвыв, Бин Михус бросился следом, упал на колени и схватил револьвер. Прямо в стойле он увидел высокую темную фигуру Ларедо. Михус заметался, как крыса, загнанная в угол, стараясь прицелиться. Но Шэд опередил. Два выстрела прогремели в тишине конюшни. Бин Михус умер.

Снова раздался выстрел, и из опоры крыши около самой головы Ларедо полетели щепки. Он бросился к дверям, на ходу разрядив свой револьвер в кучу соломы. В сене зашевелились, потом снова прозвучал выстрел. Ларедо бросился к сеновалу, где спрятался Эйб Михус, и дважды выстрелил в потолок над своей головой, в то место где прятался убийца.

Поменяв револьвер, Ларедо положил разряженный в кобуру и стал ждать. Потолок скрипнул, наверху послышались шаги. Ларедо стал красться за Михусом, перебегая от стойла к стойлу. Вдруг задняя дверь скрипнула, и широкая полоса света прорезала темноту конюшни. Эйб кинулся туда, но выбежать не успел.

В дверях показался фермер с дробовиком. Это был Слоун. Когда Эйб бросился к выходу, они встретились: их разделяло не более двадцати футов. Эйб выстрелил. Пуля пробила корыто для воды рядом со Слоуном. Фермер разрядил левый ствол своего, дробовика. Заряд дроби угодил Михусу в плечо и шею, отбросив его от двери. Его длинное лицо вытянулось и застыло от ужаса, хлынула кровь. Эйб потянулся за револьвером, и Слоун шагнул к нему. В эту минуту ему вспомнились убийства Мак-Леннона, Стилмана и Слэгла. Короткая вспышка пламени вырвалась из второго ствола ружья.

Уже бездыханный Эйб сполз по дверному косяку, старая шляпа упала с головы, лицо уткнулось в серую пыль, смешанную с кровью.

Выстрелы прекратились, и в конюшне повисла тяжелая тишина. Первым нарушил молчание Ларедо.

— Так держать, Слоун! — Он вышел в дверь, не глядя на убитого. — Второй братец тоже не дождался виселицы, — сказал он. — Они были здесь вместе.

Оба отошли от конюшни, лицо Слоуна было серым и осунувшимся. Ему никогда не приходилось убивать людей, и он не хотел, чтобы это когда-нибудь повторилось. Он попытался свернуть самокрутку, но пальцы дрожали. Шед взял у него из рук бумагу и табак и сделал все сам. Фермер виновато посмотрел на него.

— Мне нехорошо, — сказал он, — с непривычки.

Техасец хмуро посмотрел на него.

— Это нормально, — сказал он, подавая Слоуну сигарету. — Возьми. Тебе станет легче. Интересно, как дела у Кедрика?

В дверях одного из домов на другой стороне улицы показался Пит Слэгл.

— Все в порядке? — крикнул он.

— Да, — отозвался фермер. — Михусов можно не искать.

Капитан Кедрик прошел вверх по улице и повернул ко входу в гостиницу «Сент-Джеймс». В просторном холле было пусто, пахло табачным дымом и кожей. Швейцар с морщинистым лицом поднял на него глаза и покачал головой.

— Сегодня тихо, — сказал он. — Вокруг ни души. Что-то не стреляют эти дни.

Тут с другого конца улицы донесся револьверный выстрел, потом еще. Краткий миг тишины вновь нарушил выстрел из дробовика.

Потом стало слышно, как переговариваются Лэйн и фермер. Швейцар кивнул.

— Узнаю родной город, — сказал он. — А то я подумывал, не вернуться ли мне в Огайо. Слишком уж спокойно в последнее время, даже страшно.

Том Кедрик прошел через холл и вышел в заднюю дверь. Солнце припекало. Он спустился по потемневшим от непогоды ступенькам и остановился на газоне за гостиницей. Там была старая водокачка.

Он подошел к насосу и начал качать воду. Сначала ржавый насос сопротивлялся, всхлипывая и вздыхая от непривычной работы, но, наконец, отчаялся и, поняв, что ему все равно не отвертеться, выбросил толстую струю воды в деревянную бадью. Покачав несколько минут, Кедрик подставил под струю бутыль и наполнил ее. Вода была чистая и очень холодная. Он пил жадно, иногда отрываясь от бутылки, чтобы передохнуть, потом снова припадая к ней.

Далеко за домами, на другом конце улицы человек махал топором. Кедрик видел солнечный блик на железе, когда топор ударял в стену дома.

Том постоял, затем вытер рот тыльной стороной ладони и, зайдя за дома, направился к салуну.

Он двигался очень осторожно, ровным шагом, все его чувства были напряжены. На нем была кобура с русским револьвером, и ему нравилось ощущать оружие, готовое к делу. Заднюю дверь салуна давно не красили, она покрылась пузырями от жаркого солнца и висела на ржавых петлях. Значит, дверь могла заскрипеть. Тут он увидел лестницу, прямо с улицы ведущую на второй этаж. Оглянувшись, он на цыпочках поднялся по ступенькам и скользнул в дверь.

Фессенден выпил уже полбутылки виски, но не преодолел того гнетущего ощущения бессмысленности, которое владело им в последние часы. Он сложил разбросанную колоду карт и ловко перебросил ее веером из руки в руку. Значит, еще не утратил своего мастерства, даже несмотря на изрядную порцию виски.

Фессенден раздраженно отшвырнул карты и уставился на бармена.

— Хоть бы Дорни вернулся скорее, — произнес он уже в который раз. — Я хочу уехать из этого города.

Он слышал выстрелы на улице, но не отошел от стойки.

— Какой-нибудь пьяный пастух, — сказал он недовольно.

— Посмотри лучше, — предложил бармен, надеясь избежать драки в салуне, — может быть, это кто-то из вашей компании.

— У меня нет компании, — коротко ответил Фессенден. — Я сыт по горло. Вылазка в Йеллоу-Батт отвадила меня от этого места. Больше я такого не хочу.

Он услышал звук шагов и прислушался к их мерному ритму, взглянул на бармена и усмехнулся:

— Чеканит шаг, как будто военный идет. Послушай-ка!

Вдруг Фессенден понял смысл собственных слов, и усмешка исчезла с его лица. Он распрямился, держась руками за стойку, и посмотрел в глаза бармену.

— Я так и знал! Я знал, что этот тип… — Он залпом выпил стакан. — Я же хотел уехать из города!

Фессенден повернулся и отошел от стойки, встал, широко расставив ноги, как огромный гризли, упершись руками в бока, поглядывая вверх, на лестничную площадку. Шаги затихли: наверху стоял Том Кедрик.

С минуту они молчали, ожидая, кто заговорит первым. Наконец Фессенден нарушил тишину:

— Не меня ли ищешь, Кедрик?

— Может, и тебя. А где Шоу? Где Кейт?

— Кейт умер. Его прикончил Шоу у Соленого ручья после того, как ты перебил наш отряд в каньоне. А где теперь Шоу, я не знаю.

Снова воцарилась тишина, оба собеседника рассматривали друг друга.

— Ты тоже был тогда в Чимни-Рок, Фессенден, — сказал Кедрик. — Это была нечестная засада, Фесс. — Кедрик шагнул на лестницу, которая сначала шла вдоль задней стены, — ступенек шесть, — а потом, после небольшой площадки поворачивала в комнату.

Фессенден стоял на прежнем месте, чуть покачиваясь на плотных, мускулистых ногах и выставив вперед звериную челюсть.

— А, черт! — сказал он и схватился за оружие.

Его револьверы как будто сами выскочили из кобур, извергая пламя. Одна пуля ударила в перила и отлетела в сторону. Другая пробила дыру прямо у плеча Кедрика. Том спустился еще на ступеньку, потом выстрелил: Его пуля задела Фессендена. Кедрик легко сбежал на несколько ступенек вниз, в то время как Фессенден выстрелил еще дважды.

Кедрик стремительно бросился на площадку, прислонился к стене и снова выстрелил в своего противника. Он попал Фессендену в ногу, и тот споткнувшись, налетел на стойку.

Фессенден был ранен уже дважды, но, не теряя присутствия духа, был по-прежнему опасен. Ухватившись левой рукой за стойку, он поднял правую и нажал на спусковой крючок. Кедрик сделал два быстрых выстрела из левого револьвера. Одна пуля оцарапала стойку и попала Фессендену в грудь.

Фессенден выстрелил снова, но промахнулся. Этот выстрел, уже отчаявшись, он сделал из левого шестизарядника, опустив правый в кобуру. Уже никуда не спеша, чувствуя, как жизнь уходит из тела вместе с кровью, но все еще держась на ногах, он переложил револьвер в правую руку.