Горящие холмы

Индейцы умеют обманывать, знают все ловушки и, кроме того, их с детства обучают воевать в пустыне, эти люди убивают и убивают быстро, это их жизнь.

Теперь они взяли его женщину.

Внезапно где-то в пустыне, он услышал ритмичный стук копыт.

Трэйс не стал тратить время на проклятия. Он тут же развернулся и бросился обратно к пруду, оседлал своего рыжего скакуна, навьючил свой багаж. Лишь минута потребовалась, чтобы свернуть одеяло девушки и собрать сумку с посудой.

У него было достаточно времени, так идти по следу апачей, чтобы они не догадались о преследовании. Ему необходимо их настигнуть.

Когда Джордан добрался до того места, где апачи оставили своих лошадей, пыль все еще висела в воздухе. В этом сумрачном свете следов было не видно, а зажечь спичку он не осмеливался и кружил до тех пор, пока вновь не уловил запах пыли и бросился в погоню.

В любой момент индейцы могли устроить засаду, хотя он не сомневался, что у них небольшая группа, три, максимум четыре человека. Джордан дважды слезал с лошади изучить след. В этом месте земля была не слишком твердая, так что были видны отпечатки копыт. Он мчался до тех пор, пока не зашла луна и риск потерять след стал слишком велик.

Спешившись, Трэйс привязал лошадь к колышку и принялся ждать. Он сворачивал самокрутки одну за другой и курил до тех пор, пока от его запаса табака осталась лишь половина. Последний час перед рассветом, казалось, тянулся вечно, но он ждал и, когда появился серый сумрак и стало пробирать утренним холодком, смог различить следы. Четыре лошади, ни одна не подкована. Одна несет двоих.

Конь уже отдохнул и в нетерпении бил копытом. Он вышел на след своей быстрой, пожирающей пространство походкой, которая присуща только этой лошади. Миля за милей оставались позади, взошло солнце, стало жарко, все окрасилось в красноватый цвет. От пустыни шел огненный жар, и на боках лошади выступил пот, который сразу же пропитал и одежду Джордана. Он дважды спешивался и шел пешком, ведя за собой лошадь, давая ей отдохнуть.

Джордан шел по следу и думал только о людях впереди и о девушке.

След становился все более свежим. Он догонял, медленно, но догонял.

Жара… ни ветерка. Местность была похожа на ад, хотя и без пламени, вокруг — застывшая, потрескивающая лава, иссеченные вершины скал, высокие иззубренные пики, глубокие каньоны, в которых текут реки во время дождей, но теперь белые, пересохшие. Леса из юкки и колючих грушевых деревьев, случайных слоновьих деревьев и одиноких колонн трубчатых кактусов.

Здесь никто не жил, и лишь варан полз по скале, а перед ним стремительно носились кактусовые петушки. Всадники пустыни ехали в эту дикую страну, где солнце казалось висящим в небе комком пламени над красной, иссеченной землей и лишь приглушенный стук копыт лошади да скрип седла — единственные звуки, которые были слышны.

Впереди, где-то в пустыне, должно быть ранчо.

Трэйс не стал останавливаться, чтобы приготовить еду. Он поел всухомятку и поехал дальше. Его рыжая лошадь стала уставать, но, казалось, она понимала, насколько необходимо ее всаднику двигаться вперед. Она была сильнее, чем маленькие, выросшие на траве, пони апачей.

Однажды Джордан оглянулся назад, и у него перехватило горло. У него за спиной виднелось облачко пыли.

Охотники не теряли времени и взяли след, как только он начал двигаться. Уже нет времени играть роль зайца для этих мерзавцев, нет времени для уверток. Сейчас он должен скакать, скакать и скакать!

Далеко впереди он увидел пыль. Еле заметную, быстро исчезающую. Он перешел в самый быстрый галоп и вскоре Увидел их впереди. Три всадника, мчатся изо всех сил. Три?..

Трэйс пригнулся к крупу лошади как раз вовремя. Он это сделал инстинктивно, как только понял, что осталось всего три всадника, и в тот же момент буквально в нескольких дюймах от его головы свистнула пуля. В стороне он увидел индейца, выглядывающего из-за лошади. Одной рукой Трэйс вскинул винчестер и выстрелил. Пуля подняла облачко пыли чуть впереди убегающего индейца, и Джордан, пришпорив лошадь, бросился за ним, держа наготове оружие.

От отчаяния, когда стало ясно, что ему не убежать, апач повернулся и открыл огонь. Он слишком торопился, поэтому ни одна из пуль не достигла цели, а в следующую секунду рыжая лошадь ударила его в плечо, сбив с ног так, что индеец покатился.

Не медля, Джордан бросился дальше, дождавшись лишь, когда лошадь индейца наберет скорость.

Индейцы впереди стали разбегаться в разные стороны. Они должны знать о том, что его преследуют, могли бы остановиться и открыть по нему огнь; но они бегут. На одной из лошадей сидело двое всадников, и Джордан поехал за ними. Его все время неотступно преследовала мысль… убьют ли они девушку, когда он их настигнет?

Внезапно Мария Кристина начала сопротивляться, освободилась от захвата и на бешеной скорости выбросилась из седла. Она упала на песок как сумка со старой одеждой, а затем откатилась.

Апач повернул лошадь, чтобы догнать ее, но у него на пути встал Джордан. Индеец замахнулся на него ружьем, но Джордан парировал удар и сам ударил прикладом, выбив ружье из рук индейца, затем они соскочили с лошадей и вступили в смертельную схватку.

Апач потянулся к рукоятке ножа, но Джордан достал его прямым правым ударом, который сбил противника с ног, затем Джордан попытался прыгнуть на него и придавить ногами, но индейцу удалось откатиться. Затем он вскочил и с быстротой молнии вновь бросился в яростную схватку. Джордан вырвал из его объятий руку и кулаком ударил снизу. Удар заставил индейца отступить, и Джордан сапогом ударил его по колену.

Апач был отлично сложен, обладал развитой мускулатурой. Он упал, но тут же откатился, пряча в ладони нож. В этот момент Джордан выстрелил в него в упор.

Индеец упал, попытался приподняться, но вновь упал и затих. Его стройное коричневое тело лежало под лучами жаркого белого солнца, вокруг веяла пыль только что закончившейся схватки.

Трэйс Джордан вытер пот со лба. Других индейцев не было видно. Он медленно повернулся и пошел к Марии Кристине.

Девушка уже поднялась и смотрела на него. Ее лицо было все в пыли, волосы развевались на ветру, падали на щеки, руки были связаны, платье разорвано, она стояла и ждала, пока он подойдет.

Джордан освободил ее от пут, и какое-то мгновение они стояли вместе, их взгляды встретились. Он хотел взять Марию Кристину за руки, но она быстро отступила, сжалась, в ее расширенных глазах читался животный страх. «Нет!.. Нет!..»

Его руки бессильно упали. Он повернулся и пошел к своей лошади. Затем поймал пони индейца и подвел к девушке. Не произнося ни слова, она села в индейское седло, и он заметил, что она взяла винчестер индейца и боеприпасы к нему. Патронташ был перекинут у нее через плечо.

Облако пыли все приближалось. Казалось, что сквозь пыль можно различить отдельные фигуры.

Охотники приближались, но не очень быстро, лошади проделали большой путь, и быструю скачку им не выдержать. Да и его лошади необходим отдых.

Теперь Трэйс и Мария Кристина ехали на север. Это все еще была территория Мексики, граница Аризоны проходила севернее; они достигнут ее в шестидесяти или семидесяти милях к западу от базы отряда Саттона-Бэйлесса. Если бы им удалось достигнуть города, любого города, где будет шериф…

Но города не было. Во всяком случае достаточно близко, чтобы надеяться на помощь. Тубак был дальше на запад, Тусон и Томбстоун слишком далеко к северу. Лучшим выходом для них было ранчо Джона Слаутера в Сан-Бернардино-Спрингс. Существовала реальная возможность приехать туда вовремя. Они могли бы у него попросить убежища, и, кроме того, Слаутер не тот человек, с которым можно было шутить, его даже нельзя сравнивать с ребятами Саттона.

Он и ехали по пересохшему оврагу, затем овраг раздвоился и стал уводить их назад, тогда они перебрались в другой каньон, затем выбрались из него и поехали через густой лес юкки и мексиканских кактусов. Теперь они как только могли запутывали следы, ехали как можно медленнее, стараясь, чтобы пыли поднималось немного. Кроме того, иногда они стирали за собой следы, двигались то вместе, то порознь.