Горящие холмы

Луис Ламур

Горящие холмы

Глава 1

Среди гор, нависших над Техасской равниной, одна скала своими очертаниями напоминала пламя. Внезапно на ее лавовой поверхности шевельнулась рука. Рука шевельнулась и застыла. Стояла абсолютная тишина, в которой не было места ни движениям, ни звукам.

Канюк, который лениво кружил над изломами хребта, заметил движение руки. Спустившись ниже, он увидел человека, который лежал между скал на гребне горного кряжа. Это был высокий мужчина в джинсах и ношеных сапогах; он был широк в плечах, а на его исхудалом лице застыло выражение непреклонности.

Это было лицо охотника, но теперь охотились за ним. Рядом лежало ружье, а за ремень был заткнут револьвер; человек был еще жив, и канюк ждал.

Внизу, у подножия гор, раскинулось безбрежное, теряющееся в дрожащих горячих струях воздуха, ослепительно белое в лучах солнца плато.

Вдали виднелся обрушившийся мост, который раньше был перекинут через теперь высохший ручей.

Сейчас там остановились три группы всадников — у всех была одна цель.

Перед их лагерем простирался иззубренный хребет, похожий на гигантскую стену, отделившую от мертвой белизны плато страну вершин и ущелий. Оказавшись в этих местах, к югу от стены, любой мог затеряться в одном из тысяч каньонов и погибнуть.

Здесь почти не было воды, сюда никогда не забредали белые люди, лишь изредка странствовали индейцы, для которых эти места были последним оплотом, попавшись к ним в руки белый человек не мог ждать пощады.

Огромные скалы, с плоскими как стол вершинами, подпирали небо цвета меди, а дальше, над этой красной, иссеченной трещинами землей, вздымались пики неясно вырисовывающихся горных вершин. Солнце палило немилосердно, заливая жаром угрюмые каньоны.

Видневшиеся вдалеке горы были настолько высоки, что доставали до облаков. В этих горах были вода, трава и тень; там действовал только «закон джунглей»; там можно отыскать убежище. Человек, за которым охотились, даже не поворачивая головы, знал, где эти горы, также знал, что ему еще предстоит преодолеть, чтобы добраться до них.

Но даже здесь, в этой каменистой пустынной стране, если знать где искать, можно найти воду.

К северу от того места, где он лежал, вне поля его зрения, двигались охотники. Канюк заметил, что тени движутся самостоятельно, не по воле ветра. Сначала птица различала лишь тени, но через некоторое время увидела, что это люди.

Канюк инстинктивно чувствовал — будет еда. Вся его жизнь и опыт подсказывали, что за такими отрядами всегда неотступно следует смерть.

Это были закаленные люди, которые выросли на этой пустынной, полной опасностей земле. Их веки покраснели от солнечного света, лица побелели от выступившей соли, мышцы потяжелели от усталости. Но они знали, что человек, которого ищут, не мог уйти далеко, и подгоняли лошадей, без оглядки окунаясь в жар полудня.

Трэйс Джордан не мог видеть всадников, но знал, что они преследуют его. Так еще семь часов назад они были уверены, что настигли Джордана, и его пропитанная кровью рубашка ясно свидетельствовала, как они были близки к этому.

Они настигли его среди скал над перевалом Пересмешника и загнали в угол, как тощего изголодавшегося волка загоняет стая охотничьих собак. И он принял бой, загнанный и избитый, но опасный и непокоренный, человек, который никогда не проигрывал.

Винтовочная пуля, срикошетив от скалы, тяжело ранила его чуть выше бедра, и он потерял много крови.

Они видели, как он упал, и, еще не зная, с кем имеют дело, приблизились, чтобы добить его. Если бы это повторилось вновь, они были бы более осторожны, а тогда они оставили в горах больше чем пятна крови… одного из них убили, а другого тяжело ранили, а когда ловушка захлопнулась, они ничего не нашли, совсем ничего.

Только тогда они начали познавать характер человека, которого преследовали. Он прошел прямо среди них, оставив за собой их товарища мертвым. Он был ранен — они нашли кровь на скалах — но он двигался, будто не замечая этого.

Ему удалось остановить кровь; он ухитрился не оставить следов; он как-то слился с пустыней, затерялся в ее каньонах и плато.

Исхудавший, больной и одинокий, Трэйс Джордан вырос в диких местах и был вскормлен пустыней. Он имел опыт охотника за дикими лошадьми и бизонами, ковбоя и золотоискателя, и он мог выжить в этой стране.

Его пустая фляга гремела каждый раз, когда он шевелился, поэтому теперь он лежал неподвижно, пытаясь не думать о воде. Его сердце медленно билось, и каждый удар передавался скале, на которой он распластался. Настало время двигаться… преследователи вот-вот могут появиться. Джордан не мог их видеть, но они будут искать его, а ему нужен отдых и еще раз отдых и вода. Он должен найти укрытие и переждать.

Джордан заскользил вниз на животе до тех пор, пока ногами не уперся в камни, затем неуклюже встал на ноги, покачнулся, пытаясь сфокусировать взгляд, и перевел дух. Он потерял столько драгоценного времени, чтобы забраться сюда, пытаясь узнать, не отклонятся ли его преследователи к северу или. югу, и тогда он мог бы увеличить дистанцию, направившись в другую сторону. Теперь жизнь его зависит от времени и расстояния.

Наконец он добрался до своей лошади и, сворачивая самокрутку, понял, что нужно делать.

Они знали эту землю, а он нет. Они могут нащупать любой след и обнаружить любое укрытие, и более того с ними Якоб Лантц — лучший следопыт на юго-западе.

Джордан знал репутацию Лантца, о таких людях всегда знали на Западе. Подобные истории рассказывали у лагерного костра проезжающие мимо ковбои, а затем их пересказывали за стойкой бара или у игрового стола: рассказы о бандитах, следопытах, о непреклонных городских шерифах, шулерах. Каждый житель Запада являлся кладезем подобной информации.

В Якобе Лантце текла голландско-индейская кровь — отец был торговцем из Голландии, а мать была из племени ютов. Лантц находил следы, не только подмечая и анализируя малейшие детали, но и просто угадывая след. А если Лантц прочитал след, он наперед может рассказать не только о направлении, куда ушел преследуемый, но и к какой цели он стремится.

Придумывать какой-то план было опасно, но Джордан должен его составить, тем самым указав преследователям направление к убежищу, к которому он стремится, а затем как только Лантц поймет его цель, надо придумать что-то другое. Таким образом, Джордану, возможно, удастся сбить их со следа.

Первое, что нужно сделать, — покинуть эти места. Довольно далеко отсюда, на северо-западе, протекает река, один и многих притоков Колорадо. И кажется логичным, если Лантц с остальными решит, что Джордан будет избегать городов, так как местные жители смогут рассказать о нем его преследователям. Охотникам может показаться, что река и есть его цель.

А дальше, где-нибудь по пути, где будет тяжело найти его след, он мог бы сделать неожиданный поворот и пойти по другой стороне. В противном случае, зная, куда он держит путь, враги могли бы обогнать его и встретить.

Раненый сел в седло и пустил лошадь шагом вниз по высохшему руслу реки. К западу вся местность представляла собой вздымающиеся столовые горы, здесь и там рассеченные глубокими каньонами, по которым было удобно путешествовать, но они были легкодоступны, и любой мог оказаться ловушкой. Джордан также мог ехать по ним миля за милей и неожиданно упереться в тупик, из которого даже нельзя будет выбраться.

Надо найти тропу на вершину столовой горы и поскакать там, где всегда дует ветер и путешествуют индейцы.

Джордан ехал, с трудом удерживаясь в седле, его тело источало запах застоявшегося пота, а одежда, пропитанная потом и покрытая пылью, стала жесткой. Его лошадь с трудом передвигала ноги, и Джордан знал, что бедное животное идет из последних сил. Даже это замечательное создание, последняя пойманная им лошадь, была подавлена суровостью этой страны. Уже целую ночь и большую часть дня у них не было ни капли воды.