Король горы

— О, пока не забыл. Еще кое-что.

— Да, сэр?

— На каком основании вам доставляют почту сюда, в контору, а не в дом вашего отца?

— Сэр? — удивился Натаниэль. Вопрос его озадачил.

— Это письмо пришло еще два дня назад, в понедельник. Я забыл о нем, и оно затерялось в бумагах у меня на столе.

— Кому могло прийти в голову послать сюда письмо? — вслух подумал Натаниэль.

— Это у вас спросить надо, — ответил Таттл и протянул ему конверт.

Натаниэль изучил корявую надпись с лицевой стороны конверта. Удивление и радость отразились на лице, когда он разобрал имя и адрес отправителя.

Изекиэль Кинг. Форт Ливенворт.

— Полагаю, ваш родственник? — осведомился Таттл, очевидно обратив внимание на фамилию.

— Дядя, — подтвердил Натаниэль. — Мы от него ничего не получали уже лет восемь или девять.

— И почему же он пишет вам, а не вашему отцу?

— Даже не представляю.

— Ну что ж, будьте любезны уведомить его, что моя политика — не допускать личной переписки служащих через организацию. Но в данном случае я, пожалуй, сделаю исключение и отдам вам письмо.

— Спасибо, сэр.

— Прочитать его вы сможете в свободное от работы время.

— Разумеется.

Таттл надменно, кивнул и направился в свой кабинет — святилище, порог которого служащим дозволялось переступать только в исключительных случаях.

Натаниэль положил письмо в ящик стола и возобновил работу. Но мысли метались в голове, и он не мог сосредоточиться на цифрах. Натаниэль пытался угадать, что скрывается за неожиданным письмом от дяди. Как поражен будет отец, когда Натаниэль сообщит ему новость! Сгорая от любопытства, Натаниэль считал секунды, и следующие тридцать минут тянулись едва ли не дольше всех предыдущих часов, вместе взятых. Когда Таттл объявил, что разрешает сделать перерыв, Натаниэль облегченно заулыбался. Дрожащими от волнения пальцами он вскрыл конверт и расправил на столе две исписанные неразборчивым почерком страницы. Снедаемый нетерпением, Натаниэль принялся читать:

«Дорогой Нат!

Не сомневаюсь, что ты удивишься моему письму. Так много миль и лет пролегло между нами, но надеюсь, ты еще помнишь своего старого дядюшку Зика, который таскал тебя, маленького, на закорках и водил гулять в парк на Хадсон-Ривер.

Я посылаю письмо в фирму, где ты работаешь, а не на адрес моего брата. Тетя Марта написала мне про твою работу в январе прошлого года. Не хочу, чтобы Том знал, что я тебе пишу, поэтому ты уж не говори ему, а то между нами снова пробежит черная кошка. Твой отец никогда не понимал, зачем я поехал на Дикий Запад.

В мае я буду в Сент-Луисе. Приезжай. Я нашел величайшее сокровище в мире. Хочу успеть поделиться им с тобой, пока еще жив. Ты всегда был моим самым любимым племянником.

Если решишь приехать, будь четвертого мая в гостинице „Шато-хаус». Ты меня узнаешь — я буду в красном».

Дойдя до последних строчек письма, Натаниэль подскочил от изумления. Он перечитывал их снова и снова, ошарашенный тем, что дяде пришла в голову столь дикая мысль. Просить его приехать в Сент-Луис, последний оплот цивилизации на самом краю освоенных земель! Отец, мама и оба брата все тут, в Нью-Йорке; сам он никогда не ездил дальше штата Филадельфия; как многообещающему молодому бухгалтеру, ему надо думать о карьере! В голову Натаниэлю приходило все больше и больше возражений. Подумал он о своей возлюбленной, Аделине, на которой планировал со временем жениться.

И вот на тебе — такое безумие со стороны дяди Зика!

Натаниэль был ошеломлен. Он опустился на стул и пробормотал:

— В Сент-Луис? Какого…

— Эй, чего это ты? — послышался голос из-за соседнего стола.

Обернувшись, Натаниэль хмуро посмотрел на Мэтью Брауна, который только что одним махом отправил в рот очередной толстенный бутерброд и сейчас пытался его прожевать.

— Ничего.

— Но я отчетливо слышал… ты сказал… «Сент-Луис», — жуя, ответил Браун. Изо рта у него свисала шкурка от колбасы.

— Тебе показалось, — возразил Натаниэль.

Он сложил письмо, сунул его обратно в конверт и спрятал в карман.

— Ты собираешься посетить Сент-Луис? — осведомился Браун.

— Нет.

— Если поедешь, ты точно не в своем уме.

Задетый, Натаниэль уставился в лицо сослуживцу:

— Почему это?

— Только сумасшедший бросит цивилизованный Нью-Йорк и отправится в этот дикий Сент-Луис. Это же настоящая глухомань, медвежий угол!

— У Нью-Йорка тоже есть недостатки. — Натаниэль сказал это, просто чтобы возразить, хотя в душе был согласен с Брауном.

— Да? Это какие? Заторы на улицах, карманники, сажа, летящая в глаза зимой, когда в каждом доме горят камины? Эти мелкие неудобства ничто по сравнению с огромными преимуществами, которыми мы пользуемся, живя в величайшем городе Америки, да что там — всего мира!

— Ну, с миром ты преувеличиваешь.

— Неужели? Нью-Йорк — самый большой город в Соединенных Штатах. Ты знаешь, что в нашем городе сто двадцать пять тысяч жителей? А в штате Нью-Йорк живет больше одной десятой населения страны!

Натаниэль посмотрел через окно на толпу прохожих и подумал, что представить это не так уж и сложно.

— Нью-Йорк может дать так много, — продолжил Браун, все еще с набитым ртом, — опера, музеи, балет. Нашей театральной культуре завидует весь просвещенный мир. Наши газеты везде нарасхват, «Нью-Йорк ивнинг пост», которую выпускает Уильям Кален Брайант, читает сам президент! Наши университеты славятся по всей стране! Посмотри правде в глаза, Нат. Нью-Йорк — культурная столица Америки!

Высокомерие, с которым Браун излагал свои убеждения, покоробило Натаниэля, — он сам не мог понять почему.

— У Сент-Луиса свои преимущества, — попытался возразить он.

Браун фыркнул и чуть было не подавился бутербродом:

— Ты что, шутишь? Да там ничего нет, кроме бандитов, индейцев и перспективы проснуться утром с перерезанным горлом!

Натаниэль холодно оглядел тучного коротышку, думая о том, что Браун не единственный из его знакомых, кто так непомерно гордится своим городом и считает, что те, кто родился в Нью-Йорке, по определению лучше и выше всех остальных людей. Натаниэль вдруг осознал, что и сам в какой-то степени разделяет это высокомерие. Да, немногие города могут соперничать с Нью-Йорком по уровню культуры, но разве это делает ньюйоркцев лучшими людьми, более достойными гражданами, чем те, кто родился в Бостоне, Новом Орлеане или даже Сент-Луисе? Натаниэль поглядел на то, как Мэтью Браун жадно набивает едой разинутый рот, и брезгливо покачал головой. Браун неверно истолковал его движение:

— Что, сомневаешься, что тебе перережут горло, если поедешь в Сент-Луис? Какая наивность! Ты же читал о Диком Западе. Знаешь ведь, что это такое.

«Знаю ли?» — задумался Натаниэль.

ГЛАВА 2

Остаток дня Натаниэль проработал кое-как, он не мог сосредоточиться на бумагах и поминутно возвращался мыслями к дядиному посланию. Когда наконец Натаниэль облачился в «байронического» покроя пальто и вышел из конторы, на улицах уже горели фонари, но суета в Нью-Йорке не стихала и по вечерам: громыхали повозки, проносились шальные экипажи, деловито, как муравьи, сновали прохожие. Натаниэль свернул за угол и поплыл в океане толпы. «Я нашел величайшее сокровище в мире». Фраза из дядиного письма снова и снова всплывала у Натаниэля в голове. Он задумался. Что за сокровище? Может, дядя Зик откопал золото или серебро? Или сундук, полный драгоценностей? Ходили слухи, что в землях к западу от Миссисипи полно сокровищ. Самая известная легенда — ее знал наизусть каждый школьник — рассказывала о Семи золотых городах Сиболы. Мол, в Семи городах столько золота, что самородки валяются под ногами, как обычные булыжники, а листья деревьев покрыты слоем золотой пыли. Считалось, что Семь городов с их невероятными богатствами находятся где-то между Миссисипи и Тихим океаном и их сторожит целая армия кровожадных индейцев. Более двухсот лет назад испанцы посылали за сокровищами Семи городов несколько отрядов; поиски так ничего и не дали, но легенда о золоте Сиболы продолжала жить.