Шериф с Мэр-Ривер

Он спросил:

— Ты всегда патрулируешь улицы в одиночестве в такой поздний час?

— Считаешь, это небезопасно для женщины? Даже если женщина — шериф? — ее тон был насмешливым.

— Признаться, никак не могу к этому привыкнуть, — признался он.

— Звезда шерифа — очень хорошая защита.

— И хорошая мишень, — напомнил он.

Они добрались до здания харчевни.

— Я не боюсь, — сказала она. — Все местные бандиты хотят видеть шерифом меня. Они воображают, что так — безопаснее для них. Я знаю, что они смеются надо мной. Но хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Он улыбнулся ей:

— Надеюсь, последней будешь ты…

— Думаю, да… Ты все еще считаешь, что служить Тренту — стоящее дело?

— Это ненадолго.

Сьюзан покачала головой:

— Иногда ты кажешься человеком благоразумным. Но быстро портишь это впечатление.

С этими словами она тронулась вниз по улице к зданию тюрьмы.

Острая боль в плече напомнила Тиму о ране. Он поднялся по боковой лестнице на второй этаж здания и по узкому коридору прошел в свою комнату. Сквозь тонкие перегородки доносился храп постояльцев из других комнат. Тим зажег единственную лампу и начал осматривать рану. Она оказалась поверхностной, но более глубокой, чем хотелось бы. Тим промыл ее чистой холодной водой и наложил временную повязку. Это было правое плечо, а ведь утром ему, возможно, придется вытаскивать револьвер…

На следующее утро, сдав выручку в банк, Тим был приглашен в офис Нила Нильсона. Банкир сидел за своим столом с безутешным выражением на по-детски розовом личике.

Жестом усадив Тима в кресло, он обратился к нему своим высоким голосом:

— Я слышал, что прошлой ночью ты замешан в уличной драке.

Тим мрачно кивнул:

— Это правда.

— Ты должен избегать таких инцидентов, если собираешься продолжать работать у нас, — предупредил его банкир. — Мы хотим, чтобы дела в «Счастливчике Паломино» шли гладко.

Тим с едва прикрытым презрением уставился на розовощекого толстяка:

— Хочешь, чтобы грязное дело выглядело чистеньким?

Нил Нильсон нахмурился:

— Я бы советовал вам быть повежливей, мистер Паркер. Мы наняли тебя, чтобы ты подтвердил свое искусство владеть Револьвером, а не критиковал нас или же дрался с местными задирами.

— Подозреваю, что задиры тоже работают на тебя. Так что ты мог бы оповестить об этом и их.

— Барнс совсем отбился от рук, — согласился банкир. — Трент давно собирался поговорить с ним.

— Самое время, — сухо произнес Тим. — Хорошо бы заодно поговорить и с Флэшем Мораном, который науськивает его на меня.

— Моран — надежный человек, даже если он в чем-то ошибся…

— Значит, он для тебя важнее, чем Барнс, — сказал Тим с горечью.

— Откровенность никогда не считалась в обществе качеством положительным, Паркер,

— Я постараюсь это учесть.

— Слышал, у тебя какое-то странное отношение к краснокожим…

Лицо Тима посуровело:

— Я не потерплю их рядом.

— Может, пересилишь себя?

— Не думаю, — сказал Тим, вставая. — Что-нибудь еще хотите мне сказать? Я должен возвращаться в салун.

Банкир вздохнул:

— Ты слишком импульсивен. Надо обуздывать свои чувства. Что касается краснокожих, то здесь добрая половина населения их ненавидит. Индейцы — источник многих бед для скотоводов округа. Банк вступает во владение теми ранчо, хозяева которых не могут больше противостоять краснокожим.

Тим через силу улыбнулся:

— Это тебя печалит? Я слышал, что агенты «Юнион Пасифик» (Название железнодорожной компании.) могут появиться здесь со дня на день. Компания платит хорошие деньги за право проложить рельсы через земли этих ранчо.

Круглое, розовощекое лицо Нила Нильсона помрачнело,

— Опять откровенничаешь, Паркер, — предостерег он.

Тим покидал банк с чувством облегчения. Ему не нравился никто из троицы, которая наняла его. Но теперь он выяснил, что круглолицый банкир вызывает у него наибольшее отвращение.

Не успел Тим взобраться на кобылу, как к нему подскакал Пит Хольм. Полицейский сказал:

— Шериф ищет тебя.

— Похоже, шериф без меня жить не может?

— Не время для острот, — сказал старик. — Она хочет, чтобы ты явился без промедления: у нее на то веские причины.

— Я загляну, — согласился Тим.

— Я поеду с тобой, — многозначительно сказал Пит Хольм.

Тим в удивлении уставился на него.

— Это что, арест?

— Я бы не называл это так.

Тим взобрался в седло и повернул пегую.

— Сдается мне, что полиция уделяет мне массу внимания, — сказал он. — У вас что, клиентов не хватает?

— Ты прельщаешь больше.

Путь до здания тюрьмы они проделали в молчании.

Когда Тим и Хольм вошли в небольшой офис с обшарпанным дощатым полом и фотографиями разыскиваемых преступников на стене, там никого не было. Старый помощник бросил на Тима зловещий взгляд и оставил его одного, снова выйдя на улицу. Паркер постоял, читая афиши о розыске убийц из Аризоны и Техаса. Наконец, появилась Сьюзан Слейд.

— Как полагаешь, а твой портрет скоро появится на такой афише? — спросила она.

Тим выжал из себя улыбку:

— Я обвиняюсь в убийстве?

— Твой револьвер сдается по найму.

— Не стану отрицать.

— И не стоит: мне же известно, что твой хозяин — Трент.

Тим нахмурился.

— Я не люблю это слово — «хозяин». Для Трента я — управляющий в «Счастливчике Паломино», и только. Никто мне не хозяин.

Девушка покачала головой:

— Как ты можешь быть так глуп? Тот, кто торгует своим умением стрелять, кончает тем, что за его голову назначают награду.

— Правда?

Сьюзан бросила на него отчаянный взгляд:

— Прошу: одумайся. Когда я увидела тебя в первый раз, то подумала, что ты обыкновенный бродяга, который ищет легких денег. Теперь же я удивлена.

— Удивлены — чем?

— Ты разделался с Рэдом Барнсом. Думаю, Тренту совсем не по душе твоя драка с этим бандитом. Ссоры по пустякам — это не по-семейному.

— Я не претендую на родство с Барнсом.

— Ну, отчасти-то вы — родственники. Барнс служил Тренту задолго до того, как ты появился в Мэд-Ривер.

— Мне об этом неизвестно,

Она кисло улыбнулась.

— Это становится у тебя привычкой — ничего не знать как раз о том, что может тебе доставить неприятности. Куда ты отправился после того, как я оставила тебя прошлой ночью?

— В свою комнату. Должно быть, прежде чем уехать, вы видели, как я поднимался по лестнице.

— Я уехала сразу, — сказала она. — А не спускался ли ты обратно поискать Рэда Барнса?

— Еще чего! Я был занят своей раной. Барнс или кто-то из его дружков зацепил меня. Еще и сегодня побаливает.

— Итак, выходит, ты отправился в свою комнату и остался там?

— Да. А к чему эти расспросы?

Некоторое время она молча, пристально смотрела на него со странным лицом. Затем сказала:

— Выходи: Я хочу показать тебе что-то.

Она повела его в темный холл, оттуда — к какому-то сараю. Толкнув дверь, она посторонилась и предложила:

— Посмотри, что там.

Пожав плечами, он вошел в сарай. Через минуту, когда глаза привыкли к темноте, он увидел тело. Человек лежал навзничь на дощатом полу. Это был Рэд Барнс. В центре его лба зияла дыра. Лицо громилы хранило гримасу испуга.

Тим отвернулся, почувствовав легкую тошноту. Девушка поджидала его у дверей, внимательно следя за его реакцией на увиденное.

— Так что, твоим счетам с Рэдом Барнсом пришел конец?

— Думаю, да, — сказал он, не глядя на нее.

— И я не знаю никого, кто имел бы более вескую, чем у тебя, причину всадить ему пулю в череп, — сказала она сурово.

— Это был не я.

— Возможно, — согласилась она. — Но я полагаю, что ты был тому виной.

Он окинул ее тяжелым взглядом:

— Я хочу, чтобы вы знали: я не принимал в этом никакого участия.

— Ты работаешь на Трента.

— Что из того?

— Это дело из разряда тех, что случаются у Трента. Ты работаешь на него — значит, тебе такие методы должны быть по душе.