Люди и атоллы

В день, предшествовавший вторжению, другая эскадра стреляла лучше, но в свою очередь, и японская артиллерия добилась нескольких прямых попаданий в корабли. В результате, как выяснилось позднее, артподготовка в первой фазе сражения почти не нарушила японской обороны, что десантные отряды вскоре ощутили на собственной шкуре. Наступило 15 июня 1944 г. В Европе уже шла высадка в Нормандии. На Тихом океане начался настоящий ад.

Американцы ударили по Сайпану. В золотистом свете раннего утра завязалось жестокое сражение. Прошло немного времени, и в чистое небо взвились гигантские клубы дыма, пространство наполнилось гулом боя. Над плацдармом, выбранным американцами для высадки и условно разделенным на Красный, Зеленый, Желтый и Голубой пляжи, господствовала высота Фина Сусу, а с левой стороны виднелась самая высокая вершина Сайпана — Тапотчао, справа — равнина. Десантные корабли всех родов — с танками, огнеметами, бронетранспортерами и другим разнообразным снаряжением, какое только было в распоряжении военных того времени, — рванулись к берегу. Высадка происходила на побережье длиной около 4 миль. Отработанная в последних военных операциях техника высадки десанта «сдавала» еще один кровавый экзамен. Командос-под водники оказались почти, без работы. Японцы не успели сделать подводных заграждений перед пляжами. За первые 20 минут на берег высадилось около 8 тысяч (!) солдат со снаряжением, вспомогательной техникой, боеприпасами и госпиталями.

Крупные корабли — линкоры, крейсеры — с расстояния меньше километра от берега палили из всех орудий по острову и прибрежной полосе за пляжем. Казалось, японцы после такого огня должны были, быть разбиты в пух и прах, вбиты в коралловый песок. Однако этого не произошло.

За два часа высадки на узкой полоске берега оказалось огромное скопление маринес и значительное количество техники, правда не всегда на позициях, предусмотренных штабными теоретиками. Японцы хладно кровно дождались третьей и четвертой волны десанта, который прорвался через рифы и высадился на открытом берегу, и обрушили на этот до отказа забитый клочок берега шквальный огонь из всех имевшихся видов оружия: орудий, автоматов, минометов. При этом выяснилось, что они имеют множество хорошо замаскированных огневых точек, которые отлично пристреляны к каждому квадратному метру прибрежной полосы, что, без сомнения, было отработано задолго до вторжения. Японцы предприняли также ряд коварных выпадов. Так, казалось бы, брошенные на берегу танки внезапно открывали огонь по войскам, беспечно высаживающимся на берег. Таким образом, потери американцев неожиданно оказались весьма существенными. Один из американских батальонов в короткий промежуток времени потерял 150 человек и среди них много офицеров.

Несмотря на отчаянное сопротивление японцев, высадка продолжалась довольно гладко. Вскоре стало ясно, что при подавляющем превосходстве война на Сайпане не будет молниеносной и предстоит долгая и тяжелая борьба. В первый день вторжения на берег высадилось более 20 тысяч солдат, из которых 500 было убито и свыше 1000 ранено, в результате полевые госпитали оказались переполненными. В первые 3 дня сражений пришлось эвакуировать под неприятельским огнем более 3500 раненых и перевезти их на борт плавучих госпиталей «Солас» и «Баунтифул», которьге прибыли в район боев 18 июня.

Японцы мужественно защищались. Они старались всячески сделать так, чтобы ни один американец не спал более нескольких минут. Ночные контратаки больших и малых групп повторялись в течение всей ночи. Одна из крупнейших контратак, с трудом отбитая при поддержке бомб и корабельных орудий, стоила японцам свыше 700 убитых, но нагнала страху и на американцев, оказавшихся на незнакомом берегу, нанеся им большие потери.

Как можно было предвидеть, преобладающие силы американцев медленно, но верно продвигались в глубь острова, тем более что Саито начал перегруппировку своих войск. Американцы овладели всей южной частью острова, за исключением отдельных мелких очагов сопротивления, но лишь на шестой день сражения на берег были переброшены оставшиеся войска, саперы, все снаряжение и т. п. В то же время вице-адмирал Тернер передал командование новому военачальнику — генералу сухопутных войск на Сайпане Смиту.

Во вторую неделю вторжения развернулись жестокие бои за укрепленную высоту Тапотчао и ее окрестности. Американцы продвигались на 300–400 метров в день. Командование десантных войск совершало ошибки, случалось также, что огневая, «поддержка» с кораблей поражала свои же войска, что принесло американцам немало потерь и добавило беспорядка и неразберихи. Было принято решение: сместитькомандира 27-й американской пехотной дивизии.

Американские войска полностью овладели высотой 27 июня. К тому времени японцы потеряли от 70 до 80 процентов военных сил, но продолжали отчаянно сопротивляться. Их командующий — генерал Саито — еще раз провел перегруппировку остатков войск, готовясь до конца оборонять северную, гористую часть острова. Однако в его донесении в Токио открыто говорилось, что «не может быть надежды на победу без поддержки с воздуха». Генерал также просил императора простить его за «слабость» и обещал бороться за северную часть Сайпана до конца.

Американцы приступили к форсированию последней линии обороны. Кроме сухопутных сил в их распоряжении по-прежнему оставались военные корабли, в особенности эсминцы, которые стреляли по всему, что двигалось на острове, подобно снайперам; случалось, что снаряды корабельных орудий попадали в замаскированные входы в пещеры, где были расположены оборонные пункты японцев.

Завершалась третья неделя боев, и, хотя у американцев было в избытке военного снаряжения, из-за ожесточенного сопротивления осажденных они все-таки продвигались с трудом, метр за метром. В ночь с 6 на 7 июля они столкнулись с новой неожиданностью. Несмотря на бессмысленность сопротивления, солдаты императора не сдавались. Напротив, они выбрали наиболее слабое место в расположении вражеских войск и предприняли самую крупную атаку (банзай) за все время боев.

Это отчаянное нападение было совершено в 5 часов утра. 3000 солдат императора, вооруженных бамбуковыми пиками и ножами или не вооруженных вообще, которые с криками «банзай!» и «шихисси хококу!» («Жизнь семи врагов — в жертву отчизне!») ринулись на ошеломленных американцев. Бой, проведенный почти голыми руками, стоил американцам почти 400 убитых. Однако на следующий день на поле было обнаружено 4300 павших японцев. Американские историки так по сей день и не знают: то ли атака была проведена большими силами, то ли на этом месте еще раньше погибло 1300 японцев.

Японское командование уже не могло узнать о результатах этой самоубийственной атаки, так как той же ночью генерал Саито и члены его штаба воссоединились с духами предков. Подписав последний прощальный приказ у входа в пещеру, которая служила ему все это время командным пунктом, с лицом, обращенным к востоку, генерал «проявил мужество истинного японца» и совершил сеппуку (харакири) своим самурайским мечом. Потом в соответствии с приказом адъютант выстрелил ему в голову из пистолета, затем покончил жизнь самоубийством; за ним то же сделали члены штаба. Несколько солдат облили себя бензином и подожгли. Позднее останки генерала были похоронены американцами со всеми полагающимися по рангу военными почестями. Примерно в то же время в соседнем гроте застрелился адмирал Хуихи Нагумо, возглавлявший японские военные силы при нападении на Пёрл-Харбор менее трех лет назад. Еще два дня продолжались отдельные стычки с разрозненными группами японцев, и наконец в знак овладения островом 10 июля 1944 г. на Сайпане состоялось официальное поднятие американского флага.

Зловещими стали события при захвате Сайпана, разыгравшиеся на северном, обрывистом берегу острова, куда вместе с остатками армии согнали свыше 20 тысяч гражданского населения — японских колонистов. Под влиянием пропаганды эти люди панически боялись «американских дьяволов» и отвергали многократно повторяющиеся призывы сдаться. На скалистой площадке (Скале самоубийц), до отказа забитой людьми, разыгрались сцены Дантова ада. По добровольному согласию люди стали убивать друг друга. В этбм трагическом происшествии не последнюю роль сыграли японские традиции. Оякусхинджу, или «пакт смерти» между родителями и детьми, известный в течение многих веков, предписывал смерть сына от руки матери, убийство младшего брата старшим, а также смерть жены от руки мужа. В экстазе люди сталкивали друг друга с высокой горы, сами бросались на острые рифы, подрывали себя гранатами, разбивали головы детей о камни. В этом аду немногие оставшиеся в живых офицеры рубили головы стоявшим навытяжку в строю солдатам, стреляли в женщин по их просьбе и пускали себе в лоб последнюю пулю. При всей известной жестокости войны на Тихом океане это добровольное самоистребление, — несомненно, одна из самых потрясающих ее картин.