Воздушная деревня

Забросив один из ремней, Урдакс и Кхами смогли взобраться на дерево. Их примеру последовали Макс Губер и Джон Корт. Оседлав ветку, они бросили конец ремня Лланге и молниеносно подтянули мальчика к себе.

Стадо уже было метров за триста, не более. Через две-три минуты оно достигнет холма.

— Дорогой друг, вы довольны? — иронически спросил Джон Корт у своего товарища.

— Ну, пока это еще только неожиданное, Джон!

— Несомненно, Макс! А вот что было бы действительно необычным, так это если б нам удалось выйти живыми и невредимыми из этой передряги!

— Что верно, то верно… По правде говоря, слоны бывают весьма неделикатны…

— Наконец я с удовольствием констатирую почти полное совпадение наших взглядов, — не без ехидства произнес Джон Корт.

Ответа Макса Губера его друг уже не расслышал. В ту же минуту раздалось оглушительное мычание, перешедшее в отчаянный рев страдания и боли, от которого содрогнулись бы и самые храбрые.

Раздвинув листву, Урдакс и Кхами увидели то, что происходило в какой-нибудь сотне шагов от холма.

Вырвавшись на свободу, быки ринулись в сторону леса. Но привыкшим к размеренному, неспешному шагу животным трудно было надеяться уйти от погони… И разъяренное стадо вскоре настигло их. Напрасно отбивались несчастные рогами и копытами, все они пали под мощным натиском. От всей упряжки уцелел единственный бык, который, как назло, прибился к тамариндовым деревьям, под сень их развесистой кроны.

Это стало подлинным бедствием, поскольку слоны, преследуя быка и руководимые стадным инстинктом, столпились именно здесь. В считанные мгновения бедное жвачное превратилось в груду растерзанного мяса, обломки раздавленных костей, в кровоточащие останки, безжалостно растоптанные мозолистыми ногами-колоннами.

Теперь холм был плотно окружен, и следовало распрощаться с надеждой увидеть, как удаляются разгневанные животные.

В один миг повозка была опрокинута и расплющена многотонной массой, навалившейся на холм. Тележку сломали, словно детскую игрушку. От нее не осталось ни кузова, ни колес.

Новые потоки брани полились из уст португальца, но сотни слонов не остановишь ни бранью, ни ружейными выстрелами. Урдакс взял на мушку ближайшего великана, чей хобот кольцом обвился вокруг ствола. Но пуля рикошетом отскочила на спину толстокожего, не причинив ему ни малейшего вреда.

Макс Губер и Джон Корт быстро оценили ситуацию. Если даже допустить, что ни один выстрел не прозвучит впустую, что каждая пуля достигнет цели, они могли бы убить только несколько слонов, но что удастся их всех перестрелять… Утренняя заря осветила бы груду гигантских туш у подножия тамариндовых деревьев. Но три сотни, пятьсот, тысяча этих животных!.. Не так уж редко встречаются подобные скопления в странах Экваториальной Африки, и путешественники и торговцы рассказывают об огромных долинах, усеянных, сколько видит глаз, жвачными животными самых разных пород…

— Плохо дело, — заметил Джон Корт.

— Можно даже сказать, совсем скверно… — откликнулся Макс Губер.

И, обращаясь к мальчику, оседлавшему ветку рядом с ним, спросил:

— А ты не боишься?..

— Нет, мой друг Макс… с вами мне не страшно! — поспешно заверил его негритенок.

И, тем не менее, было вполне понятно, что не только у ребенка, но и у закаленных взрослых мужчин сердца невольно сжимались от ужаса.

Вне всякого сомнения, слоны заметили между веток людей, и над жалкими остатками каравана нависла страшная угроза.

Задние ряды животных напирали на передние, вокруг холма сжималось кольцо осады. Дюжина толстокожих пыталась своими хоботами зацепить нижние ветки, для чего слоны становились на задние ноги. К счастью, высота в тридцать футов оказалась недостижимой для них.

Четыре выстрела из карабинов прозвучали одновременно, — четыре пули были пущены почти наугад, потому что невозможно было точно прицелиться в полумраке тамариндовой кроны, сквозь зеленую завесу.

Разъяренные вопли немедленно усилились. Однако не похоже, что какого-нибудь слона ранили смертельно. И вместе с тем на четырех нападающих меньше — это уже кое-что!

Теперь уже не только хоботы жадно цеплялись за стволы, но одновременно сами слоны всей массой тела наваливались на деревья, и под этим могучим напором они трепетали. Что и говорить, как ни прочны были деревья у основания, как ни цепко вросли в грунт их корни, но они испытывали такой натиск, которому, безусловно, не могли долго противостоять.

Снова раздались ружейные выстрелы на сей раз пальнули португалец и проводник, дерево которых трясли с таким неукротимым бешенством, что, казалось, оно вот-вот рухнет.

Француз и его компаньон не разрядили свои карабины, хотя держали их наготове.

— А зачем стрелять?.. — сказал Джон Корт.

— Верно, лучше сохраним наши боеприпасы, — согласился Макс Губер. — А то будем еще раскаиваться, что растратили все до последнего патрона!

Дерево, на котором сидели Урдакс и Кхами, подверглось такому мощному нападению, что оно затрещало. Не было сомнения, что, если его и не вырвут с корнем, то оно расколется. Животные таранили его бивнями, пригибали хоботами, сотрясали до самого основания.

Оставаться на дереве хотя бы еще минуту было рискованно: люди могли свалиться на землю.

— Следуйте за мной! — крикнул проводник Урдаксу, стараясь перебраться на соседнее дерево.

Но португалец совершенно потерял голову и продолжал бестолково и безуспешно палить из карабина и револьверов. Пули скользили по бугорчатой коже великанов, словно по панцирю аллигатора. [52]

— Да идите же! — в отчаянии позвал Кхами.

Но в этот момент ствол тряхнуло с такой силой, что проводник едва успел ухватиться за ветви соседнего дерева, на котором спасались Макс Губер, Джон Корт и Лланга. Здесь было спокойнее, потому что главная ярость животных обрушилась на бывшее пристанище Кхами.

— Урдакс!.. Урдакс!.. — вопил Джон Корт.

— Он не захотел идти со мной, сказал проводник. — Он уже не ведает, что творит!

— Бедняга свалится…

— Мы не должны бросать его там… — сказал Макс Губер.

— Надо силой перетащить его, — добавил Джон Корт.

— Увы! Слишком поздно! — резюмировал Кхами.

Он был прав. Расколовшись с громким треском, древесный великан рухнул оземь.

О дальнейшей судьбе португальца его спутники могли только догадываться. Его крики указывали на то, что он пытался отбиться, но, поскольку они почти тотчас прекратились, это означало, что все было кончено.

— Несчастный… Несчастный!.. — бормотал Джон Корт.

— А скоро и наша очередь, — угрюмо процедил Кхами.

— Это было бы весьма прискорбно, — холодно заметил Макс Губер.

— Еще раз, мой дорогой друг, я заявляю о полной солидарности с вами! — провозгласил Джон Корт.

Что делать?.. Вытаптывая холм, слоны трясли другие деревья, и кроны у тех колебались, как от порыва ураганного ветра. Ужасный конец Урдакса стоял у всех перед глазами; не такая ли участь ожидала каждого из них? Есть ли шанс спуститься с дерева раньше, чем упасть с него?.. А если рискнуть спуститься, чтобы достичь долины, то удастся ли им оторваться от преследователей? Успеют ли они добраться до леса? И еще немаловажный вопрос — достаточную ли защиту от слонов сможет им предоставить лес?.. А если животные и не войдут туда, то, может быть, люди спасутся от толстокожих только затем, чтобы тут же попасть в лапы не менее жестоких туземцев?..

Однако, если представится возможность укрыться в лесу, ею следует воспользоваться без промедления. Здравый смысл повелевал предпочесть опасность неопределенную опасности вполне реальной.

Дерево уже наклонилось так, что слоны своими хоботами могли дотянуться до нижних веток. Проводник и двое его компаньонов почти падали, настолько сильными становились толчки. Опасаясь за Ллангу, Макс Губер прижимал его к себе левой рукой, а правой держался сам. Такое положение не могло слишком долго сохраняться: или корни сдадут, или ствол треснет у основания… А падение дерева это смерть для тех, кто нашел прибежище на его ветвях, это страшный финал португальца Урдакса!..