В океане "Тигрис"

— Да, это так.

— Но ведь это глупо. Мы должны подогревать интерес к экспедиции, а не гасить его.

— Об этом заботится консорциум…

— Нам надоело долдонить по радио одно и то же: лодка находится в Индийском океане и плывет в нужном направлении. В результате о нас либо совсем не пишут, либо пишут заведомую чушь, вроде того, что кого-то съели акулы.

— Я не могу изменить условия контракта.

— Но ведь в рекламе нуждаетесь прежде всего…

Разговор становился бессмысленным. Питер все равно ничего не мог решить или изменить.

Тур, поняв это и увидев, что мы свирепеем, распорядился о приготовлениях и поездке в город.

Я махнул рукой и пошел в хижину, чтобы прочитать письма из Москвы, которые привез с собой Кларк. Каково же было мое изумление, разочарование и негодование, когда я, вскрыв пакет, обнаружил там свои собственные письма, которые я отправил из Омана в Москву (через Би-би-си)! На конвертах я написал по-английски лишь фамилию, остальную часть адресов по-русски, решив, что для работников почты это будет проще, секретарша же консорциума решила, что письма пришли из Москвы.

Питер только развел руками, но не упустил случая напомнить, что я должен приготовить и упаковать для отправки в Би-би-си отснятые мной фотопленки.

— Вас это тоже касается, — кивнул он Карло и Герману, которые слушали наш разговор.

Карло наклонился ко мне и пробормотал тихо по-итальянски хорошо понятную нам, но, к счастью, неизвестную Питеру фразу; Герман, увидев, что Кларк отвернулся, прибегнул к международному жесту, который составляется при помощи правого предплечья и левой ладони.

Все это, однако, лирика, главное, что мы в Пакистане.

«Исламская республика Пакистан. Государство на северо-западе Южноазиатского субконтинента. Площадь — 803,9 тыс. кв. км. Население — около 65 (по переписи 1972 г.) миллионов человек». Страна сложной истории и трудной судьбы, в перипетии которой предпочитаю не вдаваться. В конце концов мы здесь по приватной надобности и ненадолго.

ГДЕ ГОСТИМ

Гостим, как сказано, на рейде, в затоне. До берега по прямой не так уж далеко, но до дебаркадера, куда и откуда нас возят, — ровно полмили.

Вид на все четыре стороны замечательный: море, город, суда, форт с пушками и радиолокационными установками.

С территории военно-морской академии, что прямо напротив, судя по солнечным зайчикам, нас разглядывают в бинокли. Тоже, наверно, получают удовольствие.

Регулярно подходят катера и мотолодки с доброжелателями и любопытными. У кого-то к нам дело, у кого-то нет, но все обязательно таранят «Тигрис», отшвартовываясь, и Тур ворчит: «Скоро нам не на чем будет отсюда отплывать».

СКОЛЬКО ПРОГОСТИМ

«Сколько потребуется», — твердо сказал Тур, пресекая всяческие толки по поводу финансового кризиса.

Догадываюсь, чего ему стоит эта твердость.

Он — не бизнесмен, он из тех, у кого денег или вагон, или ноль, промежутка не существует. Прыжок от авиавояжей Бахрейн — Гамбург — Бахрейн до экономии на спичках совершается мгновенно.

Видимо, прыжок уже сделан. В беседах с лицами, от которых зависит наша пакистанская программа, зазвучало презренное до того словечко «почем».

Почем то, почем это? А дешевле? Ну, конечно. Так-так…

Прямо кожей ощущаешь, как хочется ему оборвать торг, обрубить якорные канаты — ив океан, где ни счетов, ни касс, где ветер даровой и за макароны в ящике давным-давно уплачено.

Но в долину Инда ему хочется попасть еще больше.

КУДА УШЛИ ДВА ДНЯ

На хозяйственные и организационные заботы. Постирали в прачечной белье, за что уплатили аж пятьдесят долларов. Запаслись питьевой водой. Наняли караульных — охранять «Тигрис», пока будем отсутствовать.

Арендовали для сухопутного путешествия транспорт.

Да, вот еще: мы же посетили Национальный музей! Тур спешил туда, как на праздник. С восторгом глядел на стеатитовую статуэтку древнеиндийского жреца. Искал в экспозиции длинноухого Будду. Цитировал Страбона, греческого историка: в здешнем краю живут племена «с ушами до ног, так что они и спят на ушах», — не отголосок ли это того, что в давние времена в долине Инда, как и Мексике и на острове Пасхи, процветал культ оттянутых ушных раковин? ^[3]

В целом же музей не то чтобы разочаровал Хейердала, но ничего особенно нового для себя он там не обнаружил — и укрепился в стремлении скорее покинуть Карачи.

Чуть-чуть о Карачи.

«Расположен в ста километрах от впадения Инда в Аравийское море. Возник в начале XVIII века на месте рыбачьего поселка белуджей. Некоторое время был столицей страны. Сейчас — главный ее порт и самый большой город, промышленный и культурный центр». (Из справочника.)

ЧЕГО В КАРАЧИ МНОГО

Жителей (по данным десятилетней давности) четыре с лишним миллиона человек. Предприятий: треть крупной промышленности Пакистана сосредоточена здесь; недалеко от Карачи — атомная электростанция. Магазинов, в частности ювелирных (золото, серебро, оникс). Автомобилей. Реклам. Красивых зданий, современных (отель «Интерконтиненталь»), старинных и «современных под старину».

И шума. И пыли. И чумазых ребятишек, как в любом азиатском городе.

И — нищеты.

КАК СПЯТ В КАРАЧИ

Увидеть не проблема: у стены супермаркета, под сенью сверкающих витрин, женщина расстелила на тротуаре покрывало, уложила на него двоих детей, легла возле, завернулась с головой и заснула.

Если у пакистанского бедняка есть резная деревянная раскладная кровать, он уже человек состоятельный. Возит ее днем на тележке, а ночью — где удалось приткнуться, там ему и приют.

«Карачи называют ночлежкой под открытым небом», — сказал мне Александр Королев.

ПРО АЛЕКСАНДРА

А. Королев — корреспондент советского телевидения в Пакистане. Едва мы познакомились, он взял надо мной — и, следовательно, над экспедицией — действенное шефство.

Он — спасибо ему — предложил свою машину и себя в качестве водителя для поездки в нужный нам район. Этим он нас здорово выручил, потому что нанятый микроавтобус совсем маленький и трястись бы нам в неудобстве и тесноте. А ехать — ни много, ни мало, полтыщи километров в один конец.

МАРШРУТ

На северо-восток, по провинции Синд, вдоль берега знаменитого Инда.

«Инд, Синдзу, на языке пушту Абба-Син, в буквальном переводе — Отец Рек. Истоки — в Тибете, на высоте около 5300 м. Длина — почти 3200 км, площадь — более 980 000 кв. км.

В нижнем течении достигает двухкилометровой, а в периоды разливов и двадцатикилометровой ширины. Орошает свыше одиннадцати миллионов гектаров земель. Одна из самых величественных рек мира». (Справочник.)

ДОРОГА

За Хайдарабадом (он куда меньше своего индийского тезки и меньше Карачи, но в нем тоже есть и отели, и рестораны, и даже университет) города на пути кончались. Настала очередь городков и селений.

Шоссе, и без того узкое, вдруг резко суживается, и въезжаешь прямо на базар. Гам, суета, торгуют чем угодно, что-то жарят, машина с трудом продирается сквозь толкучку. Сто-двести метров — и вновь шоссе под колесами, местами хорошее, местами плохое.

САЛОННАЯ ЖИВОПИСЬ

Обгоняем попутные автомобили. Некоторые, впрочем, обгоняют нас.

Автомобили в Пакистане выглядят диковинно.

Их здесь принято украшать, особенно грузовики и автобусы — те же грузовики, но с кустарными кузовами-салонами. Мчит такой автобус: везде бубенцы, погремушки, на дверцах узоры, выхлопная труба выведена наверх, дымит, как паровоз. И обязательно на задней стенке салона — панно. Вроде тех, что продавались у нас на барахолках, — лебеди в круглом пруду, олень, изо рта у него клубы пара, или пейзаж с горами и дворцом и, конечно, красотки. Едешь словно по передвижной картинной галерее, где одна картина чудней другой.