На разных широтах, долготах...

Не могу не сказать, что многие предметы коллекции хорошо оформлены, раскрашены и выглядят очень привлекательно. Большинство экспонатов изготовлено давно, а некоторые очень давно, и, отвечая на мои вопросы — сколько лет этому копью, вумере, куламону, — Тимбери зачастую говорил: очень много, лет сто-двести, а может быть, и больше — этого никто не знает, и определить точно нельзя.

Все посмотреть мы так и не смогли. В пристройке было душно, за ее стенами температура перевалила за 30 градусов. Условились с Джое, что еще как-нибудь приедем посмотреть коллекцию…

— Здесь все, что вы собрали, путешествуя по стране? — спросил я.

— Нет, кое-что храню в доме: одежду разных племен, некоторые культовые предметы, символы. Но они мало интересны для вас.

Я хотел было возразить, но подумал, что, раз хозяин не считает нужным показывать нам эти экспонаты, значит, у него имеются свои соображения.

— К тому же существует масса книг о различных каменных и деревянных предметах н изделиях, используемых во время религиозных обрядов и торжественных церемоний, — заключил Тимбери.

Понимая, что, возможно, речь идет о священных символах — чуринги, ванигии других, которые, как правило, нельзя показывать людям, не имеющим к ним отношения, я больше ни о чем не стал расспрашивать коллекционера.

«Если разместить на стендах и развесить на стенах какого-нибудь музея все эти экспонаты, — подумал я, — они наверняка займут значительное место в музейной экспозиции».

Здесь же, в пристройке, им было очень тесно. Например, десятки копий, обвязанные бечевкой подобно снопу пшеницы, стояли в одном углу помещения. А сколько штук их там было?

Фрэнк говорил мне, что музеи страны неоднократно пытались купить у Тимбери его коллекцию, но он отказывался от любых предложений.

— Зайдем в дом? — полувопросительно-полуприглашающе произнес наш хозяин.

— Да нет, — сказал Фрэнк, — лучше присядем где-нибудь в тени, на воздухе. В доме, наверное, жарко, а здесь попрохладнее — ветерок тянет с моря.

— Хорошо, — ответил Тимбери, — пойдемте вон к томv дереву. Там как раз лежит бревно.

Перед нами широко расстилался ярко-зеленый травяной покров, как бы ниспадающий метрах в двухстах от нас в сине-голубую воду Ботани-Бея. Ярко светило солнце, голубое небо — без облачка.

Густую листву дерева, укрывавшую нас от зноя, чуть-чуть шевелил легкий морской бриз, и пробивавшиеся время от времени солнечные лучи на мгновение озаряли траву, наши лица и одежду, так что создавалось впечатление, будто мы сами и земля под ногами — все движется.

— Джое, — обратился я к нашему любезному хозяину, — вот вы изготовляете сувениры, бумеранги — настоящие возвращающиеся. У вас современные инструменты из металла, и это, конечно, не требует тех усилий, которые в прошлом затрачивали умельцы, используя каменные топоры, ножи, тесла, долота, камни для отбивки и шлифовки, шкурки из акульей кожи для полировки поверхности. Но наверняка и сейчас имеются свои сложности?

— Вы задали непростой вопрос, и ответить на него кратко нельзя. Но я попытаюсь. Да, теперь есть хорошие инструменты, которые не были известны моим предкам. Да и немало времени прошло с тех пор, как их потомки, после прихода европейцев, начали овладевать металлическими орудиями труда. Их никто не учил, как ими пользоваться, о современной технике они узнали не сразу. Проходили десятилетия, аборигены ощупью продвигались вперед. Например, случайно они обнаружили на стоянках белых людей разбитые бутылки из-под виски и додумались изготовлять из осколков стекла наконечники для копий, обтачивая осколки стекла о камни; керамические изоляторы тоже пошли в ход для этих же целей. Оказались со временем в их руках и металлические ножи, лезвия бритв, консервные банки и разные предметы утвари…

Но вернемся к изготовлению бумерангов и их распространению в этой стране. Как вы знаете, я делаю бумеранги, сувениры, продаю их, и это является моим основным источником существования. Должен заметить, что сейчас в Сиднее очень мало людей, умеющих изготовлять бумеранги.

— А где вы достаете материал? Ведь, чтобы изготовить барган, нужно иметь дерево определенной породы или качества, не так ли? — спросил Фрэнк.

— Конечно, — ответил Тимбери. — Начнем с того, что ежегодно мы с Джое, моим сыном, уходим, можно сказать, в экспедицию на месяц-два. Бродим по бушу, разным районам страны в поисках материала. Речь идет не только о качестве и сорте древесины, но и о выборе ветки дерева определенной конфигурации. В буше мы находим и собираем то, что нам нужно. Нагруженные материалом, мы возвращаемся в Лаперуз.

Ну а дальше это уже дело мастера. Сначала производим обработку дерева, придаем нужную форму заготовке, обтесываем и шлифуем поверхность, доводим до соответствующего размера, толщины и пропорций. Когда все готово, наносим узоры, рисунки, надписи на верхней плоскости бумеранга. Нижнюю плоскость также украшаем, покрывая ее каким-либо стилизованным орнаментом. Рисунки и узоры или наносятся красками, или выжигаются иглой.

— Но для этого нужно уметь хорошо рисовать, не так ли? — спросил я.

— Да, рисовать, в определенной степени, нужно уметь, — ответил Тимбери и добавил: — Бумеранг без украшений стоит дешевле и пользуется меньшим спросом у покупателей, приобретающих его как сувенир. Но не в этом суть. В прошлом, измеряемом веками, каждый охотник и обладатель бумеранга, да и другого оружия, всегда старался украсить его. Раскрашивал, наносил узоры, рисунки. Кто как мог. В этом выражалась не только любовь и уважение к своему оружию, но п благодарность ему как кормильцу. Европейцам, в особенности в настоящее время, никогда не понять, что стоило аборигену обеспечить себя, свою семью пищей в условиях кочевой жизни племени, которое практически все время находилось в движении в поисках дичи, растительной пищи, новых мест, где произрастали, например, ямс, лилии, съедобные коренья, травы, злаки, из которых получали грубую муку путем их размельчения и пекли своеобразные лепешки. К тому же в условиях нехватки источников пресной воды нужнобыло зачастую искать и добывать ее из-под земли, в корнях деревьев. Аборигены очень ценили сумки дилли, куламоны,сосуды из коры деревьев для переноса воды, без которых они не могли обходиться. Их тоже разрисовывали и украшали. Я наношу на бумеранги узоры и разрисовываю их не для того, чтобы поднять на них цену на доллар-два, а просто потому, что без этого бумеранг не будет тем бумерангом, которым он должен быть.

— В Австралии во многих городах в сотнях магазинов продаются бумеранги. Они очень похожи на настоящие. Кто их делает? — спросил Фрэнк.

— Если вы располагаете временем, я могу рассказать, как организована торговля ими, — ответил Джое.

— Времени у нас достаточно, пусть это вас не беспокоит, — сказал я.

Тимбери поднялся с бревна и стал передо мною и Фрэнком, как бы собираясь держать речь.

— В настоящее время, — начал он, скрестив руки на груди, — в Австралии изготавливают тысячи бумерангов, причем их производят люди, обладающие небольшим опытом в этом деле или вообще не имеющие понятия, как такое оружие должно быть сработано. Добавлю, что многие, если не большинство этих производителей, не умеют или очень плохо умеют метать бумеранги, поэтому, естественно, и не испытывают свои изделия в деле. Последнее, — добавил Джое, — я говорю вам как чемпион Австралии по метанию бумеранга, прошу мне поверить…

У меня не было сомнения, что он говорит искренне. Поэтому я опередил Фрэнка, который, видно, тоже что-то собирался сказать:

— Что вы, мистер Тнмбери! О чем речь! Кому же знать все тонкости изготовления и качества бумерангов, как не вам?..

— Спасибо, джентльмены, — сказал Джое, сделав полупоклон в нашу сторону, — спасибо за понимание. Так вот, скоро трудно будет найти в Сиднее бумеранг, который был бы сделан австралийским аборигеном-мастером. Некоторые из них, действительно обладающие опытом, уже не занимаются этим ремеслом или намерены вскоре прекратить такого рода деятельность. И, знаете лн, повинны в этом главным образом владельцы магазинов, в которых торгуют бумерангами. Им неважно, кто их изготовляет, им нужны только очень дешевые бумеранги.