Меж двух океанов

Предприниматели учуяли, что настал выгодный момент, какой случается в кои-то веки раз. Золотое безумие в Калифорнии заставило их построить железную дорогу между атлантическим и тихоокеанским побережьями Панамы. Тысячи рабочих, привезенных со всех концов света, нашли смерть среди болот, зараженных малярией и желтой лихорадкой. Из тысячи китайцев через несколько недель тут осталось не больше двухсот.

В 1855 году железная дорога вступила в строй.

Калифорнию продолжала трясти золотая лихорадка. Железнодорожные тарифы повышались, доходя до астрономических цифр.

За неполных десять лет прибыли покрыли расходы по строительству, и компания начала ежегодно выплачивать двадцать четыре процента дивидендов.

Теперь зазвенел золотом и вопрос о Панамском канале.

В 1879 году в Париже собрались 136 виднейших геологов, инженеров и предпринимателей. В центре внимания был Фердинанд Лессепс, увенчанный недавней славой Суэцкого канала. Конгресс вызвал к жизни «Всеобщую компанию по строительству межокеанского канала», которая вскоре высосала из Франции сумму по тем временам фантастическую: четверть миллиарда долларов.

Легкомысленное руководство компании вскоре забыло

о том, что оно распоряжается также имуществом, доверием и надеждами мелких вкладчиков, внявших призыву подписываться на заем. Высокой платой оно заманило в Панаму тысячи людей всех цветов кожи и всех наречий. И приступило к строительству канала без окончательных планов и расчетов, без знания геологических и климатических условий, без чувства ответственности.

Казалось, неудачи стали преследовать французов с самого начала. В присутствии панамского епископа инженеры должны были с превеликой помпой произвести взрыв первого, открывающего подкопа. Из огромного количества динамита не взорвалось ни грамма. Весь мир настроился было на грандиозно подготовленную церемонию, а увидел лишь фарс, отдающий трагедией.

И еще целых девять лет после той бесславной минуты на строительстве умирали от истощения, малярии, тифа и желтой лихорадки тысячи рабочих.

А потом разразилась трагедия, потрясшая Францию и совесть мира. Во Франции разыгрался скандал, которого не знали века. Волна арестов прокатилась даже по парламенту, захватив высших правительственных деятелей. Судебные процессы следовали один за другим. Проваливались целые политические группировки. Свыше двухсот депутатов были изобличены но взяточничестве. Многие известные лица избежали наказания, лишь покончив жизнь самоубийством.

Франция тысячекратно прокляла слова «Панама — и «канал».

За одну ночь национальным герой был развенчан. Фердинанд Лсссепс пошел в тюрьму.

Однако немногие в то время понимали, что одной из главных причин, если вообще не самой существенной, была беспомощность медицинских работников в борьбе с панамской природой. Люди здесь мерли как мухи, и никто не мог им помочь. Вероятно, Лессепсу посчастливилось бы больше, если бы он начал свое дело на несколько лет позже, когда в мире уже знали носителя губительной! малярии — комара анофелеса.

Франция предприняла еще одну иллюзорную попытку спасти то, что было вложено ею в предприятие, но только немножко отдалила окончательную катастрофу. После этого в мире не осталось силы, которая бы сумела привлечь французов к новой попытке. Французская компания остановила в Панаме все работы и погребла надежды пароходных компаний и французских держателей акций.

Характерно, что только война оживила строительство канала.

В начале 1898 года западное полушарие взволновали вести о революционном движении кубинских патриотов против испанского владычества.

Соединенные Штаты поспешили защитить интересы американских граждан и послали на Кубу броненосец «Мэн». В феврале на рейде Гаваны он взорвался. Соединенные Штаты ответили объявлением войны Испании.

Ведущие газеты всего мира неотступно следили тогда за вторым американским кораблем — «Орегоном», который пустился в состязание со временем. Этот корабль на скорую руку был послан на Кубу из Тихого океана. Семьдесят один

день длилось его плавание вокруг Южной Америки, было пройдено тринадцать тысяч четыреста морских миль. Панамский канал сократил бы путь более чем на восемь тысяч миль и ускорил бы акт вмешательства, который мог стать решающим.

Состязание «Орегона» со временем взбудоражило всю американскую общественность; в эти семьдесят один день вершилась судьба Панамы. Сенат энергично высказался за скорейшую постройку канала. Несмотря на то, что французы уже проделали в Панаме часть работы, мнение специалистов склонялось в пользу плана прорыть перешеек Центральной Америки в совершенно ином месте, ближе к Соединенным Штатам. Этим избранным государством должно было стать Никарагуа.

Но Французская компания по строительству Панамского канала предприняла еще один шаг, на этот раз последний. Если бы дело дошло до осуществления никарагуанского проекта, то остатки ее состояния в Панаме потеряли бы и ту мнимую ценность, которую они еще имели. И тут появился со спасительном идеей Бюно-Варилья, старавшийся продать Соединенным Штатам ликвидационный баланс компании.

В то время почтовые власти Никарагуа выпустили множество односентавовых марок, на которых был изображен вулкан Консепсьон, возвышающийся посреди озера Никарагуа. И хотя этот вулкан давно потух, автор рисунка украсил его султаном дыма. Бюно-Варилья скупил все не распроданные еще марки этой серии и… разослал их членам американского сената. Хитрость принесла свои плоды. Появилось доказательство того, что запроектированному каналу угрожает вулканическая деятельность. Большинством в четыре голоса сенат решил строить канал в Панаме.

Настал удобный момент, когда потерпевшая крах французская компания могла избавиться от своего ликвидационного баланса, подсунув его американцам. Вместо трехсот миллионов долларов, вложенных французами в строительство, американская компания предложила сорок миллионов, и французы благодарили судьбу и дядюшку Сэма.

Американцам оставалось лишь договориться с колумбийским правительством о размере откупного за право строительства на его территории. Колумбия начала ставить условия.

Тогда американский «большой бизнес» вновь прибегнул к оправдавшему себя способу: он вызвал восстание против центрального правительства в Боготе. Легко и быстро от Колумбии была отторгнута вся ее среднеамериканская часть, принявшая название Республика Панама. Соединенные Штаты торопились. Через три дня после «революции» они признали новую республику, через десять дней приняли в Вашингтоне новенького посла и не переводя дыхания выложили на стол предложение: десять миллионов долларов за право на постройку канала. Панамский новорожденный позволил разрезать себя на две половины, а 4 мая 1904 года лейтенант американского флота Марк Броук поднял звездный флаг над десятимильной в ширину полосой Панамы в знак того, что отныне здесь будет государственная территория Соединенных Штатов Америки.

Президент Теодор Рузвельт без стеснения заявил в те дни: «Я взял зону канала и оставил конгресс дискутировать: пока продолжаются дебаты, продолжается и канал».

Американцам мешало еще одно препятствие: договор Клейтон — Булвера от 1850 года. В то время Соединенные Штаты договорились с англичанами о совместном управлении будущим каналом. Но за пятьдесят лет у дядюшки Сэма разыгрался пришедший с едой аппетит, а Джона Булля в Новом Свете продолжали мучить злые недуги. Хищный и безжалостный Теодор Рузвельт обеими ногами стоял на всем западном полушарии. Он никого не спрашивал, что можно делать и чего нельзя. Его морская пехота — «U. S. Marines» — была той самой «большой дубинкой», которой тогдашний президент Соединенных Штатов переламывал хребты политикам, действовавшим к югу от Рио-Гранде. Быстро и без обиняков он отстранил от строительства и управления каналом англичан, точно так же как и представителе;»! Латинской Америки.

Но прежде всего американскому предприятию помог ученый Карлос И. Финлей. На рубеже столетия он установил, что носителем желтой лихорадки на Кубе является комар стегомия. Другие ученые к тому времени уже точно знали, что распространителем малярии был комар анофелес. Не секрет, что лишь эти две болезни скосили у французов в Панаме целую треть рабочих, а большинство остальных измучили так основательно, что через несколько месяцев они оказались непригодными к работе. Американцы избрали иной путь: они начали строить Панамский канал при помощи разбрызгивателей, леек и опылителей. Они снарядили в Панаму целые отряды солдат и матросов, отправив с ними огромное количество керосина. Не было в Панаме постройки, начиная от президентского дворца и кончая последним складом в порту, которую они оставили бы в покое. Американцы сожгли тысячи соломенных хижин, асфальтом изгнали лужи с. улиц Панамы и Колона, устранили все открытые водоемы стоячей воды, осушили болота и трясины. Если же после сильных дождей они все-таки оставались, их тут же опрыскивали керосином. В 1905 году с желтой лихорадкой и малярией в Панаме было покончено.