Тюльпаны, колокола, ветряные мельницы

Потому и любят Арденны бельгийцы.

Им было бы скучно, душно без Арденн. Это ведь единственный край, где еще возможны романтические походы с рюкзаком за спиной, с палаткой.

Шестую часть Бельгии занимает Арденнский лес. Но он не умещается весь в ее границах. И француз, и люксембуржец, и западный немец могут, не покидая своих государств, подняться на Арденнские возвышенности. То и дело выглядывают из чащи, манят своими вывесками гостиницы: «Приют рыболова» или «Очаг охотника», а то и просто «Уединение».

Зимой приезжают лыжники, а когда снег сойдет, — любители ходить пешком, ночевать под елью, лазать. Нужды нет, что горки выше семисот метров не отыщешь. И небольшие высотки годятся для прогулок, для тренировок. Но надо быть внимательным. Плоскогорье сложено главным образом из песчаников и сланцев. Это породы хрупкие. Особенно опасен песчаник. Верхний его слой под ногами крошится, предательски осыпается.

Туристы любуются водопадами, пещерами. Одна из речек, блуждающих по Арденнам, уходит под землю и вновь выбегает на поверхность. Есть минеральные источники с целебной водой.

Интересны и особенности климата. Вообще тут холоднее, чем на равнине. Но в глубоких долинках образовались местные климаты. Из суровой хвойной чащи можно спуститься на поле, засеянное табаком. Горы защищают южное растение от северных ветров.

Некоторые районы Арденн объявлены заповедными. Там свободно, не боясь человека, пасутся олени, быстроногие газели, муфлоны с толстыми рогами, закрученными спиралью.

Арденнский лес — обиталище кабанов, барсуков, лисиц. Притаившись у поляны, охотник подстерегает тетерева. Рыболовы забрасывают спиннинг в кипучую, порожистую речку, надеясь поймать вкусную форель.

Раскидывают свой стан археологи. Найдены мечи, латы, повествующие о распрях графов, баронов. Извлечена из земли древнеримская статуя, очищены остатки бани, служившей воинам Юлия Цезаря. Арденны доставляли Риму немало забот — нелегко было держать в повиновении жителей глухого края, враждебная чаща окружала крепость с горсточкой легионеров…

Непокоренные кельты уходили в глубину леса. Их главари приносили жертвы богам. Текла кровь животных, раздавались песнопения, не дошедшие до нас. Но жертвенные камни остались. Стоят и другие камни, назначения подчас загадочного. Вероятно, своего рода солнечные часы. Стрелкой, указывающей время, служила тень. Ученые полагают, что кельты с помощью камней составляли календарь, определяли страны света, наблюдали движение небесных светил.

Этнографы привозят из арденнских селений легенды. Здесь все питает фантазию: замшелые развалины, подземелья, прорытые водой или людьми, дуплистое, зловещего вида дерево, эхо в ущелье. Приезжих интригуют названия урочищ: «Кресло дьявола», «Дворец великанов», «Священный источник».

Старый фермер и сегодня покажет вход в королевство гномов — под обрывом, прикрытый кустарником.

Не то ли вон тощее поле досталось сатане и святому Петру? Смекнул апостол, что двоим поживиться нечем, и спросил нечистого: кому вершки, кому корешки? И остался дьявол в дураках — на что они, корешки жита? Точно так же обманывал мужик медведя в русской сказке. И град Китеж есть в Арденнах — в озере, из глубин которого раздается временами колокольный звон. От стариков можно услышать и про Спящую царевну, про глупых поросят, про Красную Шапочку… Арденнский лес — один из очагов европейской сказки.

Не забыты витязи Роланд, Карл Великий, но появились и новые герои, рожденные нашим веком.

Огонь партизанской войны, пылавшей здесь, гитлеровцы ничем не могли погасить — ни казнями заложников, ни карательными экспедициями. Арденнское маки возникло в первые же дни оккупации и сражалось до конца войны, не давая немцам передышки.

Правда, и в других местах Бельгии взлетали на воздух мосты, паровозы, падали сраженные пулей предатели — фламандские и валлонские фашисты. На заводах не прекращался саботаж — сборка авиамотора затягивалась на неделю, а то и на две. Но не было в Бельгии лучшего места для мстителей, лучшего укрытия, чем Арденнский лес. Он стал, в сущности, партизанским краем, так как многие долины и холмы годами оставались во власти маки.

Бойцам помогали лесорубы, фермеры, жители горняцких поселков и городков. Друзья были на почте, на телеграфе, за стойкой кабачка, в сторожке стрелочника…

Цепочка явок, сотни маршрутов, прочерченных на потайных картах, соединяли Арденны с Брюсселем, с главой движения Камиллом Жоссе. Этот человек заслуживает памятника, книги, фильма. Увы, Бельгия еще в долгу перед ним! Человек-легенда, неподвижный, парализованный, он был для гитлеровцев страшнее рати противников. Громадные суммы были обещаны за его голову. Умер он, однако, своей смертью, от болезни, которая его медленно душила. Умер в своей штаб-квартире и, предчувствуя конец, вызвал к себе самых близких собратьев. «Я хочу, чтобы рядом со мной были товарищи по оружию», — сказал он твердо, с просветленным лицом, веря в победу.

После смерти Камилла в штабе продолжал действовать его сын, профессор богословия Лувенского университета. Его знали в кругах духовенства. Пользуясь своими связями, он держал группы партизан в монастырях в одежде монахов.

Штаб направлял в Арденны антифашистов разных национальностей. Воевали там и советские военнопленные, бежавшие из концлагерей, из бараков для «восточных рабочих», окруженных колючей проволокой.

Вы помните, в Арденны должен был прибыть и Анатолий, отважный саратовский парень.

Быть может, мы обнаружим его след…

На лесной фронт

Одну из поездок в Арденны, самую увлекательную, я совершил с участником Сопротивления.

Зовут его Петр Иванович Крылов.

— Хотите посмотреть, где был наш фронт? — спросил он меня. — Там меня, наверно, еще помнят. Познакомлю вас… Завтра, кстати, воскресенье. Заеду я за вами пораньше, часов в шесть. Ладно?

Мог ли я отказаться!

Дорогой он поведал мне свою историю. Когда-то его, юношу, увлекла с русского Юга волна эмиграции. В долгих скитаниях переменил множество профессий: грузил пароходы, мыл посуду в харчевнях, таскал на спине плакаты с рекламой мыла, сигарет. Случалось, отдавал последнюю рубашку за краюху хлеба. Учился урывками.

Когда гитлеровцы захватили Бельгию, Петр Иванович жил с семьей в Брюсселе, работал по своей инженерной специальности, прилично зарабатывал. Мытарства позади… Но как жить спокойно, если в городе враги!

— Слышу, по радио говорят — Гитлер напал на Советский Союз. Ну, думаю, теперь нечего раздумывать. Я же русский человек!

На северо-востоке страны, в области Лимбург, на шахтах трудились сотни советских военнопленных. Связи с Сопротивлением у них не было, а вырваться на волю, драться хотелось.

— Вот и поручили мне помочь им.

Большие руки Петра Ивановича спокойно лежат на баранке. Я представил себе, как он, неторопливый, рассудительный человек, принял задание, обстоятельно выяснил обстановку. Расстояние до Арденн не близкое — две сотни километров.

— Почти через всю Бельгию надо провести ребят… А вы же видите, — сплошные поселения. Глаз-то сколько!

Самое главное — вызволить пленных с шахты. Дать им одежду, документы.

— Ну, к счастью, там, в Лимбурге, у меня был старый приятель, тоже русский. Дал ему знать. Давай, Павел, пора действовать! Только вот в чем затруднение: служил он в конторе. В забой, под землю спускался редко. Не годится для дела! Подыскали ему другую работу — инженера по технике безопасности.

Немецкие обер-надсмотрщики, разумеется, не догадывались, что Павел Александрович Гайдовский получил новую должность по директиве штаба Сопротивления. «Восточные рабочие» неожиданно услышали русскую речь. Но сперва они отнеслись к инженеру с опаской. «Небось продался фашистам! Ну да, недаром его до нас допустили! Наверняка шпионит за нами!» Иногда говорили вслух, нарочно, чтобы инженер услышал. Нелегко ему было добиться доверия.