В погоне за Мексикой

Но все это было разрушено испанскими завоевателями. С тех пор и началась печальная история мексиканских индейцев. Прогресс страны — строительство новых городов, фабрик, расшире/лие помещичьих хозяйств — все это шло за счет отчуждения индейских земель. Конечно, многие индейцы вливались в жизнь городов и фабрик, становились батраками в помещичьих хозяйствах. Но многие уходили в глубь страны, искали там новые земли и основывали поселения. Так и сохранились до наших дней индейские деревни, в которых свои законы, свой индейский образ жизни, древний язык.

По официальным данным, в Мексике насчитывается более трех миллионов таких индейцев. Этнографы считают эту цифру явно заниженной.

Слово «индеец» в Мексике произносят с любовью и грустью. Ведь у большинства мексиканцев течет индейская кровь. Они полны доброжелательства к своим «нецивилизованным» собратьям. В столице есть Национальный индейский институт, который иногда направляет к индейцам учителей и врачей. Но чтобы кардинально решить индейскую проблему, нужны огромные средства и плодородные земли.

Так и живут миллионы индейцев в «своих уголках», подальше от главных дорог, по соседству с непроходимыми болотами, пустынями и неприступными горами.

Племя отоми

Нужно ехать на север от столицы, чтобы попасть к индейцам племени отоми. Машина сворачивает с шоссе и мчится по проселку, оставляя за собой длинный и густой, как завеса, шлейф пыли.

Наверное, трудно встретить землю, более безжизненную, чем эта. Земля потрескалась от зноя. Болезненно изогнувшись, стоят здесь хилые деревца и пожелтевшие кактусы.

Все раскалено на этой земле. Раскален даже воздух. Он обжигает губы.

Проселочная дорога кончилась, и мы пошли пешком. Наш провожатый Агирре из Национального индейского института идет впереди с палкой в руке. Он бьет палкой по камням, которых здесь так много валяется на земле, и как-то по-особенному присвистывает, чтобы разогнать змей.

По сторонам от тропинки — кактусы. Есть кактусы, торчащие из земли, как палки, есть похожие на лепешки, утыканные тысячами иголок. Среди этих кактусов мы увидели небольшую часовенку, сложенную из камня. Рядом кладбище — могилки без крестов. Вокруг не было видно никаких жилищ.

Но жилища были рядом. Отоми делают стены своих жилищ из тех же кактусов. Пока не подойдешь вплотную, жилища не обнаружишь.

Агирре крикнул что-то на языке отоми, и на пороге хижины появилась женщина, у которой на руках был ребенок, рядом с ней стоял мальчишка лет шести, крепко вцепившись ручонками в юбку матери. И у матери и у детей глаза были испуганные...

Агирре о чем-то говорил с хозяйкой, а я стоял и смотрел на босые ноги хозяйки и на маленькие смуглые ножки ее сына. У нашего проводника Агирре были крепкие кожаные сапоги. Мне вдруг стало смешно, когда я вспомнил страх Агирре перед змеями, его посвистывание и постукивание палкой по камням.

Вскоре явился хозяин дома, низкого роста молодой человек, с глазами, подпухшими от пульке. Пульке — хмельной напиток, добываемый из магэя — разновидности кактуса. На хозяине были штаны из мешковины. Наверное, это был мешок из-под сахара, потому что на одной штанине заметно клеймо со словом «асукар» [* Сахар.]. В руках хозяин держал небольшой сосуд, в котором, наверное, было пульке.

Многие путешественники, попадающие на раскаленную землю отоми, задают один и тот же вопрос: как могут жить люди на такой земле?

Десятки тысяч индейцев живут в этих краях фактически без воды. Здесь можно встретить людей, которые от рождения не умывались. Их черная сморщенная кожа напоминает старый выпотрошенный кошелек.

Именно пульке дает жизнь индейцу отоми. Корень магэя всегда содержит десять-двенадцать литров этой жидкости, даже если земля засохла от зноя. Детей с самого рождения приучают пить пульке.

Отоми приготовляют пищу из кактуса. Из листьев магэя выделывают волокно для вязания шляп, для изготовления корзинок и игрушек. На вырученные деньги отоми покупают кукурузу, из которой делают лепешки.

Удивительные это люди, отоми! Многие не имеют даже имен. Они называют друг друга «кактус», «солнце», «гора». Молятся индейцы солнцу и луне так же, как их далекие предки.

Мы попросили у хозяина разрешения войти в жилище. Оно было больше похоже на шалаш, сделанный из стволов кактуса, и в нем можно было укрыться только от солнца. На земляном полу дымил небольшой костер. Рядом лежала соломенная циновка, на ней сидел старик.

— Он плохо видит, — сказал хозяин.

Услышав голоса, старик встрепенулся. Он долго смотрел на нас своими незрячими глазами и жестом попросил сесть.

Агирре сказал, что мы спешим.

— Нет, нет, обязательно сядьте, — сказал старик. — Вы же не знаете, куда прячется солнце.

— Солнце стоит на месте, — пояснил Агирре, — а земля вертится.

— Нет, сеньор, — с улыбкой произнес старик, обнажив редкие зубы. — Нет! Очень давно индейцы отоми тоже не знали, куда прячется солнце. Одни говорили, что вечером солнце гаснет, другие — что оно прячется в землю. Да вы присядьте, сеньоры...

Мы сели на циновку.

— Был у индейцев отоми храбрый юноша Иктл, он решил во что бы то ни стало разгадать тайну. Напрасно его отговаривали мать и невеста.

«Ты можешь погибнуть, — говорили они. — Ведь солнце — бог. Оно может убить».

Но юноша был тверд в своем решении. Он превратился в сопилото [* Большая черная птица.] и полетел к солнцу.

Летел Иктл, летел, но не мог догнать солнце. Он был еще на полпути, а солнце уже клонилось к закату. Оно становилось все более огненным. Вот оно прикоснулось к земле и, казалось, расплавив землю, спряталось.

Иктл устало опустился на склоне горы и долго думал о том, как же узнать, куда уходит солнце. И решил он лететь всю ночь к тому месту, где скрылось светило.

Летел Иктл над землей, над лесами и полями. Иногда он видел внизу пламя костров. Он знал, что у костров сидят люди. Может быть, они о чем-нибудь рассказывают друг другу. Но никто из них не знает, куда уходит солнце. Зато он, Иктл, скоро вернется к людям и поведает им тайну. Когда юноша думал об этом, силы его умножались. Он летел всю ночь. И только когда снова над землей зажглось солнце и разогнало тьму, юноша опустился на землю. Он не отрывал глаз от огненного пламени, которое поднималось с другой стороны земли, становилось все более могучим. Наконец оно вышло из-за горизонта, поднялось в небо и согрело людей.

И снова отправился в путь индейский юноша. Он боялся опоздать к тому месту, где скрывается солнце.

А солнце догоняло юношу. Оно уже было над его головой. Оно будто смеялось над ним. Кто может сравниться с солнцем по скорости! Солнце катится по небу, как шар!

Юноша выбивался из сил, но летел как можно быстрее.

И вдруг он увидел конец земли. Дальше была вода. Столько воды, что глаз не видел ее края.

«Ага, — решил юноша, — значит, солнце падает в воду и гаснет. Теперь мне ясно, куда оно уходит».

Юноша спустился на высокий скалистый берег и стал пристально смотреть на солнце. Вот краешек его коснулся воды, и по воде побежала золотая дорожка. Солнце все больше опускалось в воду, и золотая дорожка становилась шире.

Юноша покинул высокий берег, опустился к воде и увидел, что на воде рассыпано золото.

«Ага! — воскликнул юноша. — Солнце целый день светит людям, а когда уходит на покой, оно щедро разбрасывает по воде золото».

Юноша стал собирать это золото и прятать под крылья. И когда он набрал много золота, он полетел к индейцам своего племени.

Долог и труден был его путь. Иктл выбивался из сил. Но ведь он поклялся открыть людям тайну.

Наконец он увидел крышу своей хижины, но крылья уже не держали его. Он упал и разбился.

Индейцы видели его падение. Они подбежали к Иктлу. Он был еще жив. Он рассказал, куда уходит солнце и какой дар оно приносит, прежде чем скрыться. Иктл высыпал из-под крыльев золото и умер.