Дорога ветров

есу тайны над массивом Хатун-Суудал даже в ослепительном свете дня.

Долгий скат окончился, и мы пошли по межгорной равнине, между двумя параллельными хребтиками. Левый, или южный, называвшийся Цохио-Балынь ("Медовая высокая скала"), был сложен какими-то красными породами. Правый, безымянный низкий хребтик, - черными. В точном соответствии с высотою гор большая часть межгорной равнины (около четырех километров) была покрыта сплошным красным щебнем. У северных черных гор узкой полосой, не более километра ширины, тянулся черный щебень. Я пожалел, что со мной не было профессора Громова: настолько неопровержимо в этой как бы нарочно созданной самой природой лаборатории доказывалось происхождение щебнистого покрова гобийских впадин из продуктов разрушения гор. Наш старый спор 1946 года разрешился.

Жара все усиливалась, поверхность красной равнины была изрыта мелкими промоинами. Беспрестанные толчки и броски машины сегодня как-то особенно раздражали. Незаметно красный щебень сменился черным, и мы спустились на дно небольшой впадины, занятое такыром. По его серой цементной площади мы понеслись со скоростью семидесяти километров, сразу обогнав попутный ветер. Внезапно из какого-то оврага, слева, выскочила дзерениха с двумя маленькими дзеренятами приблизительно двухмесячного возраста. Но эти крохотные существа неслись впереди машины с той же скоростью, что и мать. Ни один из ярых охотников, сидевших наверху, не поднял винтовки. Все, не исключая и Пронина, гикали, свистели и орали: "Дура! Сворачивай!" Не хотелось останавливать только что разбежавшуюся машину и было жалко маленьких зверей. Вдруг один дзеренок на всем ходу перекувырнулся через голову, встал на ноги и побежал дальше. Тут мать, видимо, поняла, что бегством не спасешься, и повернула в сторону. Укоризненные слова полетели ей вслед, машина мелькнула мимо.

За такыром мы въехали в низкие островные горы Хара-Хяр ("Черный Гребень"), или Хар-Хон-Хере (горы "Черного Ворона"). Сплошной покров щебенки без следов растительности здесь был настолько плотным, блестящим и черным, что казался иссиня-черным. Щебнистое плато переходило в такие же откосы, а те - в округлые гладкие низкие горы. Все было как бы отлито из единого куска синевато-черного металла. Именно к таким горам применим специфически монгольский эпитет - харбаран - "ярко-черный". Только под ослепительным солнцем и чистым небом может быть такой черный цвет! Группы холмов, ощетиненных черными каменными щепками, похожими на изрубленные гигантские пни, сторожили выход из гор "Черного Ворона". Отсюда начиналась огромная Номиин-Гоби ("Лазоревая Гоби").

Сразу открылась область развития светлых гранитов - спокойная холмистая равнина: низкие белые бугры, вокруг них слой белой гранитной дресвы. Белый цвет обладал желтоватым кремовым оттенком, а потому казался мягким. Дальше шли гранитные конусы, иногда острые, иногда округлые и широкие, к середине просеченные одной или несколькими черными жилами. Конусы местами приобретали овальные (в плане)