В океане "Тигрис"

В прошлых путешествиях мы стали придираться друг к другу, когда уже многие сотни миль были за кормой, когда нас уже и штормы измучили, и штили извели, и папирус дышал на ладан, а главное, когда мы все один к другому привыкли, ослабили самоконтроль, перестали сдерживать эмоции. Между прочим, такое состояние — важный сигнал к тому, что затянувшуюся экспедицию пора кончать. Но нынче-то она едва начинается!

Сижу за дневником, Тур посматривает искоса, не очень благожелательно— почему? Тоже догадываюсь.

КОНСОРЦИУМ (ОКОНЧАНИЕ)

В контракте, заключенном Хейердалом с телевизионными компаниями, много пунктов и пунктиков, каждый из которых вроде бы и пустячный, но вместе они связали Тура не хуже, чем Гулливера лилипутские путы. Вся информация о плавании, текстовая, изобразительная, печатная, переданная по радио, является собственностью консорциума. Без его ведома мы не имеем права публиковать ни строки. Никакой самостоятельности! Тур написал и отправил уже третий репортаж, однако нет и признака того, что где-то эти репортажи печатаются. Судя по газетам, попадающим нам в руки, мир о нас пока что не знает ничего.

Вероятно, у консорциума свои планы насчет сообщений об экспедиции. Но и у нас ведь тоже планы. Путешествие идет со скрипом, преследуют неудачи, впереди заходы в порты государств, не слишком поощряющих визиты иностранцев, — нам нужна хотя бы крошечная популярность, минимальный авторитет, чтобы нас, не дай бог что случится, хотя бы спасли вовремя! А мы скованы условиями контракта по рукам и ногам.

Это, разумеется, не может не нервировать Тура. Он часто не в своей тарелке. То ворчит, то, наоборот, уверяет всех и себя, что дела превосходны, и плавание удастся, и фильм получится удачный. О фильме он вспоминает постоянно, видимо, он не в шутку занимает его мысли. Вчера вечером объявил референдум: какое заглавие дать картине. Посыпались предложения: «Сага о веслах», «От Сафи до Шафи», «Соломенные вдовцы». «В тисках монополий», — сказал Карло. Тур криво усмехнулся.

НАКАНУНЕ

Стоим от Басры километрах в пяти. Завтра в восемь утра пройдем через город.

Приготовил себе на ночь флягу с водой и беллалгин.

Чудесный тихий вечер, сияет луна, уже чуть-чуть ущербная. Эйч-Пи, Детлеф и я сидим за столом, перед каждым — керосиновая лампа. Детлеф мастерит настенную полочку, мы с Гансом Питером пишем, остальные разбрелись по хижинам и притихли.

От Эль-Курны до Басры шестьдесят километров, а ощущение такое, будто целый огромный этап пути за кормой.

До Персидского залива идти еще дня три, за это время нужно оснастить лодку для плавания в бурных водах, все как следует закрепить, принайтовить, добиться, чтобы парусная система служила безупречно. С рулями, похоже, в порядке… Они отняли у нас целых пять дней, а всего лодка на воде — семнадцать. Срок не маленький. За семнадцать дней можно было уже выйти в океан.

Глава IV

Капитаны и корабли

ПЕРЕСАДКА НА ХОДУ

Только что нас покинул Дима.

Перешагнул на борт патрульного катера, оставив Туру на прощание свой чудо-топор и приняв в дар спальный мешок с надписью «Тигрис».

Мы здорово его задержали, двухдневное плаванье растянулось почти на неделю и, конечно, длилось бы и дольше, если бы не его мастерство.

Кем он был для нас эти дни, объяснить трудно. Сказать, что прекрасный парень, что отлично вписался в нашу компанию, что ему обязаны мы исправными рулями и так далее, — значит слишком мало сказать.

Ушел Дима, улыбчивый добродушный москвич, и теперь мне предстоит долго-долго не изъясняться на родном языке.

А вокруг — Басра, большой город, проходим его триумфально, на буксире, но под парусом, корабли гудят, на берегах толпы народа.

Волшебная Басра, Басра из «Тысячи и одной ночи», с минаретами мечетей и куполами усыпальниц, с флотилиями разноцветных дау — вдоль берега невероятно грязного здесь Шатт эль-Араба…

ИЗ ПУТЕВОДИТЕЛЯ

«Басра — самый большой город на юге Ирака, примерно в 50 км от Персидского залива, примерно в 550 км от Багдада, расположенный вдоль западного берега реки Шатт эль-Араб. Население — 854 тыс.

Сразу за городом — пустыня, и на улицах Басры часто можно слышать звон верблюжьих бубенчиков и топот овечьих отар, сопровождаемый пением пастушьих рожков.

Басра лежит на высоте двух метров над уровнем моря; из Багдада в нее можно приехать железной дорогой, автомобилем или прилететь самолетом. Это — один из важнейших городов Ирака, так как связывает страну с морскими просторами. Он занимает крупное место в истории Ирака и мусульманской религии. Город был построен арабами в 635 году н. э. и вскоре стал важным торговым центром и крупным центром арабской и магометанской культуры.

Финиковые рощи Басры — самые плодоносные в мире. Число урожайных пальм здесь превышает восемь с половиной миллионов.

Басру называют иногда городом Синдбада-Морехода: отсюда начинал он каждое из своих семи путешествий».

КСТАТИ О СИНДБАДЕ

Из-за Синдбада мы с Рашадом немножко поспорили.

Это произошло по пути сюда, где-то между Эль-Курной и Басрой. Завязался разговор об арабском фольклоре, о том, насколько отражают сказочные приключения багдадского купца реальную жизнь, и я сказал, что образ Синдбада мне не по душе, что никакой он не Мореход, а просто Пассажир, недалекий и алчный.

Одной из последних книг, прочитанных мной перед отъездом, были «Воспоминания арабиста» Т. А. Шумовского, там есть глава «Низвержение Синдбада», она меня восхитила, и сейчас я вольно ее пересказывал:

— Нет любознательного путешественника, есть расчетливый негоциант, для которого мореплавание лишь средство достичь наживы.

Рашад почел себя обязанным вступиться за честь обруганного персонажа и принялся сыпать цитатами. «Захотелось моей душе посмотреть на чужие страны, и поездить по морю, и свести дружбу с купцами, и послушать рассказы», — восклицал он как бы от имени Синдбада. «Истосковалась она по торговле, наживе и прибыли», — подхватил я.

С Шумовским, выдающимся ученым-арабистом, не поспоришь. Он досконально изучил «Путешествия Синдбада», первый обратил внимание не на авантюрный сюжет, а на прологи и эпилоги, и пришел к выводу: все семь раз Синдбад нанимает корабль, чтобы «торговать и наживать деньги», и все семь раз, возвратившись, с ужасом вспоминает море и злоключения, чрезвычайно затруднившие его путь к богатству.

Делать Синдбада олицетворением отважного мореплавательского духа древних арабов, как повелось у иных исследователей, более чем странно.

КАПИТАНЫ

К нашему разговору с интересом прислушивался Тур.

— Что ж ты думаешь, древние шумеры плавали в Дилмун, Макан и Мелухху из чистого любопытства? — заметил он.

Нет, я так не думал. Коммерция есть коммерция. Но как знать, совершены ли были бы великие географические открытия, если бы поиски новых рынков не сочетались с мощной тягой туда, вдаль, за горизонт, где неизвестно что находится и где неодолимо хочется побывать?

Для того же Шумовского Синдбад отнюдь не являлся главным объектом изысканий; он упомянул его для того, чтобы оттенить подвиг истинных, реально существовавших героев. Низверг — чтобы возвысить.

«Книга польз в рассуждении основ и правил морской науки», написанная достославным Ахмедом ибн Маджидом в середине пятнадцатого века; «Превосходный путь в науке о многоводном море» оманского лоцмана шестнадцатого века Сулеймана аль-Махри; энциклопедия мореходных знаний турецкого адмирала Сиди ибн Хусейна Челеби — эти и другие книги, переведенные и прокомментированные Шумовским, свидетельствуют: в стариннейшие времена существовала мощная «Океанская Аравия», посланцы которой совершали регулярные рейсы в Индию, Эфиопию и другие страны.