Дорога ветров

а была выложена на стол передо мной как доказательство хорошей сохранности материала. Я взглянул на карту. И Олгой-Улан-Цаб и Улан-Ош находились в пределах одной большой котловины, вытянутой в широтном направлении и ранее, очевидно, целиком заполненной красноцветными костеносными меловыми породами, от которых теперь остались неразмытыми лишь отдельные участки.

- Погодите-ка, - воскликнул я, - где-то тут близко Барун-Баин ("Западный Богатый") - место, где ботаник Юнатов видел много костей динозавров...

- Вот оно! - Ноготь Орлова ткнул южнее синего кружка, обведенного вокруг Улан-Оша. - Тоже в этой большой впадине.

- И не только оно, - Громов нагнулся к карте, чадя вонючей трубкой, - на запад все та же котловина проходит до Баин-Дзака ("Богатый саксаул"). А на Баин-Дзаке мы уже побывали. Оказалось, что это и есть знаменитое Шабарак-Усу американцев. Яйца динозавров ведь мы нашли тоже, и неплохие...

- Так, все понимаю - в этой впадине в разных ее местах уцелели низкие горизонты меловой толщи, выраженные разными фациями - пески в Баин-Дзаке, болотные глины в Улан-Оше и Барун-Баине... Но все же нет очень крупных скоплений остатков динозавров, хотя если поставить раскопки, то получим хороший материал. Но это не решает успеха экспедиции.

- Разумеется, - хмуро сказал Орлов, - мы должны доказать повсеместное обилие и разнообразие ископаемых позвоночных и распространение материковых отложений... Фу! - яростно отмахнулся он от трубки Громова.

- Хорош табачок! - невозмутимо отозвался Громов, окутываясь дымом.

Встреченный одобрительными восклицаниями, в комнату вошел крепкий пожилой монгол в нарядном, вишневого цвета дели. Это был Цевен, проводник, направленный аймаком в нашу экспедицию. Он отлично умел проводить машину по бездорожью и обладал широкими и разнообразными знаниями всего, что относилось к природе Гоби. За эти познания и отличную работу проводник Цевен был прозван нами "академиком".

После угощения Цевен вытащил длинную трубку, набил ее пылевидным табаком - дунзой - и затянулся. Начался неторопливый разговор о дальнейших планах поездок. Мы стеснились на конце длинного стола из неровных досок. Ветер, врываясь сквозь щели крыши, слегка колебал пламя свечей. Лысеющие головы Громова и Орлова, светлая и темная, наклонились к картам. Данзан, хмурясь и торопясь, переводил речь Цевена и наши вопросы.

- Мой друг, старик Балсандорж-гуа, и я знали, что вы приедете. Мы ездили туда и сюда, спрашивали многих аратов, молодых и старых, всех, кто знает, где лежат "кости дракона". Два места я вам показал, одно вы сами нашли, одно, говорите, нашел ботаник Юнатов... Но это еще не все. Вы правильно сказали, что большого богатства костей здесь нет. Самое большое богатство там, - старик махнул рукой на юго-запад, - за Гурбан-Сайханом... Нэмэгэту ("Защищающий от ветра") - вот где много больших костей. Больше вы нигде в Гоби не найдете. И никто там еще не был...

Цевен умолк и стал выколачивать трубку в маленькую серебряную чашку.

-