Большой риск. Путешествие на "Таити-Нуи"

Мы изумленно посмотрели на голубое небо, откуда ярко светило солнце, и громко расхохотались. Но, привычные к морской дисциплине, мы без возражений выполнили приказ капитана. В ту же ночь грянул гром, засверкала молния, и меньше чем за полчаса все наши бутылки и банки были доверху наполнены водой. Конечно, это была чистая случайность, но я не совсем уверен, что Эрик именно так и воспринял этот эпизод. Он не был религиозен, но случайности подобного рода иногда спасали ему жизнь, и он, казалось, постепенно уверовал, что родился под счастливой звездой, и никакую опасность не воспринимал всерьез. Именно эта убежденность и заставляла его рисковать, когда в том не было никакой необходимости.

В начале мая - на седьмом месяце нашего плавания - ветер еще больше усилился. От Вальпараисо мы все еще находились на расстоянии примерно 1000 морских миль. Томимые желанием поскорее добраться туда, мы подняли все паруса. Это был явно необдуманный поступок, ведь мы не знали, как это отразится на состоянии плота. Мы не без тревоги ежедневно осматривали его, но плот, казалось, выдерживал, и с каждым днем мы все больше надеялись, что выиграем соревнование с корабельными червями. Однако нам предстояло испытать гораздо худшее.

В ночь с 5 на 6 мая меня разбудил какой-то шум. Керосиновая лампа, которую мы на ночь всегда оставляли в каюте на столе зажженной, погасла. Сонный, я спрыгнул с верхней койки, желая выяснить, что случилось, и застыл на месте. Вода доходила до колен. Я мигом выхватил из-под подушки карманный фонарик и осветил каюту. Мебель, одежда, книги - все плавало в воде. Со всех коек смотрели удивленные сонные физиономии. Не было только Франсиско.

-Похоже, что мы тонем, - спокойно сказал Эрик.

Все мы еле слышным голосом подтвердили это трагичное для нас открытие, но отнеслись к нему так же, как и Эрик. Возможно, мы давно уже освоились с этой мыслью и решили, что так и должно быть. А возможно, мы еще не совсем проснулись. Мы так и не сдвинулись с места, даже не изменили позы, когда в каюте, бредя по колено в воде, появился Франсиско и весело крикнул:

- Ну, как тут в рыбьем садке? Волноваться не стоит, но на следующий раз лучше уж закрывайте дверь с кормы, если хотите спать спокойно.

Франсиско коротко рассказал, что случилось. Огромная волна накрыла плот с кормы. Мы видели сотни громадных волн и раньше, все они высоко поднимали плот и катились под ним, даже не замочив палубы. Эта же таинственная волна неслась намного быстрее, чем другие. Она обрушилась на плот, но Франсиско просто повезло. Он успел вскарабкаться на мачту. Одно мгновение казалось, что плот скрылся под водой, и все же он вынырнул из пенистого водоворота, но весь содрогался.

Все мы сочли, что такая волна - признак приближающейся бури. Ничего удивительного в этом не было - мы захватили большую часть зимы в южном полушарии. Но, как говорится, беда не приходит одна. На следующий же день Эрик из-за невольного купания в эту злополучную ночь почувствовал себя хуже. Еще несколько месяцев назад он начал страдать от холода и сквозняков, и мы с трудом уговорили его отказаться от вахты, а после того, как мы миновали меридиан острова Пасхи, - это было в начале апреля - он почти все время лежал в постели. Сколько мы ни листали книги по медицине, нам так и не удалось установить, почему у него высокая температура и одышка. Мы решили, что он просто изнурен и истощен. Но после несчастного случая с таинственной волной нетрудно было понять, что он сильно простужен.

Необходимо было поскорее добраться до Чили. Как по заказу, ветер постепенно крепчал. Однако наша радость скоро омрачилась. Казалось, что наш плот не выдержит такой нагрузки: мачты дрожали, словно натянутая тетива, хотя мы убрали все паруса, кроме одного. 7 мая мы были вынуждены спустить и последний парус, маленький, жалкий фок. Каюту мы разобрать не могли, ветер наваливался на нее с такой огромной силой, что плот накренялся на 45°. Невозможно было ни ходить по палубе, ни управлять плотом. Мы заползли в каюту в надежде, что нас по крайней мере пригонит к берегам Южной Америки. На следующий день буря стихла, и мы осторожно выглянули из двери каюты. Мачты уцелели, но правая сторона палубы была разворочена, один из столбов, к которому крепился бамбуковый остов, был разбит, и со всех сторон плота торчали растрепанные бамбуковые стволы.

Исправив самые серьезные повреждения, мы снова подняли парус и, подхваченные умеренным попутным ветром, понеслись к берегам Чили. Прошла неделя. Наши надежды возросли, но резко упавший 16 мая барометр предупредил о надвигающемся новом шторме. Из предосторожности мы сейчас же убрали все паруса. И правильно сделали. Через полчаса начался такой сильный шторм, какого я не видел за всю свою жизнь. В мачтах зловеще свистел ветер, плот кренился и болтался так сильно, что мы в каюте падали друг на друга. В довершение всего мой маленький карманный компас показывал, что шторм налетел с востока, а это означало, что нас снова несло к Таити. Только через два дня шторм немного утих, и мы смогли выбраться из каюты на палубу и посмотреть, в каком состоянии плот. Мы поняли, что до Вальпараисо нам не дотянуть. До него оставалось 800 морских миль, или 16 суток плавания. До ближайшего острова архипелага Хуан-Фернандес - Мас-Афуэра было 350 миль. Может быть, нам удастся добраться туда прежде, чем плот окончательно развалится? После тщательного осмотра нашего дорогого "Таити-Нуи" стало совершенно ясно, что без буксира нам нечего и думать попасть на эти острова.

Регулярной связи с каким-нибудь радиолюбителем в Чили нам еще не удалось установить, но верный друг Ролан д'Ассиньи на Таити по-прежнему немедленно отвечал на наши позывные. После долгого обсуждения всех обстоятельств мы вызвали его поздно вечером в субботу 18 мая и попросили послать телеграмму секретарю нашей экспедиции Карлосу Гарсия Паласиосу. Он уже приехал в Чили и готовился к нашему прибытию. В телеграмме мы настоятельно просили Карлоса немедленно нанять судно, которое отбуксировало бы нас к острову Мас-Афуэра. Отремонтировав там плот, мы смогли бы самостоятельно дойти до Вальпараисо. Ролан повторил содержание телеграммы и обещал немедленно ее отправить. Море все еще волновалось, и наш беспомощный плот бросало из стороны в сторону. Несмотря на это, мы решили выспаться, чтобы быть готовыми к предстоящей трудной буксировке.

На другой день, в воскресенье 19 мая, мы начали крутить приемник, чтобы узнать, нет ли ответа от Карлоса. И случайно напали на передачу последних известий из Америки. Сообщались большей частью политические и другие мало нас интересующие новости. Но вдруг, к нашему изумлению, диктор начал читать потрясающее сообщение о трагической гибели плота "Таити-Нуи". Из коммюнике, бездушно прочитанного тем бодрым голосом, каким на всех радиостанциях мира обычно сообщают об особенно печальных событиях, мы узнали, что плот совершенно разбит и трое из нас серьезно ранены. Но надежда еще не потеряна, услышали мы через несколько секунд, на наш сигнал SOS нам на помощь, несмотря на штормовую погоду, вышел чилийский крейсер "Бакедано". В заключение диктор с полным пониманием трагичности создавшегося положения торжествующим голосом объявил, что нам удалось сообщить свои точные координаты и это поможет "Бакедано" нас разыскать. Мы удивленно посмотрели друг на друга и расхохотались - мы уже давно не слышали подобного вздора. Однако очень скоро мы настроились на серьезный лад. Нас не столько волновало ложное сообщение о нашем сигнале SOS, сколько координаты, которые совсем не соответствовали действительности. "Бакедано" шел к месту катастрофы где-то в районе 32° южной широты и 88° западной долготы, а на самом деле мы находились в районе 35°05' южной широты и 89°24' западной долготы. Не трудно было сообразить, что произошло. Какой-нибудь "услужливый" радиолюбитель подслушал - а это, к сожалению, часто бывает - наш разговор с Роланом и, не разобравшись толком, забил ложную тревогу.