Нулевой меридиан проходит через Тему

Он одет в яркие, домотканые одежды, голова, руки и ноги украшены огромными золотыми изделиями. Драгоценности также выкованы кустарным способом. Их было столько, и они так блестели, что мне пришлось зажмуриться. Я представила чувства, обуревавшие европейцев-колонизаторов, когда они впервые увидели подобное богатство. Эго наверняка было не столько восхищение, сколько желание как можно скорее завладеть золотом. Описание золотых украшений местных вождей занимало много места в их путевых дневниках. Эдвард Боудич, например, описал в 1819 году ашантийских военачальников, которые шли опершись на головы юношей, так как их. руки, увешанные огромным количеством золотых украшений, просто необходимо было на что-то положить.

На новом джакайском вожде достойны внимания были не только золотые изделия. Весь его наряд являлся произведением искусства, созданным местными мастерами. Например, сандалии. Сандалии вождя означают у народов акан нечто значительно большее, чем просто обувь. С ними связаны древние обычаи и символика. Подошва — кожаная, на ноге они держатся с помощью двух кожаных лент, соединяющихся между пальцами. Они ярко раскрашены, причем каждый узор что-нибудь значит, каждый символизирует какую-то жизненную мудрость. Но главное — сандалии вождя должны — быть большими, чтобы его нога — случайно не коснулась земли. Этот обычай, вероятно, восходит к тому времени, когда почти все жители деревень, кроме вождей, ходили босыми. Если случится так, что племя свергает вождя, то он должен коснуться босой ногой земли в знак того, что вновь становится простым смертным.

Время от времени такие случаи бывают. Например, если вождь не выполняет своих обязанностей или если члены рода, и главным — образом старейшины, не удовлетворены им. Титул вождя не является наследственным, но новым главой рода, как правило, становится кто-нибудь из семьи старого вождя.

Когда мы говорим о семье, надо иметь в виду, что речь идет о семье по материнской линии. В Гане еще сохраняются пережитки матриархата — строя, в котором главную роль играет мать и — имущество наследуется не по отцу, а по брату матери. Это очень сложная система. Постепенно она отмирает, но во время выборов нового вождя ее строго придерживаются.

Когда трон вождя освобождается, — старейшины рода вносят предложение, называя кандидата, достойного титула нана. Трон акан — это прогнутое деревянное кресло с резной спинкой. Трон служит символом единства рода, притом не только жителей деревни, но и всех их предков, от имени которых вождь правит родом и Распоряжается землей.

Роль вождей, после того как Гана добилась независимости, изменилась. Англичане в своих колониях поощряли родовой строй. Они «сходили из того, что проще привлечь на свою сторону одного вождя, оказывающего влияние на весь род, чем иметь дело с каждым человеком в отдельности.

В независимой Гане институт вождей сохраняется. Было бы невозможно, да и неправильно ломать обычаи, корни которых еще живы. Правительство Ганы следит лишь за тем, чтобы вожди не выступали против интересов народа. Избрание каждого крупного вождя утверждает министерство внутренних — дел. Закон определяет и сумму подати за пользование землей, которую вожди имеют право собирать с подданных. И хотя Гана является государством централизованным, с единым правительством в Аккре, с судами, которые руководствуются общегосударственными законами, тем не менее за вождями сохраняется право решать споры между соплеменниками по древним, традиционным обычаям. Вожди являются хранителями народной культуры. Они следят за тем, чтобы древние виды искусства, музыка и народные легенды не были забыты. Вожди заботятся также о развитии своей общины — мы не раз слышали их призывы к родителям посылать детей учиться. Они осуществляют строительство на селе и вообще играют немаловажную роль в современной Гане, являя собой пример древней традиции, служащей интересам нового времени.

Спустя — месяц после описанного торжества я — посетила нового пана в министерстве социального обеспечения, разместившемся в одном из современных зданий правительственного квартала Аккры. Как и многие другие вожди, он решил продолжать свою государственную деятельность. Но Джакай нана посещает регулярно, помогая жителям строить новую жизнь. Я спросила о планах развития его деревни и узнала, что там запланировано строительство новых яслей, здания почты и культурного центра.

Но давайте вернемся в прошлое, на праздник, где заместителю министра предстоит стать вождем. Для нас, гостей, обряд начался с появления процессии, в которой вождя принесли на площадь. Но для самого вождя и для самых знатных представителей рода он начался задолго до этого. В течение нескольких дней будущий вождь жил запертый в домике, чтобы там сосредоточиться на своих задачах. В это время к нему заходили лишь самые уважаемые соплеменники, а о питании заботились деревенские женщины.

В ночь накануне торжественного дня его отвели в потайное место в лесу. Где оно расположено, знают всего несколько человек, и лишь им известны ритуалы, которые его там ждут, и присяги, которые он должен дать. Сам вождь не знает, в какие тайны рода его посвятят. Весь ход ночного обряда — глубокая тайна. Во время встречи в министерстве мне так и не удалось выудить у нана ни одного слова об этой важнейшей части посвящения простого смертного в вожди. Тайна есть тайна. Он не мог ее раскрыть, и я это поняла.

Поэтому я могу рассказать лишь о том, что видела, точнее, что угадывала. Народу было столько, что иногда оставалось лишь догадываться о происходящем. Правда, самого вождя несли на разукрашенном сиденье так высоко, что он был отовсюду прекрасно виден. Нана вел себя с достоинством, благосклонно показывая, что принимает приветствия своего народа, сгрудившегося вокруг него. Время от времени он простирал руки в знак того, что отныне вся деревня должна подчиняться ему и что он повелитель всех, за исключением бога. Это он подтверждал, поднимая два пальца к небу. Потом широко раскрывал свои объятия, показывая, что он друг каждого соплеменника и никого не хочет иметь своим врагом. При этом вождь ритмически раскачивался в такт музыке, которая звучала непрерывно. Ее издавали барабаны и бубны самой разной величины. Музыканты несли их под мышкой сами или перетаскивали при участии помощников. Барабанный бой дополняли звуки свирелей и металлических ударных инструментов. Равнодушным к ним не мог остаться никто. Вся толпа как бы превратилась в единый танцевальный ансамбль. Во время народных торжеств в Гане танцуют не парами, а каждый по отдельности. При этом особенно хорошо видно, как ритмичны ганские женщины.

Близился полдень, день, как и всегда в сухой период, был безоблачным, но танцы не прекращались, и Мы могли только поражаться энергии, вызванной всеобщим энтузиазмом и ликованием.

Вождю было лучше, чем нам. Он не только сидел, но над ним еще держали огромный зонт, защищающий от солнечных лучей. Этот зонт также символ власти; он всюду сопровождает вождя. Об удобствах нового нана заботились прежде всего женщины, которые пробрались к нему поближе, обвевая его лицо платочками и отгоняя мух, которых здесь было предостаточно.

Так, под огромным зонтом, нана пронесли по всей деревне, а затем вернули на возвышение. Все это время говорящие барабаны пели хвалу новому вождю, чтобы о торжественном событии узнали все в окрестности. Голос барабанов перекрывал наш многоголосый гомон и был слышен далеко вокруг. Нам об этом рассказали потом те, кто понимает язык говорящих барабанов, которые не переставали восхвалять нового вождя.

Ева первая заметила, что вождь сидит на носилках не один. Рядом с ним находился мальчик. В повседневной жизни он был младшим сыном заместителя министра социального обеспечения. Сейчас он играл совершенно другую роль. Это был дух нового вождя. Может показаться странным, но в Гане каждый вождь во время торжеств держит возле себя мальчика, олицетворяющего его дух.

И в Ассин-Джакае его дух сошел вместе с вождем с носилок и сел на возвышении к его ногам. К вождю подошли жена и ближайшие родственники. Поблизости столпились также те предводители, которые должны были принести присягу новому нана. Виновник торжества выступил с речью и заверил всех, что будет соблюдать интересы деревни и ее окрестностей и следовать заветам предков. После того как предводители кончили присягать, начались поздравления и приветствия. Каждый, кто подходил, во всеуслышание сообщал, какой он принес подарок. В основном это были деньги — ведь само торжество и угощение, которое за ним последовало, обходится недешево. А все, что останется, должно было пойти на новое строительство.