Дорога ветров

ь. Два параллельных автомобильных наката и четыре-пять рядов верблюжьих троп проходили вдаль широким следом минувшей старины.

Быстро приехали в Хара-Айрик сомон ("Сомон черного кумыса"), прошли его без остановки и попали в мелкосопочник. Дорога извивалась крутыми поворотами, внезапными спусками и подъемами-косогорами, не позволяя держать скорости. Вдали как будто плавал в воздухе голубой гребень гранитного массива Чойрен. Здесь, собственно, уже окончилась Гоби - ее место заняла настоящая степь. Обширные заросли дериса по всем долинкам и промоинам казались чуть ли не лесом - с появлением дериса местность стала гораздо живописнее для неизбалованных гобийцев.

Горы Чойрен - сильно выветренный гранитный массив - походили на виденное вблизи Улугей-хида скопище странных скал. Монастырь Чойрен-хид когда-то строился - так же как и Улугей-хид - в местности, внушающей страх перед богами.

Размытый гранит тяжело громоздился гребнями, башнями, хребтами и головами чудовищ, грозными мордами. Зрелище было поистине удивительное и устрашающее. Отдельно стоявшие глыбы были похожи на грубые статуи сидящих и стоящих людей. Все эти естественные "изображения" искусно использовались ламами - кое-где уцелевшие подмалевки краской оттеняли демонические черты слепого камня или умело положенные кучки камней превращали безымянные глыбы в обо и субурганы.

Тибетские надписи, палки с хвостами яков, укрепленные в расщелинах камней, еще местами сохранились по сторонам дороги, указывая путь к монастырю. Почти все постройки монастыря были разобраны на дрова, только три-четыре здания были заняты под жилье и склады. Огромные толстые балки, разгораживавшие двор, указывали на былую солидную постройку. Бронзовые вазы старинной китайской работы использовались под сосуды для воды. Во дворе стояли две юрты, из них крайняя - деревянная, была огромной, по меньшей мере в два раза большего диаметра, чем обычная аратская юрта. Внутри юрты оказались аккуратно расстеленные кошмы, расставленные скамеечки, большая топящаяся печь...

Пока кипятился чай, я побродил вокруг с фотоаппаратом. Монголы проявили свою любовь к воздвиганию обо и здесь, обставив въезд на автомобильную станцию горками камней или буддийскими ступами с воткнутыми в них коленчатыми валами, полуосями, валиками, рычагами коробки скоростей и другими вполне современными предметами, как-то слившимися с общим ансамблем старых обо, субурганов и прочих остатков монастыря в забавную и характерную смесь.

Очень удивили меня две колоссальные груды заготовленного на зиму аргала. Сложенные прямоугольниками в два метра высоты и прикрытые от бурь балками и тесинами, они походили на гробницы великанов. Заготовка такого количества сухого навоза казалась непостижимой здесь, среди гор и степей, при отсутствии оседлых хозяйств. Слава чойренской воды из колодца, пробитого в гранитах, в котором лед сохранялся все лето, была вполне заслуженна. Давно, очень давно мы не пили такого вкусного и очень горячего, как нельзя кстати, чая. После