Прикольные случаи из моей практики / Стремные случаи из моей практики

Все жили вровень, скромно так.

Система коридорная:

На 38 комнаток

Всего одна уборная…

Заперлась. На полу там совершенно негде лечь, да и грязно весьма. Постелила пенку в ванну, там и уснула. Оказалось неудобнее, чем в душе: ноги сгибались под таким углом, что затекали. Но ничего, поспала, и никто не помешал.

Кроме сантехнических случаев, в этой поездке мне приходилось спать еще:

- между стеной бензоколонки, старой дверью и мусорным баком,

- у Ниагарского водопада под мостом, соединяющим США и Канаду,

- рядом со входом в Мамонтову пещеру, зарывшись в опавшую листву,

- в чьем-то открытом фургоне, в палатке с русским напарником,

- на крыльце церкви в мексиканской части Лос-Анджелеса,

- в пустыне Аризоны под канделябровым кактусом, в полнолуние по соседству с воющими койотами,

- в аэропорту на столике для багажа, отгородившись тележкой с вещами.

ИХ НРАВЫ

Я работала по программе Camp America в штате Висконсин. Мне повезло – местом работы был не лагерь, а респектабельный семейный курорт. Сначала мыла посуду в ресторане, потом поменялась с одной немкой и стала горничной – номера убирать. Нам строго-настрого объяснили, что по закону штата Висконсин простыня должна отгибаться поверх одеяла ровно на 2,5 дюйма! Ну, мы старались. У американцев принято на работе стараться, потому у них и экономика сильная.

Но я таки нашла себе халяву. Мы все со временем подыскали себе подработки в свободные часы, чтобы деньги водились. Я устроилась в мексиканский ресторан в соседней деревушке, ездила туда автостопом. Платили там по часам, и можно было без проблем опаздывать: просто тогда этот час не засчитывался. Хозяин заведения очень беспокоился за легальность сотрудников: еще бы, сам мекс-гастарбайтер. Посмотрел на первую страницу моего паспорта, где указан срок его действия – пять лет, и успокоился:

- О, рабочая виза на пять лет – устраивает!

РЕСТОРАН С ГУСЯМИ И КОЗАМИ

В деревушке Sister Bay, куда я ездила в библиотеку за бесплатным интернетом и в мексиканский ресторан на работу, был гораздо более дорогой белый ресторан. Клиентов привлекали следующей рекламой: на двускатной крыше ресторана росла трава, в которой паслись живые гуси. А иногда на крышу выпускали парочку коз. Как их туда затаскивали, я не видела. Отбоя от посетителей не было: вы кушаете под крышей, а над вами кушают животные, которые предоставляют то, чем кормят вас!

I HITCHED THE SHERIFF (BUT I DIDN’T HITCH THE DEPUTY)* ^[1]*

Ездила я в соседнюю деревню почти каждый день. Автостопом, потому что общественного транспорта там нет совсем: у всех есть личный. Мои коллеги ездили на казенных великах или договаривались с автовладельцами, а мне было лень. Коллеги боялись автостопа и считали меня чокнутой. А я над ними смеялась.

Однажды вечером мне застопилась машина со звездами. Драйвер был тоже со звездой – оказался местным шерифом. Выглядел совершенно как в кино. Он сказал мне очень строго:

- Вы нарушаете действующее законодательство! В нашем штате автостоп вне закона.

(I hitched the sheriff. And they say it is a capital offence, ooh-ooh)^[2]**

- Ой, - говорю, - дяденька, а что мне за это будет?

- Ну… точно не знаю, что вам грозит, но закон вы нарушаете.

- Ой, а как же тогда мне быть? Общественного транспорта нет, как же мне домой попасть? Туда, где я живу и работаю?

- Я вас отвезу. Но никогда больше так не поступайте!

И привез к самому порогу. Но фотографироваться категорически отказался. Сцену наблюдал наш народ и укрепился в своем мнении относительно меня. Хотя многие отчаянно завидовали.

Разумеется, я так поступала еще многократно. Но шерифа этого больше не встречала, равно как и заместителя шерифа.

 НЕПЕРЕВОДИМАЯ ИГРА СЛОВ

Известно, что американский английский, мягко говоря, специфичен в произношении. Когда я пришла на собеседование в Москве, чтобы получить работу, то ужасно сдрейфила, потому что почти ни слова не понимала из того, что лопотали американские рекрутеры. Но мне повезло: моим рекрутером оказалась наша хохлушка. А после пяти месяцев в стране меня перестали понимать русские! Пришлось нарочно портить произношение, чтобы меня снова понимали.

В нашем интернациональном домике на работе в Висконсине произношение всегда служило поводом для шуток. Например, “I need new sacks” (мне нужны новые мешки для пылесоса) звучит как “I need new sex”. А совершенно невинное животное лиса возбудило такой диалог:

- …fox…

- Who fucks?

- Nobody fucks!

- Nobody fucks?! Can’t believe this.

- Fox, I mean fox, an animal!

- Who fucks an animal?!^[3]*

Кстати, факс (факсимильный аппарат) у них звучит как «фэкс», и некоторые офисные дамы слегка вздрагивают, слыша русскую речь.

А вот can’t они непременно произносят «кэн’т», потому что есть одно совсем уж непристойное слово… Известному магазину снаряжения «Кант», должно быть, трудно работать с зарубежными партнерами.

 ТЕХАССКИЙ ГЕЙ – ФАНАТ КГБ

Однажды в Техасе, уже под вечер, застопился мне мужик, и узнав, что я русская, бурно возрадовался и стал зазывать на вписку. Сразу предупредил:

- Ты не бойся, я приставать не буду – меня девушки совсем не интересуют.

Вот и прекрасно. Леонард отвез меня в свой городок Дентон, пригород Далласа, где он с «женой» по имени Питер (даже имя созвучное!) снимал квартирку в таунхаусе. Мебели в квартире почти не было, зато были огромные запасы бакалейных товаров: сахара, круп, зубной пасты, туалетной бумаги. Зачем? А на всякий случай, мало ли что. Питер был пассивным и в социальной роли: все больше молчал и слушал, а Леонард распоряжался: ты должна поесть, помыться, побрить ноги. И насильно дарил разные предметы гигиены в дорогу. Долженствование у него обозначалось исключительно словом must: you must sleep.

При таком менталитете совершенно неудивительно, что Леонард оказался фанатом Советского Союза. Поэтому и был счастлив заполучить в гости россиянку. Сам он бывал в России (но не в СССР) уже три раза и собирался еще. Кроме традиционных слов типа «здравствуйте», «спасибо», он знал и любил слова, связанные с KGB. «Доверьяй, но проверьяй», «Лубянка» (у него звучало как «Люблянка»), «стой, буду сторэльять!» и, конечно же, «макаров» и «калашников». Нравился ему “iron Felix” – «железный» было слишком трудно для произношения. Также он старался научиться новому от меня. Выяснял, как будет приказ: “Hush!” – «молчать!» ему не понравилось, но привело в восторг «тихо!» Затем, как будет «плохой, злой человек» - забраковал слова «гад», «козел», «редиска» и даже «сука», но обрадовался слову «бука». Выучив, радостно ходил вокруг меня, приговаривая:

- Тихо, бука! Люблянка! Trust but make sure!

С гордостью показывал мне Леонард сувениры с Арбата: портреты Ленина во всех видах, красные флаги, пионерские и комсомольские значки, а также русскую шапку-ушанку: